Ознакомительная версия.
Ее лицо озарилось солнечной улыбкой.
– Конечно, хочу, – порывисто сказала она. – Мне не терпится узнать, что случилось, когда ты добрался до Кинтайра и… – Пенелопа нахмурилась и заглянула в тетрадь, – до Ская, Грампиана, – она снова заглянула в тетрадь, – и разумеется, до замка Блэр, если ты вообще туда попал. Как я понимаю, ты хотел навестить друзей.
Колин кивнул.
– Мюррея, – сказал он, имея в виду школьного приятеля, брат которого был герцогом Атоллом. – Но должен признаться мне не удалось а точности проследовать по маршруту, указанному старым Ангусом Кэмпбеллом. Хотя бы потому, что добрая половина упомянутых им мест не связана между собой дорогами.
– Пожалуй, – мечтательно, произнесла она, – нам следует отправиться туда в свадебное путешествие.
– В Шотландию? – изумился Колин. – Разве тебе не хочется побывать в каком-нибудь экзотическом месте?
– Для того, кто никогда не удалялся более чем на сотню миль от Лондона, – заявила Пенелопа, – Шотландия – достаточно экзотическое место.
Улыбнувшись, Колин пересек комнату и присел на краешек кровати.
– Уверяю тебя, – сказал он, – Италия – более экзотическая страна. И более романтичная.
Пенелопа вспыхнула, приведя его в восторг. Интересно, долго еще она будет краснеть при упоминании о романтике, любви, и всех тех восхитительных вещах, которые связаны сними.
– О, – смущенно произнесла она.
– Мы съездим в Шотландию в другой раз, – заверил он ее. – Тем более что время от времени я отправляюсь на север, чтобы навестить Франческу.
– Я удивлена, что ты захотел узнать мое мнение, – сказала Пенелопа после короткого молчания.
– К кому еще я мог обратиться?
– Не знаю, – ответила она, с преувеличенным вниманием разглядывая свои пальцы, пощипывающие покрывало. – К братьям, наверное.
Он накрыл ее руку своей.
– Что они понимают в сочинительстве?
Пенелопа подняла голову, устремив на него теплый взгляд карих, глаз.
– Но ты ценишь их мнение.
– Верно, – согласился Колин, – но твое мнение я ценю больше.
Он пристально наблюдал за гаммой эмоций, отразившихся на ее лице.
– Однако тебе не нравится, как я пишу, – заметила она нерешительным тоном, но с нотками надежды в голосе.
Колин нежно обхватил ладонью ее щеку, заставив взглянуть на себя.
– Ничто не может быть дальше от истины. Я считаю, что ты пишешь замечательно. Ты проникаешь в самую суть человека с поразительной простотой и юмором. На протяжении одиннадцати лет ты заставляла людей смеяться, злиться, думать. Лично я не представляю большего достижения. – Он произнес это с жаром, которого Пенелопа не ожидала в нем. – Не говоря уж о том, – продолжил Колин, словно был не в силах остановиться теперь, когда он начал говорить, – что из всех возможных тем ты выбрала светское общество. Ты пишешь о светским обществе так, что оно кажется забавным, интересным и остроумным. А ведь мы все знаем, что по большей части там царит скука.
Пенелопа долго: молчала. Годами она гордилась своей деятельностью и втайне улыбалась, слыша, как кто-то цитирует ее заметки или смеется над ее ироническими пассажами. Но она не могла ни с кем разделить свой триумф.
Это было довольно одинокое существование.
Но теперь у нее есть Колин. И даже если мир никогда не узнает, что леди Уистлдаун на самом деле Пенелопа Федерингтон, заурядная старая дева (в недавнем прошлом по крайней мере), Колин это знает. А это самое главное.
И все же она не понимала его поступков.
– Тогда почему, – спросила она, осторожно подбирая слова, – ты становишься таким отчужденным и холодным, стоит мне поднять этот вопрос?
Когда Колин заговорил, слова его прозвучали тихо и невнятно.
– Это сложно объяснить.
– Я терпеливый слушатель, – мягко сказала Пенелопа.
Колин уронил на колени руку, которая охватывала ее щеку с такой нежностью, и сказал то, чего она никак не ожидала услышать:
– Я завидовал твоему успеху. – Он беспомощно пожал плечами. – Извини.
– В каком смысле? – спросила она, невольно понизив голос до шепота.
– Посмотри на себя, Пенелопа. – Он взял ее руки в свои. – Ты добилась грандиозного успеха.
– Успеха, о котором никто не знает, – напомнила она.
– Ты знаешь, и я знаю, – возразил Колин, – но суть не в этом. – Он взъерошил свои волосы, пытаясь найти нужные слова. – Ты чего-то достигла в жизни. Сделала нечто важное.
– Зато ты…
– Что я, Пенелопа? – перебил он взволнованно и, поднявшись на ноги, принялся расхаживать по комнате. – Что есть у меня?
– У тебя есть я, – сказала Пенелопа, но без особой убежденности в голосе. Она понимала, что он имеет в виду.
Колин слабо улыбнулся.
– Конечно, но речь не об этом…
– Я понимаю.
– …мне нужно что-то, что придаст смысл моей жизни, – настойчиво продолжил он, заглушив ее тихую реплику. – Мне нужна цель. Она есть у Энтони, у Бенедикта, из всей семьи только я один веду бесцельное существование.
– Нет, Колин. Ты…
– Мне надоело, что все считают меня не более чем… – Он осекся.
– Кем? – спросила Пенелопа, удивленная гримасой отвращения, мелькнувшей на его лице.
– Проклятие, – тихо выругался он.
Глаза Пенелопы расширились. Колин не часто позволял себе богохульство.
– Не могу поверить, – пробормотал он, отвернувшись.
– Чему? – взмолилась она.
– Подумать только, я жаловался тебе, – недоверчиво произнес он. – Я жаловался тебе на леди Уистлдаун.
Она состроила гримаску.
– Ничего, я привыкла. Очень многие это делают.
– Невероятно. Я жаловался тебе, что леди Уистлдаун назвала меня очаровательным.
– А меня она назвала перезревшим плодом цитрусовых, – заметила Пенелопа.
Колин остановился ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы одарить ее обиженным взглядом.
– Наверное, ты неплохо повеселилась, слушая мои стенания по поводу того, что грядущие поколения запомнят меня исключительно по статейкам леди Уистлдаун.
– Как ты мог такое подумать! – воскликнула Пенелопа. – Я надеялась, что ты обо мне лучшего мнения.
Колин покачал головой.
– Не могу поверить, что я сидел здесь и жаловался тебе – леди Уистлдаун! – что ничего не добился в жизни.
Пенелопа встала с постели, не в состоянии спокойно наблюдать, как он мечется по комнате, словно тигр в клетке.
– Колин, но ты же не знал.
– Какая ирония! – Он испустил раздосадованный вздох. – Это было бы даже забавно, если бы не касалось меня.
Пенелопа открыла рот, но ничего не сказала, не зная, как выразить, что у нее на сердце. У Колина столько достоинств, что их трудно перечислить. Они не столь очевидны, как публикации леди Уистлдаун в: «Светских новостях», но более значительны.
Ознакомительная версия.
