– Никогда, – проговорил Роджер. – Он никогда не забудет того, что тетя Джолин для него сделала. Рейнард знает, что тетя любит его. Он будет помнить и всех Камеронов. И наши земли, граничащие с Шотландией, никогда не обагрятся шотландской кровью.
– А если у вас с Эммой родится собственный ребенок?
– Мы поженились десять лет назад, когда ей было пятнадцать, а мне семнадцать, и мои семена так и не пустили корни. Мыс Эммой хорошо живем, но ей очень хочется быть матерью. Поэтому, я уверен, она полюбит этого мальчика.
– И все же вы еще молоды. Может, вам удастся завести ребенка. Иногда такое случается. – Сигимор кивнул головой в сторону Лайама. – Родители Лайама произвели его на свет после двадцати лет совместной жизни. А мои отец и мать успели за это время нарожать пятнадцать детей. – Сигимор похлопал Роджера по плечу. – Господь не раскрывает нам своих планов!
– Что правда, то правда. Но я не буду передавать ваши слова своей жене. Думаю, жестоко давать ей надежду.
– Да, пусть лучше смирится с тем, что есть. Мать Лайама долго не могла смириться с отсутствием детей.
Роджер слабо улыбнулся.
– И когда же она смирилась?
– Через двадцать лет совместной жизни. – Сигимор пожал плечами. – Судьба – вещь капризная.
– Да, с этим трудно спорить, но о Рейнарде не беспокойтесь. Я всегда любил Питера как брата. – Роджер посмотрел на Рейнарда. – И его нетрудно любить, он такой милый. Думаю, моя жена будет в восторге.
Глядя на Джолин, Сигимор тяжело вздохнул.
– Эта разлука разобьет сердце моей жене. Джолин знает, что с Рейнардом она будет нечасто видеться.
– К сожалению, это так. И, тем не менее, не стоит сильно огорчаться. Ведь шотландский замок Джолин находится совсем близко к английской границе. Это значит, что время от времени Джолин могла бы там встречаться с Рейнардом. Надо подумать об этом.
– Что ж, возможно! Но пока я ничего не обещаю. Мне все надо как следует продумать. Пусть они сначала привыкнут к мысли, что им придется жить отдельно друг от друга. Иначе каждая встреча будет только усиливать боль. – Сигимор посмотрел на Роджера. – Вы говорите, она уже решила вернуться в Дабхейдленд до вашего появления?
– Да. Она приняла это решение только когда встретилась со мной. Признаюсь вам откровенно, я просил ее передумать. – Роджер заметил ухмылку Сигимора. – Джолин – богатая наследница, и король будет недоволен тем, что она вышла замуж за шотландца. Меня назначили опекуном Рейнарда без всяких возражений и проволочек, а вот заботу о Джолин король вверил бы кому-нибудь из своих людей. Наиболее достойных и преданных.
– Вы уверены, что король не потребует, чтобы Джолин вернулась?
– Полагаю, что нет. Я сообщу ему, что она уже легла в постель к шотландскому лэрду. Вряд ли кто-то из англичан захочет ее после этого. – Роджер осторожно улыбнулся.
– Разумеется, они понимают, что не выдержат сравнения с шотландцами. – Сигимор не обратил внимания на попытку Роджера что-то возразить, отыскал глазами Джолин и направился к ней. – Потороплюсь отвезти мою девочку домой, чтобы сразу уложить ее в постель. Никто не должен усомниться в правдивости ваших слов! – обернувшись к Роджеру, крикнул Сигимор.
– Как любезно с вашей стороны, – пробормотал Роджер, глядя на ухмыляющегося Лайама, и поспешил за Сигимором.
Джолин увидела идущих к ней через поляну Сигимора и Роджера, сняла с колен Рейнарда и поднялась с камня. Фергус тут же подскочил к ней и заслонил ее своей спиной. «Интересно, – подумала Джолин, – он хочет защитить меня от Сигимора или показать Роджеру, что я уже собственность Камеронов? Скорее всего, и то и другое», – решила Джолин.
Она быстро огляделась по сторонам. Все Камероны уже сидели на лошадях и посматривали на Роджера и его людей. Заметив, что Джолин глядит на них, шотландцы начали ухмыляться и подмигивать ей. Они уже, по всей видимости, считали ее своей. Такое открытое проявление собственнических чувств позабавило Джолин и в то же время каким-то странным образом подействовало успокаивающе. Трудно было сказать, нужна ли действительно она здесь и любит ли ее Сигимор, но теперь она принадлежит к их клану, она – член этой большой семьи.
Сигимор привел для Джолин лошадь и взял мешок с ее вещами. Теперь ей оставалось лишь проститься с Роджером. Джолин подписала несколько бумаг, одна из них – разрешение Питера на ее брак с сэром Сигимором Камероном. Конечно, Питер не писал ничего подобного, но Джолин, не задумываясь, поставила подпись под этим документом. Так будет проще для Роджера, если король вдруг разгневается из-за ее замужества. К тому же Джолин была уверена, что брат одобрил бы ее выбор.
Потом она попрощалась с Рейнардом. Его губы дрожали, а в глазах поблескивали слезы, но он не расплакался.– Джолин гордилась им. Питер тоже бы гордился... Она неожиданно почувствовала, как к горлу подкатил ком. Поцеловав племянника в последний раз, Джолин передала его в руки Роджеру. В глазах кузена с легкостью угадывалось сочувствие, но одновременно и намек на то, что Рейнард теперь его собственность. Роджер, несомненно, проникнется искренней любовью к мальчику и станет ему хорошим отцом. Что ж, это действительно утешало.
Затем с мальчиком и Роджером попрощался Сигимор. И вскоре Джолин и Сигимор уже ехали по дороге, ведущей в Дабхейдленд. Отъехав на довольно большое расстояние, Джолин вдруг обернулась и увидела вдалеке две застывшие фигурки, большую и маленькую. Джолин почувствовала, что у нее перехватило дыхание. Она едва сдержала себя, чтобы не повернуть лошадь назад и не возвратиться к Рейнарду. Нет, она не сделает этого! Она не должна быть слабой. Ее предки были сильными и мужественными людьми, умеющими стойко переносить удары судьбы. Она докажет себе, что по праву носит имя Джерард.
По дороге в Дабхейдленд Джолин беспрестанно плакала, хлюпала носом и подвывала как маленький ребенок. В конце концов, Сигимор не выдержал этого нескончаемого потока слез, пересадил Джолин на свою лошадь и обнял ее. К тому времени, когда они приехали в Дабхейдленд, ею овладела апатия. Сигимору пришлось на руках отнести жену в спальню и уложить в постель. Джолин укрылась одеялом с головой. Сейчас ей было не до мужественности и достоинства, которыми так славились ее предки.
Убрав с глаз влажную салфетку, она снова посмотрела на себя в зеркало. Что ж, краснота с век уже спала, но некоторая припухлость все еще осталась. После нескольких часов сна и умывания холодной лавандовой водой Джолин почувствовала себя гораздо лучше. Но ее тело, каждый его участок, все еще ныло, словно было покрыто множеством синяков. Единственное, что сейчас радовало Джолин, так это отношение Сигимора ко всему происходящему.
