Эллен была так привлекательна в зеленом платье и подходящей по цвету соломенной шляпке. Щеки ее порозовели, глаза повеселели. Ее спутник тоже так думал, потому что буквально пожирал ее взглядом. Эллен склонила голову в его сторону. Вот в чем он ей признается? Клянется в вечной любви? Чего ради она слушает эту чушь? Что, она уже совсем не почитает свои обеты? Своего мужа? Или Алекс не более чем досадная помеха, которую она с легкостью отбросила в сторону?
Парочка скрылась за углом дома. Алекса переполняли чувства, которые сбивали его с толку и раздражали. Почему он так расстроен? Какое ему дело, если Эллен позорит себя с каждым заглянувшим на огонек Ромео? Его негодование было несоразмерно той дистанции, на которую, как полагал Алекс, он отдалился. Да в чем дело?
И со внезапным озарением он понял – с пугающей уверенностью, – что вовсе от нее не отдалился. Он любит ее, вот в чем дело! Всегда любил и всегда будет любить. Он сказал ей об этом в ту ужасную ночь, когда она твердо решила оставить его, но слова прозвучали фальшиво для них обоих. А потом, когда события начали стремительно развиваться, Алекс убедил себя, что то признание было не чем иным, как романтическими бреднями, сказанными с низкой целью провести с Эллен еще несколько приятных минут.
С осознанием своей отчаянной любви Алекс почувствовал, что с его сердца свалился тяжеленный камень. Почему он прятал от Эллен свои чувства? Почему не хотел признать, как много она для него значит?
Он не расстанется с ней. Это невозможно. И не важно, как дурно он обращался с Эллен раньше и какого низкого она о нем мнения, он добьется ее расположения. Просто обязан сделать это.
Голоса доносились уже из коридора – Эллен и ее гость приближались. Вскоре они неторопливо вошли в гостиную, не зная, что в ней Алекс. Он весьма неучтиво скрыл от них свое присутствие, спрятавшись за письменным столом и вознамерившись подслушать все, что только сможет, чтобы в дальнейшем использовать услышанное в свою пользу. Они расположились на диване, около камина, спиной к нему, так что он мог шпионить довольно спокойно.
– Какой чудесный день, – сказала Эллен.
– Не так чудесен, как вы, леди Стэнтон, – ответил мужчина. – Не окажете ли мне честь называть вас просто Эллен?
Алекс закатил глаза, услышав, как недостойно флиртует этот человек, и с нетерпением стал дожидаться ответа Эллен. Приветствует ли она такое сближение?
– Мистер Мартин, – Эллен развязала ленты шляпки и положила ее на столик, – мы это уже обсуждали. Я не считаю это подобающим.
– Но почему? – напирал мистер Мартин. – Вам уже недолго оставаться замужем. Ваш муж вряд ли будет против.
– Не сомневаюсь, что вы правы, – со вздохом ответила Эллен.
– Он ждет не дождется, когда вы расстанетесь.
– Это так.
– Он негодяй! Развратник! – Этот человек, похоже, очень любил восклицания. – Он никогда вас не хотел! Об этом известно всему Лондону! Почему вы сами не желаете признать это?
– Полагаю, очень глупо надолго задерживаться на прошлом.
Наступило тягостное молчание; потом мистер Мартин вцепился в руку Эллен и прижал ее к своей груди.
– Скажите, что у меня есть шанс! – взмолился он. – Скажите, что когда вы смотрите в будущее, вы видите в нем меня.
– Мистер Мартин! Я об этом не думаю. Прошу вас, вы…
– Я люблю вас, Эллен! Я люблю вас!
Алекс настолько разозлился, что готов был задушить этого человека, хотя об этом не стоило и думать, – и тогда он сделал то единственное, что пришло ему в голову. Он схватил карты Эллен и начал их тасовать. Очень громко. Наступила тишина. Потом Мартин выкрикнул:
– Что это было?
Алекс снова перетасовал карты, а потом медленно, с ленцой, встал и вышел на середину комнаты.
– Партию в карты? – осведомился он.
Мартин вскочил и злобно спросил:
– Кто вы такой?
А Эллен застонала и пробормотала:
– О Господи!..
– Вы знакомы с этим… с этим… нарушителем? – спросил ее Мартин.
– Ну, в общем-то да. Позвольте мне представить вам моего супруга, Алекса Маршалла, лорда Стэнтона.
– Ваш… ваш… супруг? – Голос Мартина сделался на октаву выше.
Скрестив с ним воображаемые кинжалы, Алекс подошел ближе.
– У вас имеется какая-то причина удивляться, что я навестил свою жену?
– Ну… ну… нет, – заикался Мартин.
– Похоже, вы находитесь под впечатлением, что леди Стэнтон имеет полное право развлекать вас.
– Ну…
– Позвольте вас заверить, что это впечатление ошибочно.
– Я понимаю, – пробормотал Мартин.
– Вовсе не ошибочно, – вмешалась Эллен. – Вы с радостью собирались от меня избавиться, а теперь у вас хватает нахальства заявиться сюда и расхаживать перед нами с напыщенным видом, словно вы каким-то образом являетесь потерпевшей стороной. У вас нет никаких прав запугивать меня или мистера Мартина.
– У меня нет прав? – прошипел Алекс. – У меня нет прав?
– Вот именно! – отрезала Эллен. – Вы утратили какие бы то ни было права на меня, начав свое проклятое аннулирование брака, посему предлагаю вам отправляться назад в Лондон и оставить меня в покое.
– Я как раз собирался уходить, – вставил мистер Мартин, хотя на него не обращали ни малейшего внимания, и выскользнул за дверь.
Оба застыли на месте, уставившись друг на друга, и стояли так, пока входная дверь не захлопнулась за гостем. Тогда Алекс подошел к Эллен. Он навис над ней, кипя от гнева, но Эллен ни капли не испугалась.
– Так-так, – насмешливо протянула она. – Ты все-таки решил осчастливить меня своим дивным обществом. И чему я обязана, что ты удостоил меня такой сомнительной чести?
– Твой братец заходил ко мне в городе, чтобы сообщить об устраиваемых тобой неприятностях.
– Неприятностях! Да что я делаю?
– Ты обзавелась кучей обожателей, которые принюхиваются к твоим деньгам, и поощряешь их всех!
– Это тебе рассказал мой брат?
– Я был уверен, что он лжет, но все же решил удостовериться лично. Представь себе мое удивление, когда я обнаружил, что он рассказал правду! Сколько их?
– Сколько чего?
– Поклонников.
Эллен нахмурилась, делая вид, что подсчитывает.
– Я такая femme fatale[4], что их должно быть не меньше дюжины. Разве не поразительно, что могут сделать для женщины скромная собственность и немного денег? Благодарю тебя за то, что я стала столь желанной.
Эллен как-то странно засмеялась и, отвернувшись, собралась уходить, но Алекс схватил ее за руку и притянул к себе. Она ахнула и попыталась вырваться, но он не отпускал.
– Все кончено, – заявил Алекс. – Хватит.
– Что кончено?
– Твои душераздирающие попытки найти кого-нибудь другого.
