Но проблема заключалась в том, что, хотя он не представлял своей жизнь без Кэт, она, из-за своего упрямства, собиралась провести ее без него. Быть может, все из-за того, что даже спустя столько лет, после ее публичного унижения, она продолжала внушать себе, что хотела быть одной, и ни в ком не нуждалась. Но чего она еще не поняла, так это то, что любовь — это не необходимость иметь кого-либо в вашей жизни, а потребность, желание быть рядом.
Лишь одним способом он мог все это исправить — исправить то, что осталось от ее репутации, унять слухи в Килкэрн Касл, и никогда больше не мучиться вопросом, может ли он любить кого-то вечно.
Скрестив руки на груди, он покачнулся на пятках.
— Малкольм, я был скомпрометирован и требую сатисфакции.
Ответом ему была лишь тишина. И Девон не мог их винить, он и сам не ожидал, что когда-нибудь сможет сказать такое.
Малкольм нахмурился.
— Ты о чем сейчас говоришь, Сент-Джон?
Не удостоив Малкольма ответом, Девон повернулся к Кэт. Она сидела, словно статуя, сжав, лежащие на коленях, руки в кулаки, а на щеках пропал румянец, сменившись бледностью. Ей практически удалось осушить слезы, платком Малкольма, зажатым теперь в ее ладони.
— Кэт, неприятно мне было бы делиться нашими секретами с твоим братом, но это — просто необходимо.
— Секретами? — моргнув, она взглянула на Девона. Из-за слез, ее ресницы стали похожи на маленькие иголочки. — У нас нет секретов.
— Парочка найдется. Я просто хотел, чтобы ты понимала, что это необходимо.
Она нахмурила брови. И в то время как она, очевидно, пыталась разгадать его намерения, он повернулся к Малкольму:
— И что самое важное, до этого, у меня была безупречная репутация. И ее необходимо восстановить. Я требую, чтобы Кэтрин Макдональд вышла за меня замуж.
У Кэт перехватило дыхание.
— Ты… Но я… как ты… — Не закончив фразы, она лишь сжала губы и пристально посмотрела в глаза Девону. — Нет, — ответила она. — Я этого не сделаю.
— Но ты обязана; ты соблазнила меня.
Малкольм насупился.
— Соблазнила? Сент-Джон, осторожнее с тем, что ты говоришь.
— Твоя сестра завлекла меня в свою комнату, — прямо ответил Девон.
Кэт вскочила на ноги.
— Ничего подобного!
— Так ты позволяла или не позволяла мне тайком пробраться через окно в твою спальню поздно ночью?!
С алыми от смущения щеками, она выпалила:
— Да, но лишь потому, что боялась, как бы ты не упал с дерева.
— Но… если она находилась в своей комнате, как она могла завлечь тебя, — спросил Малкольм, по-видимому, сбитый с толку.
— Она разгуливала в шелковом пеньюаре у открытого окна, возле которого так стратегически выгодно находилось дерево. Как же я мог устоять?
— Действительно, как? — лицо Малкольма озарилось пониманием. Фиона хотела что-то сказать, но Малкольм крепко взял ее за руку. — Девон, полагаю, в существовании дерева, ты также винишь Кэт.
— Именно, она посадила его у окна, именно с этой целью.
— Да этому дереву уже три сотни лет, — прошипела Кэт.
— Ага, так ты признаешь, что соблазнение было спланировано заранее?
Малкольм с трудом сдерживал хохот, и даже Фиона не смогла скрыть улыбки.
Но Кэт лишь метала взглядом стрелы.
— Я не признаю ничего, за исключением того, что впустила мистера Сент-Джона ночью в свою спальню.
— Лишь раз.
Кивнув в знак согласия, Девон добавил:
— Она также закрыла все окна и двери, тем самым, отрезав все пути в дом, — кроме дерева. Вот как коварна она была. Она должна была прекрасно понимать, что такой вызов способен лишь воспламенить мужчину.
Малкольм вмешался.
— Он прав. Lass, о чем ты только думала?
— Но ты всегда говорил мне, что я должна запирать все двери!
— И оставлять отрытым окно, с чересчур близко расположенным деревом?
— Нет, но…
— Малкольм, как ты успел убедиться, твоя сестра заманила меня в ловушку. И я, невинный, в своем неведении, последовал за ней, как агнец на заклание.
Губы Малкольма дрогнули, в попытке скрыть улыбку.
— Кэт, что ты скажешь в свое оправдание?
Кэт приняла воинственную позу, положив руки на бедра — Мне нечего сказать! Ничегошеньки! Сент-Джон, тебе это так просто не сойдет с рук. Именно ты жаждал попасть ко мне в комнату. Именно ты хотел связать меня лентами, и целовать и…
— Лентами? — ошеломленно повторил Малкольм.
На губах Девона заиграла улыбка.
— И кто кого собирался привязывать лентами? — спросил Малкольм.
— Девон… меня. Это он… — она запнулась, нахмурив брови в догадке, а затем взглянула на Девона. — Минуточку. Ты обманул меня. Ты хитростью заставил меня признаться о… О! Я понимаю, что ты намеревался… Ты негодяй!
Невинно моргнув, он спросил — Кто, я?
— Ты намеренно высказывал все эти смехотворные утверждения. Ты хотел чтобы я признала, что… О!
Девон приблизился к Кэт, устремив на нее вопросительный взгляд.
— Прости, что обманул тебя, но я считал, что будет гораздо лучше, если Малкольм будет знать, как обстоят дела между нами.
— Да, — ответил Малкольм. — У меня не осталось никаких сомнений. Ты выйдешь за этого мужчину, Кэтрин Макдональд, или я позабочусь, чтобы ты ник…
— Нет, — вмешался Девон, беря ее ладонь в свою. — Нет, у нее есть выбор. Мне нужна невеста по принуждению не более, чем ей нужен жених, не желающий брака. Но если ей нужен жених, жаждущий быть с ней по доброй воле, то он перед ней.
Фиона пробормотала что-то одобрительное.
В горле у Кэт, будто ком застрял. Он так хорошо ее знал, знал ее страхи и ее гордыню.
— Девон, я не знаю. Я больше не вынесу боли.
— Любимая, единственный способ не чувствовать боли, — это перестать жить. И даже тебе, с твоей непреклонной гордыней и семью хмурыми гигантами, это не под силу.
Девон опустился перед ней на колени, не выпуская ее руки.
— Выслушай меня, Кэт Макдональд. Я хочу жениться на тебе. Хочу прекратить эти сплетни, что так ранили тебя, так же сильно, как давать имена нашим сыновьям. И если ты не можешь прийти ко мне сама, по доброй воле, я буду рад всему, что ты сможешь мне предложить. Даже если мне придется жить на том дереве до тех пор, пока меня не сдует с него ураганом, я согласен и на это. Я люблю тебя, Кэт. Я люблю тебя сегодня, и буду любить завтра и послезавтра, так долго как ты мне разрешишь.
Ее сердце переполняли эмоции, которые вот-вот вырвутся наружу.
— Девон… откуда такая уверенность?
— Меня всегда удивляла легкость, с которой я влюблялся и забывал о своей любви. Но теперь я понял, что пока я не встретил тебя, я не любил вовсе.
