— Ты так и не выросла. Я все гадал, станешь ли ты высокой, как я. — Он коснулся кончиками пальцев моих волос. — Невероятный цвет. Так много разных оттенков, переходящих один в другой, не просто рыжий или каштановый, как у меня. Ты прекрасна. И, насколько я теперь вижу, храбра. Стала изумительной женщиной.
Лоренс не встал между нами. Только презрительно сжал губы. Отец покачнулся. Я подвела его к кровати и помогла лечь.
— Расскажи остальное, отец. Нам всем грозит опасность. Ради меня, ради Джона объясни, что случилось дальше.
— Я почти закончил, Андреа. Кэролайн уехала из Парижа и вернулась к Линдхерсту. Она не хотела покидать меня. Но что ей оставалось делать? Она знала, что от родных помощи ждать нечего. Бедняжка была в таком отчаянии, что попыталась избавиться от нерожденного младенца, но ничего не получилось. Она написала мне и сообщила, что Линдхерст принял ее обратно. В следующем послании говорилось, будто он, похоже, не подозревает о ее измене и о том, что ребенок не его. Несмотря на грусть потери, я испытал облегчение: Кэролайн была в безопасности, обрела покой и счастье. Она так мечтала о ребенке. Нашем ребенке. Потом я услышал, что Линдхерст всем говорит о безумии жены. У меня не осталось ни малейших сомнений в том, что ему известно все. Может, он проведал и о том, кто был ее любовником. Я уверен, после рождения девочки он убил Кэролайн.
— Я тоже так считаю, — кивнула я и услышала, как тихо охнул Джон.
— Мне не слишком нравится, что Джон слышит подобные обвинения, — процедил Лоренс. — Кстати, они совершенно ни на чем не основаны. Что же до вашего дешевого романа с моей женой… едва она призналась в своей беременности, я сразу разгадал правду. После этого узнать имя ее любовника было легче легкого. Ее попытки скрыть случившееся, солгать лишь забавляли меня. Собственно говоря, я ничуть не сомневался в ее измене. Видите ли, от меня нельзя забеременеть — я бесплоден. Поэтому неверность Кэролайн была очевидна. Это ты бесчестный негодяй, Джеймсон, а не я.
— Нет, сэр, — вмешался Джон, — это не просто беспочвенные обвинения.
Он говорил так невозмутимо, с такой убежденностью, что в самой глубине моей души загорелся крохотный огонек надежды.
— Я уже пришел к выводу, что за всеми странными случаями в доме стоишь ты. Старуха с моим мавританским кинжалом, терновая ветка под седлом кобылки. Все эти покушения на Энди были неудачными, но достигли определенной цели. Ты запугал нас. Меня и Энди. Было просто некому, кроме тебя, все это проделывать, только я боялся поверить. Не мог себя заставить. Ведь ты мой дядя! Взял меня и Томаса к себе после гибели наших родителей. Несмотря на все наши споры, я верил, что дорог тебе. Но ты разительно изменился. После того как убил бедняжку Кэролайн, верно? За то, что была неверна тебе.
— Надо же! — капризно проворчал Лоренс. — Я так старался! И был уверен, что одурачил тебя, Джон. Я видел, как ты смотришь на нее, как ловишь каждое слово. А ты знал о том, как погибла Кэролайн, или это явилось для тебя сюрпризом? — обратился он к моему отцу.
— Знал, — вздохнул отец. — С самого начала знал. Кэролайн ухитрилась тайком отправить мне письмо незадолго до убийства. Я примчался в Девбридж-Мэнор, чтобы спасти ее, но опоздал. Мне рассказали, как она в припадке безумия спрыгнула с башни. Поверил ли я в самоубийство? Пытался. Но все-таки сомнения оставались. Бедняжка Кэролайн, какой жестокий конец! А дочь… что я мог сделать, кроме как молиться, чтобы вы не причинили ей зла?
Лоренс счастливо рассмеялся, физиономия его оживилась.
— Не задавались вопросом, дорогой, почему я позволил девчонке жить? Плод незаконной связи потаскухи и распутника? Ну так вот, каждый раз, глядя на Джудит, я вспоминал ее жалкого родителя и смаковал мысли о мести. Я понимал, что у меня, возможно, уйдут годы на то, чтобы добиться своего. Но знал, что этот день придет. Убийства Кэролайн было недостаточно.
Он подскочил ко мне и оттолкнул отца. Но тот, раненный, нашел в себе силы броситься на врага и схватить за горло. Я так и не успела заметить, как все произошло. Фрисон и Флинт попытались его оторвать. Флинт с размаху ударил его по лицу, по раненому плечу. Настал мой черед. Я отпустила Джорджа, выхватила «дерринджер» и отчеканила:
— Я убью графа, если немедленно не отпустите моего отца.
Лоренс метнулся ко мне, но я ловко увернулась. Он остановился, тяжело дыша, уставясь на маленький пистолет.
— Сделай еще шаг, старик, — злобно прошипела я, — и я всажу пулю тебе между глаз. Ну же, подойди! Гадаешь, хватит ли у меня смелости пристрелить тебя? Думаешь, женщина на такое не отважится? Воображаешь, будто я стану ныть и плакать? Что же ты стоишь, рискни!
Он перевел взгляд с оружия на мое лицо, словно взвешивая шансы.
— Пистолет. Откуда ты его взяла?
— Купила в деревне, у милого мистера Форрестера. Он даже взял на себя труд поехать за ним в Йорк. Зря ты считал меня идиоткой. Должна же я была себя защитить. Отец, как ты?
Он, задыхаясь, повалился на постель.
— Все хорошо, Андреа.
Лоренс, все еще не в силах поверить собственным глазам, пробормотал:
— Этого не должно было случиться! В жизни не предполагал, такого… В конце концов ты всего лишь женщина!
Я, забыв обо всем, от души расхохоталась:
— Глупец! Нет, вы трое не двигайтесь, иначе старик мертв. У меня рука не дрогнет! И не думайте дергаться! Джон, подойди, я тебя развяжу.
Мужчина, державшийся за его спиной, переступил с ноги на ногу.
— Не сметь, кретин, или я убью негодяя, который тебе заплатил! Я прекрасно стреляю, спасибо деду.
Я думала, Лоренс взвоет от злости. Он побагровел, сжал кулаки, но что мог поделать? Я впервые взяла над ним верх и нашла средство удержать его в узде.
Джон отступил и приказал наемникам:
— Поднять руки! К стене!
Они молча повиновались. Джон направился ко мне, и я принялась распутывать узлы.
— Прекрасно, милая, — прошептал он, следя за противниками. — На войне каждый солдат мечтает о том, чтобы за спиной был надежный товарищ. Я горжусь тобой.
При этих словах я задрала нос до небес. К тому же веревки были почти развязаны. На миг я позабыла обо всем, кроме этих проклятых узлов, и отвлеклась.
Всего на долю секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы Лоренс успел выхватить из-под плаща кинжал и одним гибким движением швырнул в отца. Кинжал вонзился прямо в раненое плечо. Отец вскрикнул.
Наемники вскочили и стали надвигаться на Джона.
— Стойте, черт побери, или я буду стрелять!
Они не остановились.
Я спустила курок.
К сожалению, я не пристрелила его. Моя рука дернулась от волнения и злости, и пуля попала в бедро. Граф заорал, упал на колени и повалился на бок.
