– Эта ведьма чуть меня не укусила, сэ-э-эр. – Он посмотрел на меня, и глаза у него потухли. – Господи, это и есть юная леди? Да она, верно, легче перышка?
Сестра Вебб не переставала выкрикивать угрозы.
– Успокой ее, Джейк, – попросил Эндрю Дойл.
– С удовольствием, сэ-э-эр. – Глаза у него опять сверкнули, и он без труда подтащил сестру Вебб к умывальнику, после чего окунул ее головой в таз с водой и придержал несколько секунд. – Не думаю, чтоб Джим не справился снаружи, – задумчиво проговорил он, почесывая заросшую щеку левой рукой. – Очень убедительно говорит старина Джим.
Сестра Вебб быстро-быстро замахала руками, и на воде вокруг ее головы стали лопаться большие пузыри. Наверно, я должна была бы радоваться, но мне припомнился мой собственный ужас, когда со мной проделывали примерно то же самое, и я попросила:
– Пожалуйста, мистер Дойл... остановите его. Когда я хотела убежать... они делали со мной...
– Мы знаем, – мрачно проговорил он. – Мы знаем, дорогая. Ладно, Джейк, хватит. Пойдем.
Джейк вытащил из воды голову сестры Вебб и легким толчком повалил могучую даму на кровать, где она распростерлась, рыдая и тяжело хватая воздух ртом. Эндрю Дойл был очень заботлив, когда нес меня к выходу. В коридоре собралось около полудюжины людей, мужчин и женщин, одетых в больничную форму, и был еще один мужчина, почти такой же огромный, как Джейк. Хотя у меня очень кружилась голова от слабости и удовольствия, я все-таки поняла, что это старина Джим. Выглядел он не старше Джейка, но был угрюм в отличие от него.
Старина Джим не произнес ни слова, и если он убедительно говорил, по словам Джейка, то только кулаками, ибо из трех служителей доктора Торнтона только один еще был на ногах, но у него глаза чуть не вылезали из орбит, так Джим прижал его к стене. Другой лежал без сознания на полу, а третий сидел в углу и стонал, держась за подбородок. Две женщины в страхе жались друг к дружке. Мне вдруг пришло в голову, что Джейк и Джим, наверно, профессиональные боксеры, может быть, в прошлом, потому что они были уже не молоды и их лица и кулаки носили следы многолетних тренировок.
– Пошли, Джим, – сказал Эндрю Дойл.
Старина Джим угрюмо кивнул и двинулся к лестнице. За ним шел Эндрю Дойл и последним – Джейк. Только теперь я заметила у обоих боксеров по дубинке на поясе, но мне подумалось, что они им вряд ли нужны. Пока мы спускались, я изо всех сил старалась не расплакаться.
– Я пыталась убежать, – тихо сказала я. – Мистер Дойл, я все сделала, что могла, и я бы опять убежала, когда... Ох, Господи, какое счастье, что вы пришли.
– Мы все знаем, – сказал он, и, когда покрепче прижал меня к себе, я почувствовала, что он весь дрожит от ярости. – Мы знаем о лечении ледяной водой и о том, как вы чуть не умерли.
Мне стало интересно, кого он имел в виду, говоря «мы», и вообще, откуда он все знает, но у меня не было сил ни о чем спрашивать. Да теперь это было и не к спеху. Я знала, что несколько минут назад произошло чудо, и благодаря этому чуду меня несет на руках мой друг. Я в полной безопасности. И больше не в тюрьме.
По пути мы встретили еще несколько служителей доктора Торнтона, но они не сделали даже попытки остановить нас. Уже в холле на первом этаже я увидела, как появился сам доктор Торнтон, в спешке прибежавший откуда-то, словно ему только что сказали о происшедшем в больнице. За ним следовали двое мужчин, и он, остановившись ненадолго у основания лестницы, поднялся на четыре ступени, чтобы стать лицом к лицу со стариной Джимом, но глядел он не на него, а на Эндрю Дойла.
– Как вы смеете, сэр? – крикнул он. По его бледному лицу ручьями тек пот то ли от гнева, то ли от страха. – Немедленно освободите больную, или я пошлю за полицией!
– Пусть он останется, а остальных убери, Джим, – сказал Эндрю Дойл.
Старина Джим начал спускаться по лестнице. Проходя между двумя мужчинами, он схватил их за шеи и как ни в чем не бывало пошел дальше, таща их за собой.
– Это вы доктор Торнтон? Глава здешнего заведения? – спросил Эндрю Дойл.
– Я, сэр! И ставлю вас в известность...
Больше он ничего не сказал, потому что Эндрю Дойл поднял ногу и ударил его в грудь, отчего он покатился по ступеням и по полу, крича от боли и неожиданности. Мы тоже спустились вниз, и Эндрю Дойл повернулся к Джейку.
– Подержи ее, Джейк, – сказал он. – У меня тут есть еще дело.
Великан заботливо принял меня в свои руки, а Эндрю Дойл повернулся к старине Джиму.
– Если кто-то захочет мне помешать, – проговорил он, беря в руку хлыст, – разбей ему голову.
– Хорошо, – угрюмо ответил старина Джим и тоже взялся за дубинку.
Доктор Торнтон уже был на коленях, когда Эндрю Дойл схватил его за отвороты пиджака, поднял и прижал к стене, а потом отпустил его, и тот упал, а мистер Дойл завернул ему пиджак на голову.
– Кто вам заплатил? – жестко спросил он, и я услыхала, как хлыст со свистом опустился на спину доктору Торнтону. Он завизжал от боли и попытался было отползти в сторону, но Эндрю Дойл прижал его ногой к стене и вновь занес хлыст... И еще раз, и еще раз, каждый раз повторяя один и тот же вопрос: – Кто вам заплатил? Кто вам заплатил?
Я увидела, как на спине доктора Торнтона разорвалась рубашка, и спрятала лицо на могучей груди Джейка.
– Не мучайтесь, мисс, – ласково пророкотал он мне на ухо. – Немножко порки ему не повредит.
– Теннант! – неожиданно завопил Торнтон, и хлыст в последний раз опустился на его спину. – Сэр Джон Теннант! Теннант! Теннант!
Левым глазом я видела, как Эндрю Дойл отступил, и услыхала, что он пробормотал пару слов по-испански, правда, я их не поняла, а потом заговорил по-английски, но с американским акцентом:
– Все, Торнтон, больше мне от вас ничего не надо. Только имя. А теперь, если посмеете, сообщайте в полицию, негодяй. Меня зовут Эндрю Дойл, и я сам пойду в полицию. Джейк, все в порядке.
Он вновь, улыбаясь, взял меня на руки, и через несколько секунд страшные двери остались позади.
Во дворе нас ждал экипаж с кучером. Ворота были открыты. Старина Джим прыгнул на место рядом с кучером, а Джейк открыл дверцу, и я вскрикнула от неожиданности, потому что увидала миссис Хескет, которая с волнением и радостью смотрела на меня, помогая Эндрю Дойлу устроить меня поудобнее. Экипаж тронулся с места, и я чуть было не заплакала от счастья, но удержалась.
– Спасибо, спасибо, спасибо... – шептала я.
– Ханна, бедняжка Ханна, что они с вами сделали? – Она нежно гладила меня по щеке, и голос у нее срывался. – Господи, эта глупая девчонка в деревне рассказала нам о том, как вас лечили ледяной водой и как вы чуть не умерли от воспаления легких, но я не думала, что... что...
Голос изменил ей, а я почувствовала себя совсем слабой от счастья.
