— Он не верит тебе. Он думает, ты говоришь так, чтобы легче было отвезти его обратно и… — Она смолкла.
— Продолжай.
Лори почувствовала, как лицо ее вспыхнуло. Она не могла продолжать, не могла заговорить о прошлой ночи и о своем беззастенчивом поведении.
Морган отвернулся и ударил кулаком по стволу дерева. Чертыхнувшись, он снова повернулся к ней:
— Извини, Лори. Мне ужасно неприятно, что так случилось, но я не хотел этого. Ей-богу, я не виню твоего брата за его чувства. Наверное, я тоже попытался бы убить его, окажись я на его месте.
— Он обязательно попытается сделать это, — спокойно произнесла она.
— Я знаю. Он уже сказал мне об этом сегодня утром. Лори отступила — она не могла ни о чем думать, когда он стоял рядом так близко.
— Ты сказал, что хочешь помочь. Ты можешь обещать, что его не повесят? Или не отправят в тюрьму? Он не вынесет этого, ты знаешь. Он любит простор и не вынесет долгого заключения.
Морган поколебался:
— Нет, я ничего не могу обещать. Но у меня есть друзья. Среди рейнджеров. Среди судей. Они доверяют мне, и я могу заставить свидетелей говорить, зная о том, как это случилось.
— А если не сможешь?
— Проклятье, Лори! Это лучший шанс, который у него есть.
— Этого не достаточно, — покачала она головой. — Отпусти его, Морган.
— Я не могу. Это все равно что стреножить ягненка и оставить его среди волков.
— Ник не ягненок. Он сможет постоять за себя.
Морган покачал головой:
— Но он и не профессионал-убийца. Я уже понял это. Но чтобы уйти от погони этой стаи, нужен убийца с инстинктами киллера.
— Но он убил бы тебя.
— Это другое дело. Я… обидел человека, которого он любит.
— А ты киллер, Морган?
Он взглянул на нее в упор и равнодушно бросил:
— Да. Я убиваю именем закона, но убиваю. И в большинстве случаев испытываю мало сожалений.
— А если речь пойдет о Нике? Ты стал бы одним из тех волков?
— Не спрашивай меня об этом, Лори.
— Мне нужно знать.
— У меня нет ответа. Я не даю обещаний, которых не могу выполнить, и не могу дать тебе слово, не надеясь его сдержать.
Лори почувствовала, как к глазам подступили слезы. Теперь это случалось очень часто. Ей хотелось отвести глаза, но она не могла. Его взор держал ее прикованной к месту. Он был неумолим, но убедителен.
Она снова услышала его голос. Снова ругательства, хотя и еле слышно. Затем его губы прижались к ее губам, безжалостно и требовательно.
И отчаянно. Она ощутила это отчаяние в нем и в себе. Ей не хотелось отвечать ему, она пыталась отвернуться от него, но его руки крепко обняли ее, а губы искали ответа, на который она твердо решила не отвечать. Только не сейчас. Сейчас она не могла — иначе она не сможет примириться с собой всю оставшуюся жизнь.
Лори вырвалась и, задыхаясь, попросила его оставить ее в покое.
Он уронил руки и отвернулся, затем, не произнеся ни слова, ловко снял с лошадей путы и задеревеневшей походкой направился обратно к лагерю. Лори не пошла следом, а уселась рядом с деревом. Убедившись, что он исчез из виду, она дала волю слезам. Выплакав все, что в ней болело, она побрела вниз, к ручью, и ополоснула лицо ледяной водой. Но глаза у нее по-прежнему саднило, и она знала, что они долго еще будут красными. Она пошла на это ради Ника, и ей не хотелось, чтобы Морган увидел, как сильно она переживает. Лори не могла вернуться, пока не стемнеет.
Девушка посмотрела на лошадей. На них не было седел, но она и Ник научились обходиться без седел и даже становиться лошадям на спину — один из старых трюков, выученных за годы путешествий с труппой. Как жаль, что она не может поскакать прямо сейчас в Пуэбло. Ей хотелось повидать родителей, но больше всего хотелось поговорить с Дэниэлом. После Ника Дэниэл был ее лучшим другом. Возможно, из-за крошечного роста и связанных с этим неприятностей он никогда никого не судил. Он всегда лишь слушал и обычно помалкивал, позволяя Лори самой разбираться в проблеме.
Если бы только она не нуждалась так сильно в Моргане. Если бы не томилась страстным желанием прижаться к нему всем телом и утопить собственное отчаяние в его отчаянии…
* * *
Воля Моргана была почти сломлена. Услышав в ее голосе отчаяние, он едва не согласился отпустить Ника. Что угодно — лишь бы вернуть солнечную улыбку на лицо Лори.
Он ругал себя всю дорогу: ведь именно он вызвал эту печаль в ее глазах и дрожь ее губ. Он заставил ее выбирать, заранее зная, каким должен быть ее выбор. Он не знал, чего рассчитывал добиться этим поцелуем, но скорее всего жгучая ревность вынудила его на еще более трудное решение. Господи, он ревнует ее к брату. Неужели он настолько жалок?
Но он действительно ревновал. Не к Нику как к мужчине, а к самоотверженной любви и уважению, которые питала к нему Лори. Ему хотелось сказать ей, что он не принадлежит к тем волкам из стаи и не стрелял бы в Ника, даже если бы тот попытался сейчас бежать. Но тогда вероятность побега станет почти неизбежной. Ему необходимо время, чтобы поладить с Брэденом, хотя это и мало вероятно. Но все равно он попытается.
Когда он вернулся на место их привала, его встретили подозрительные взгляды и запах варившегося мяса, от которого его затошнило. Привязав лошадей, он подошел к Нику. Тот зло уставился на техасца:
— Где Лори?
— Поит лошадей, — ответил Морган. — Как твоя рана?
— Переживу.
Очевидно, разговора тут не получится. Тогда он перешел прямо к сути:
— Лори говорила тебе, что я попытаюсь помочь тебе в Техасе?
Ник застыл на месте.
— А зачем это тебе нужно? Ты уже уложил мою сестру в постель. Или одного раза тебе мало?
— Оставь Лори в покое! — вспыхнул рейнджер. — Она тут ни при чем.
— Не оставлю. Ты впутал в это дело Лори, черт бы побрал твою наглую, подлую шкуру!
Морган мысленно вздрогнул от удачного «попадания», и когда наконец заговорил, то слова прозвучали грубо.
— Брэден, черт возьми, я хочу помочь!
— Почему?
Морган уставился на него, заставляя поверить себе:
— Ты не убийца, Ник: ты не хотел убивать тех индейцев и не оставил меня погибать возле хижины.
— То, что я сделал, было величайшей ошибкой.
— Проклятье, ты только выслушай, — оборвал его Морган. — Я отвезу тебя в штаб рейнджеров в Эль-Пасо. Это позволит мне провести расследование в одиночку.
— А пока ты спишь с моей сестрой, я должен покорно сидеть за решеткой, — с горечью проговорил Ник. — Если тебе не удастся в этом насмерть запуганном городишке убедить кого-то заговорить, то я — покойник.
— Я не прикоснусь к ней.
— Очень благородно.
Морган еле сдержал приступ разочарования.
— Ты можешь по крайней мере подумать над этим? Чтобы облегчить положение и себе и Лори, — нетерпеливо настаивал он. — Что если бы те охотники за премией поймали тебя раньше, чем я?
