— Но и в более безнадежных ситуациях большинство людей согласились бы потерпеть еще немного.
— Думаю, что это так.
— Вы считаете, что она из тех людей, что кончают жизнь самоубийством?
— Нет, пока не…
— Пожалуйста, продолжайте.
— Это могло случиться по ошибке.
— Какой ошибке?
— Был случай три месяца назад, когда я была рядом с ней. Ее мучила сильная боль, и она приняла две таблетки. Она выпила воду, в которой были растворены таблетки и поставила стакан на буфет. Затем легла. Я решила, что останусь с ней, пока она не уснет. Боль, по-видимому, была особенно острой, и таблетки должны были подействовать через несколько минут. Она повернулась к буфету, налила воды и бросила две таблетки в стакан прежде, чем я сообразила, что она собирается их принять. Я крикнула: «Ты только что выпила две!» Если бы меня не было, она приняла бы лекарство и убила себя еще тогда. Я думаю, на этот раз могло произойти то же самое.
Было ясно, что показания леди Констанс произвели на суд глубокое впечатление.
— Вы рассказывали об этом случае кому-нибудь?
— Нет. Я боялась, что это встревожит мужа и сына.
— Почему же таблетки оставляли там, где миссис Клэверхем могла легко их достать?
— Может быть, я была не права. Но я понимала, что ей необходимо принимать таблетки сразу же, как только начиналась боль. Я знала, что если их хранить в недоступном месте, моя невестка станет волноваться, и это усилит боль.
— Спасибо, леди Констанс.
Был снова вызван доктор Дафти.
— Как долго растворяются таблетки?
— Дело нескольких секунд.
— Через сколько времени они действуют?
— По-разному.
— Зависит от боли?
— Да, и от других причин. Физиологическое состояние пациента в данный момент. Психическое состояние…
— Таблетки могли вызвать сонливость, забывчивость?
— Конечно, могли.
— Итак, миссис Клэверхем могла принять две таблетки, а потом еще две, скажем, через пять минут?
— Такое возможно.
— Спасибо, доктор Дафти.
Мы в тревоге ждали. Мари-Кристин взяла мою руку и крепко ее держала. Я знала, что у всех было на уме. Каков будет вердикт? Убийство? Кого обвинят? Родерика? Меня?
Примут ли во внимание показания Мейбл? Ей не было доверия, но какое впечатление успели произвести ее слова? Показания леди Констанс произвели впечатление. Она говорила четко, в отличие от Мейбл. Во время ее речи чувствовалось, как меняется настроение суда. Я думала об опасности, грозящей Родерику, всем нам. Я не могла не вспомнить тот день, когда Лайза Финнелл упала под экипаж моей матери, когда она вошла в нашу жизнь. Теперь она умерла, но все еще угрожала мне.
Камень свалился с моей души. Показания леди Констанс возымели большой вес. Показания Мейбл не приняли во внимание.
Вердикт коронера был таким: смерть от несчастного случая.
С того дня в суде прошло уже шесть лет, но воспоминания уносят меня в прошлое, и я опять чувствую, как дрожу от страха. Все последние годы были прожиты счастливо, хотя нельзя сказать, что они были совершенно безоблачными.
В Леверсон-Мейноре витала тень сомнения. Временами по ночам мне казалось, что я опять в прошлом. Я кричала во сне. Родерик утешал меня. Ему не нужно было спрашивать, что за кошмар преследует меня. Он просто шептал:
— Все прошло, моя дорогая. Все закончено. Мы должны все забыть.
Как это случилось, спрашивала я себя. Как она умерла? Кто положил в стакан таблетки? Сама ли Лайза? Я не могла поверить в это, как ни старалась.
Я цеплялась за Родерика. Он здесь… В безопасности… Рядом со мной. Меня утешали, но я не могла выбросить из головы эти мысли.
Я убеждала себя: «Это сделала Лайза, неумышленно, конечно». Должно быть, все произошло именно так как предполагала в своих показаниях леди Констанс. Мы вышли из суда с облегчением. Но сомнения остались, и они преследовали нас все шесть лет.
Через год после вердикта мы с Родериком поженились. То, что случилось, наложило отпечаток на всех нас. Мари-Кристин очень счастлива. Но и она о чем-то размышляет, и в ее глазах живут тайны. Ее уже нельзя назвать ребенком.
У нас с Родериком сын и дочь. Роджеру четыре года, Кэтрин около трех. Они чудесные дети. Когда я наблюдаю, как они играют в саду или катаются на пони, я счастлива. Затем я иду в дом и прохожу мимо комнаты, где жила Лайза. Здесь нет ее видимых следов… Но тем не менее она остается там.
Мой отец навещает нас. Он очень гордится своими внуками и часто повторяет, что самым счастливым днем для него был тот, когда я разыскала его. Он очень хорошо ладит с Чарли, я думаю, они часто говорят о маме.
Я была глубоко тронута, когда он отдал мне статуэтку «Танцующей девушки». Он хотел, чтобы она хранилась у меня. Я знала, что это самая дорогая вещь для него и не хотела брать, но он настоял. Он объяснил мне:
— Когда я смотрел на нее, я чувствовал, что она рядом. Это было большим утешением для меня. Теперь у меня есть дочь и внуки. И так получается, что она должна остаться у тебя.
Она стоит в моей комнате. Я вижу в ней мою маму. Сходство схвачено, есть что-то, что, безусловно, было присуще только ей. Когда я смотрю на статуэтку, я воображаю, что она рядом, удовлетворенно улыбается, потому что я преодолела все трудности на пути к счастью.
Леди Констанс и я — лучшие друзья. Великую радость ей доставляют внуки. По натуре она холодна, но ее привязанность ко мне велика, и не может быть сомнений в ее любви к внукам.
Когда Леверсон-Мейнор стал нашим домом, Мари-Кристин была очень довольна. Ее интерес к археологии перерос в страсть. Сейчас она дружит с молодым археологом, с которым познакомилась через Фиону и Джека. Верю, что неизбежна помолвка. Но память о Лайзе не дает покоя даже Мари-Кристин. Неужели это навсегда? Все в доме задаются этим вопросом. Я знаю это от Герти. Недавно я откровенно беседовала с ней. Она сказала:
— Я забеспокоилась, когда глупая Мейбл стала говорить в суде. Ее слова испугали меня, но я твердо решила: необходимо доказать, что ее показаниям нельзя верить.
— Ты объяснила, что у нее неустойчивая психика, и, когда ее вызвали, она подтвердила это, — напомнила я.
— Она, наверное, слышала разговоры слуг, — предположила Герти.
— Разговоры о чем? — удивилась я.
— Все знали, что вы были обручены с мистером Родериком, и все расстроились, потому что вы думали, что он ваш брат. Потом он женился, а вы обнаружили, что он вам не брат и вы могли пожениться.
— Откуда ты все это знаешь? — Я была изумлена.
— Прислуга всегда все знает. Что-то услышат в одном месте, что-то в другом. Одно дополняет другое. Слуги любят вас. Они ждали, что вы и мистер Родерик поженитесь.
