– Боюсь, все не так просто, – мягко возразила Марго. – Мы с Мартином приехали сюда вчера вечером, правда, слишком поздно, чтобы поговорить с Гэмелом. Мы надеялись встретиться с ним сегодня, но пока даже не видели его. Поскольку мы не можем задерживаться надолго – предполагается, что я приехала за своими вещами, которые оставила здесь, – мы решили поговорить с лордом и леди Логан. Дело не только в опасениях Гэмела. Шайн не собиралась присылать за ним.
– Да она любит этого олуха! Всегда любила.
Марго кивнула.
– Она считает, что не имеет права оставаться с Гэмелом. В ту ночь, когда вы все отправились в Дорчебейн, чтобы освободить близнецов, она поделилась со мной своими переживаниями. – Марго удрученно нахмурилась. – Я обещала ей никому об этом не рассказывать.
Мартин взял ее руку.
– Ты должна. Сдержав свое обещание, ты сделаешь несчастными двух людей.
– Да, – кивнул Фартинг. – Я не буду утомлять тебя примерами, но бывают ситуации, когда можно причинить человеку больше вреда, сохранив его секрет, чем открыв его. Это не означает, конечно, что нужно рассказывать все и всем без исключения.
– Я понимаю. – Марго сделала глубокий вздох, чтобы набраться храбрости, и поведала им о том, что Шайн боится стать похожей на свою мать. Она нахмурилась, когда все молча уставились на нее. – О, пресвятая Дева Мария, неужели думаете, что это может быть правдой?
– Правдой? – взревел Фартинг. – Это самая большая чушь, которую я слышал в своей жизни!
– Однако многие верят в дурную наследственность, – возразила Марго.
– На свете вообще много законченных дураков. Ну и дела! Гэмел винит себя в том, что спас Шайн жизнь, Шайн уверена, что в одно прекрасное утро она проснется, желая переспать со всеми стражниками, какие имеются в крепости, а потом пойти и отравить несколько человек. – Фартинг усмехнулся в ответ на смех Мартина, но Марго быстро пресекла веселье супруга.
– Не стоит шутить над этим, кузен, – упрекнула она. – Они оба верят в то, что говорят, и страдают.
– Значит, нужно заставить их разувериться.
– На словах все просто.
– Не вижу ничего сложного. Просто надо запереть эту парочку вместе, и им ничего не останется, как начать разговаривать друг с другом. Гэмел наверняка потребует, чтобы Шайн объяснила, почему она дала ему отставку. А когда она это сделает, он найдет способ доказать ей, что она заблуждается. Ну а потом ему придется объяснить ей, почему он так легко принял ее отказ.
– И Шайн с радостью избавит его от этого заблуждения, – подытожила Марго, улыбнувшись.
– Думаю, это сработает, – согласилась леди Эдина. – Я с самого начала верила, что они созданы друг для друга.
– Угу, – кивнул Фартинг. – Особенно если учесть их редкостную тупость.
– Может, посадим обоих в подземелье, и дело с концом? – с улыбкой поинтересовался лорд Уильям, потирая руки. – За два месяца мне так надоела кислая физиономия Гэмела, что эта мысль кажется мне привлекательной.
Фартинг кивнул, рассмеявшись.
– Своим нелепым поведением они заслужили того, чтобы провести пару деньков в цепях. Впрочем, оба поднимут такой шум, что я предпочел бы не слышать его. Нужно найти какое-нибудь безопасное и вместе с тем уединенное место. У меня есть одно на примете. Это заброшенная башня на берегу ручья на полпути отсюда до Дорчебейна.
Лорд Уильям кивнул:
– Я знаю это место. Кажется, оно называется Грейбурн. Башня уже несколько лет пустует.
– Но она вполне пригодна для того, чтобы прожить в ней несколько дней. Я остановился там на пути сюда, чтобы дать отдых коню. Достаточно разгрести накопившийся хлам, доставить необходимые припасы, починить дверь, и все будет в порядке.
– Проблема в том, как заманить Шайн и Гэмела туда. Можно было бы просто похитить их, но, боюсь, это надолго испортит им настроение. Нужно придумать что-нибудь более деликатное.
– У меня есть парочка идей на этот счет, милорд, – сказал Фартинг с загадочной ухмылкой.
Шайн немного насторожилась, когда в дверь вошел Мартин. Эта комната, согретая лучами солнца, лившимися через большое окно, стала ее убежищем. Она устала делать вид, что счастлива. К тому же знала, что у нее это плохо получается, и все чаще искала уединения, чтобы предаться печальным мыслям.
Мартин выглядел взволнованным, и Шайн выпрямилась на мягком сиденье у окна, покорно приготовившись решать очередную проблему.
– Что-нибудь случилось? – спросила она.
– Миледи, – он отвесил короткий поклон, – это связано с моей женой.
– С Марго? – Шайн вдруг осознала, что Мартин один, а это было для него необычно. – Где она?
– Мы отправились на верховую прогулку несколько часов назад.
– И что? – Шайн встала со своего места и схватила его за локоть. – Почему она не вернулась с тобой?
– Произошел несчастный случай. Ей стало дурно, и она упала с лошади. К счастью, она ничего не повредила себе при падении, но после обморока почувствовала слабость и головокружение. Это произошло поблизости от заброшенной башни, так что я устроил ее там с двумя охранниками и вернулся сюда. Мне понадобится повозка, чтобы доставить ее домой.
– Я поеду с тобой. Надо будет захватить кое-какие припасы. Скоро стемнеет, и, возможно, нам придется провести там ночь. Иди за повозкой, а я соберу все, что может нам понадобиться. Не волнуйся, Мартин. Я уверена, что с ней все будет в порядке.
Мартин поспешил в конюшню, а Шайн бросилась собирать еду, лекарства и одежду. Спустя полчаса она сидела в повозке, впервые после смерти Арабел выбравшись из Дорчебейна. Они выехали на дорогу, ведущую в Стирлингшир, и повернули на север. Шайн поймала себя на мысли о том, что эта дорога ведет в Данкойл, и слегка опечалилась. Неужели она никогда не сможет вытравить из своего сердца и ума Гэмела Логана? Она закрыла глаза и попыталась заснуть, но горечь, не покидавшая ее с того момента, как Гэмел выехал за ворота Дорчебейна, не уходила. Если она не избавится от нее в самое ближайшее время, эта горечь поглотит ее целиком или сделает невыносимой для окружающих.
Гэмел чертыхнулся, когда его стрела вонзилась в землю, а олень, в которого он целился, умчался в лес.
– Надеюсь, ты обойдешься без оленины на ужин? – ворчливо поинтересовался он у Фартинга и поскакал вперед, чтобы забрать стрелу.
Фартинг пришпорил своего коня, чтобы держаться вровень с ним.
– Обойдусь. Я затеял эту охоту исключительно для того, чтобы дать всем домочадцам отдохнуть от твоей угрюмой физиономии.
– Моя физиономия никого не касается, – огрызнулся Гэмел.
– Ну да. Ты похож на старого сумасшедшего старика, страдающего подагрой, – усмехнулся Фартинг. – Смотри, – сказал он, когда они остановили лошадей и Гэмел нагнулся, чтобы выдернуть стрелу из земли. – Это случайно не паж твоего брата Лигульфа?
