Росс придвинулся к ней, обнял за плечи и тихонько сказал:
— Мы оба попытаем счастья, но сначала нужно убраться с этого проклятого острова. Другие проблемы решим потом. А теперь давай подумаем, что бы мне взять вместо чернил?
— Чернила? Значит, ты собрался писать письмо?
— Это единственная возможность. Но не волнуйся, я не стану упоминать о тебе. Напишу только, что здесь два человека, уцелевших после крушения «Грейс».
— Но у нас нет бумаги и ручки.
Росс повернул Джульетту лицом к себе и поцеловал.
— Куда подевалась твоя сообразительность, девочка? Клочок моей рубашки, заостренная палочка и сок каких-нибудь черных ягод!
— Я где-то видела темные ягоды, но не стала рвать их — вдруг они ядовитые.
— Хорошо, я пойду наберу немного. Не мой котелок, в котором варила рис. Нам придется добавить что-нибудь в сок, чтобы он был гуще.
Росс ушел. Джульетта даже не успела расспросить, что именно он собирается писать. На борту «Грейс» не было никаких женщин, кроме осужденных. Как же он сохранит ее имя втайне? Глупо мечтать о том, что прошлое можно скрыть, если им удастся покинуть остров. Но что бы ни готовило ей будущее, Росса нужно уберечь от мести визиря. Если у него будет хотя бы малейший шанс вырваться на свободу, Джульетта должна заставить Росса воспользоваться им. На острове его ждет верная смерть, а что касается ее самой — что ж, пусть ее отправят на рынок рабов, лишь бы спасти Росса. Джульетта всегда будет помнить его руки и губы, никто этого у нее не отнимет.
Когда Росс вернулся, она приветливо встретила его, смирившись со своей судьбой и не желая портить ему настроения. Снова пошел дождь. Джульетта сняла с себя рубашку, легла, завернувшись в ковер, и стала смотреть, как Росс пишет свое послание при свете керосиновой лампы. Закончив, он отложил письмо в сторону, чтобы буквы хорошенько просохли.
— Ты хочешь услышать, что я написал?
Джульетта покачала головой.
— Нет. Что бы ты ни придумал, я всеми силами буду стараться помочь осуществлению твоего плана, — ее голос слегка дрожал.
Джульетта протянула руки к Россу, заранее чувствуя боль разлуки и желая, чтобы он обнял и успокоил ее, пока они еще вместе.
Росс снял и отбросил в сторону свой халат и крепко прижался к девушке.
— Не бойся, Джульетта, — мягко сказал он, не понимая, что с ней происходит. — Хозе передаст послание капитану, а тот придумает способ взять тебя на борт в обход мер, предпринятых султаном, — он улыбнулся, глядя в ее грустные глаза. — Мы всегда сможем перепачкать твое лицо и нарядить тебя индийским матросом. С твоим ростом ты вполне сойдешь за одного из них. И я уверен, что у тебя хватит храбрости, чтобы пойти на это испытание.
— А как же ты? Неужели ты думаешь, что я и Хозе сможем спастись без тебя? Я могу быть такой же упрямой, как и он. Нет, капитан-сахиб, или мы уплывем все вместе, или вообще не поплывем, как говорил Хозе.
Росс вздохнул.
— У меня еще никогда в жизни не было такой непослушной команды.
Джульетта обвила руками его шею.
— И, наверное, ты еще никогда не соблазнял членов своей команды?
Росс весело улыбнулся.
— В этом ты можешь быть уверена. Мы никогда раньше не брали на борт женщин. А что касается соблазнителя…
Небо потемнело, и дождь усилился, спрятав вход в пещеру от посторонних глаз за потоком воды. За этой дождевой завесой Росс с Джульеттой забыли обо всем на свете. В их душах бушевала другая буря — буря желания. Она то налетала с безумной силой, то отступала на время, чтобы обрушиться вновь и ввергнуть их в пучину страсти, поглотившей все мысли и чувства…
Проснулись они только на рассвете следующего дня и некоторое время лежали молча, улыбаясь друг другу. Потом Росс перекатился на живот и хитро посмотрел на Джульетту.
— Ты хочешь есть?
Джульетта была не в силах сдержать смех.
— Я умираю от голода! Ты знаешь, почему?
Росс усмехнулся.
— Говорят, что занятия любовью вызывают волчий аппетит. Правда, я довольно прожорлив и в обычное время, но после жарких объятий, в которых ты сжимала меня всю ночь… Мне не хотелось говорить о еде первому, а то ты еще обвинишь меня в том, что я уделяю желудку слишком много внимания, но — сама видишь — не вышло!
— У нас осталось не так уж много продуктов. По-моему, только сыр и лепешки.
— Ничего страшного, дорогая! Обойдемся этим, а на рынок я не пойду, пока не встречусь с Хозе.
Они одели халаты и поели хлеба с сыром, запив пищу араком, потому что не успели развести костер и сварить кофе.
Хозе появился в середине дня. К восторгу Джульетты он принялся выгружать разную снедь: приготовленных цыплят, завернутых в муслин, вареный рис и какие-то незнакомые яркие сладости, которые были вручены Джульетте с поклоном и следующими словами:
— Мем-сахиб, моя жена очень любит это. Думаю, что и вам должно понравиться.
— Ой, Хозе, как вы внимательны! Большое спасибо.
— Я тратил деньги капитана Джеймисона, — сказал индиец улыбаясь, — так что считайте, что все это купил он.
— В любом случае ты молодец, — заключил Росс. — Рассказывай, что тебе удалось узнать в порту.
— Хорошие новости, капитан-сахиб. Идет упаковка специй для корабля, работы будут продолжаться еще два дня. Люди сказали мне, что корабль идет из Индии и заберет специи в страну белого султана. Что скажете, капитан-сахиб?
— Надеюсь, Хозе, что они имели в виду короля Уильяма, моего монарха. Если это так, то корабль британский и принадлежит Ост-Индской компании. Что может быть лучше? Капитан обязательно поверит тебе, когда прочтет мое письмо, Хозе. Лишь бы твои друзья в порту не ошиблись… Ты говоришь два дня? Еще день на погрузку — итого, три дня, начиная с сегодняшнего. Судно уйдет вечером, когда начнется отлив… — Росс взглянул на Джульетту. — Полагаю, нам надо перенести лагерь поближе к столице. Отправимся в путь утром. Хозе, ты пойдешь вместе с нами?
— Да, капитан-сахиб. Я отведу вас в безопасное место неподалеку от причала, возвращусь в порт и буду продолжать слушать.
Хозе поднялся, чтобы уйти, но Росс остановил его:
— Подожди. Возьми письмо, которое я подготовил, пусть оно будет у тебя на всякий случай. Если этот корабль действительно окажется кораблем компании, ты должен передать его капитану лично в руки. Не позволяй никому другому дотрагиваться до него.
— Не беспокойтесь, я никому не отдам письмо, кроме капитана, но я не останусь на корабле, а приду к вам с мем-сахиб.
— Хозе, не делай глупостей. Если тебя возьмут на корабль, то там и оставайся.
— Но капитан может послать вам записку, тогда я должен буду вернуться к вам, — возразил Хозе, и его лицо осветила добрая улыбка.
