— Нравится? — в свою очередь, интересуется Бретт. Мы останавливаемся возле двери и любуемся садом.
Амелия присоединяется к подружкам.
— Что же это?
— Своего рода сиротский приют, — негромко отвечает Бретт. — Все эти девочки растут без родителей, многие испытали насилие, почти все не знали иной заботы, кроме социальной. У меня здесь живут шестьдесят девочек. Всем понадобится особая поддержка, чтобы окончить школу и поступить в колледж. В ином случае ждет работа в «Макдоналдсе», и это еще далеко не худший вариант. — Он ненадолго задумывается, а потом продолжает: — В помощи нуждаются все. Посмотри на Амелию. А ведь беременна не одна она.
— Что с ней будет?
— Мы позаботимся. Научим ухаживать за ребенком, дадим возможность продолжить учебу. Сейчас запускаю специальную программу. — Он подходит к фонтанчику с питьевой водой и наполняет бумажный стакан.
— Не хочешь пить?
Я качаю головой.
— Это мой любимый проект, Перл, и мне очень хотелось, чтобы ты его увидела. Хочешь знать, почему меня сфотографировали вместе с Беллой? — Бретт залпом опустошает стакан. — Можешь назвать еще кого-нибудь, кто вырос без родителей? И кто, по-твоему, сможет дать дельный совет по организации подобного заведения? — Он пристально смотрит, пытаясь угадать, поняла ли я, что к чему. — А уж ты-то должна лучше всех знать, что прессе доверять нельзя. — Бретт широко улыбается, а потом начинает смеяться.
Подхожу к круглому столу под ярким зонтом и почти падаю на пластиковый стул. Накатывает волна облегчения. Оказывается, все так просто объясняется! Незачем было беситься и лить слезы. Вела себя как последняя дура.
— Я позвонил бы раньше, но ты ведь запретила. Не хотелось вторгаться между вами с Адамом: ситуация ведь не самая простая.
Смущенно ерзаю на стуле. Бретт впервые вспомнил о том злосчастном дне, а мне хотелось бы окончательно о нем забыть.
— Проект серьезный. — Чувствуя мое смущение, он возвращается к нейтральной теме. — Чтобы организовать приют, потребовалось несколько месяцев. Я приезжал сюда каждый день: следил за строительством, вел переговоры с социальными службами, отбирал подходящих сотрудников. Делал то, что должен делать. Сниматься в кино — отличное занятие, но здесь идет настоящая жизнь. — Его лицо светится воодушевлением. — Здесь я приношу реальную пользу реальным людям.
Не могу сдержать улыбку: Бретт так искренне и наивно стремится произвести благоприятное впечатление. Надо признаться, это ему удается. Вижу перед собой прежнего идеалиста, готового изменить мир.
— Понимаешь, — он берет стул и садится рядом, — хотелось привезти тебя сюда, чтобы показать, как я изменился. Хотелось доказать, что я стал другим. А Беллу попросил ничего не говорить, потому что сам хотел все рассказать и показать.
Неожиданно подступает жажда. Да, наверное, надо все-таки выпить воды. День очень теплый. Подхожу к фонтанчику, беру из стопки бумажный стакан и подставляю под холодную струю. Столько событий за одну неделю — стоит только подумать, как начинает кружиться голова.
— Тебе здесь нравится? — робко спрашивает Бретт.
— Да. — Подробнее ответить не могу: окончательно запуталась в переживаниях.
— Сейчас все авторские отчисления и проценты уходят сюда, — продолжает Бретт. — Надо сказать, деньги немалые. — Он задумчиво качает головой. — Но в ближайшее время непременно организую сбор средств: предстоит много расходов. — Начинает увлеченно перечислять первоочередные нужды.
Я улыбаюсь и делаю вид, что слушаю, хотя голос, постепенно отходит на второй план, а мысли возвращаются к бумагам, которые просматривала утром.
Чувствую себя так, как, наверное, чувствовал Ньютон, сидя под яблоней. Яблоко падает, бьет по макушке, и в голову внезапно приходит единственно верная идея. Чеки авторских отчислений. Вот оно! Наконец вспоминаю, где видела название «Арденн инкорпорейтед». И как только можно было не догадаться? Теперь ясно, что все это означает. Это означает, что необходимо срочно заняться одним важным делом.
— Перл, ты меня слышишь? — Бретт берет меня за руку. — Нормально себя чувствуешь?
— Что?
— С тобой все в порядке?
— Прости. Мм… понимаешь, мне необходимо срочно вернуться к Эшли.
— Я тебя чем-то обидел?
— Нет. Я…
— Зря привез тебя сюда?
— Нет. Но сейчас необходимо как можно быстрее уехать.
— Дело в Адаме? Я переживал, боялся, что навредил. Если могу чем-нибудь…
— О… нет. Честно говоря, он меня выгнал, — сообщаю неожиданно для себя самой и удивляюсь беспечности собственного тона. Не собиралась ничего говорить Бретту, но хранить секрет не имеет смысла. А сейчас голова занята иными, более важными вопросами.
— Он тебя выгнал?
— Да. Узнал о нашей встрече.
Бретт прикрывает глаза.
— Теперь ясно, что означал тот звонок.
— Какой звонок?
— Адам позвонил и сказал, чтобы я позвонил тебе.
— Что? — От удивления, растерянности и отсутствия подходящих слов начинаю смеяться.
Адам звонил Бретту? За кого же он меня принимает? Может быть, за рабыню, которую можно запросто отдать, подарить? Считает, что я не в состоянии сама за собой присмотреть? Не знаю, что делать и как жить? Да как он посмел звонить?! Как посмел думать, что если я не с ним, то, значит, вернусь к Бретту?! Как посмел вмешаться?! Только извращенец способен позвонить бывшему мужу своей жены после того, как вышвырнул ее на улицу и заблокировал все кредитные карты! Я оскорблена. Мне не нужна опека — ни Адама, ни Бретта, ни кого-то еще.
— Будь добр, отвези меня, пожалуйста, в Западный Голливуд, — сухо прошу я.
Бретт выглядит озадаченным.
— Сердишься?
— Нет. Да. Нет. Слушай, отвезешь или взять такси?
— Конечно, отвезу. К Эшли?
— Да.
— Ты живешь у него?
— Пока.
— А потом?
— Отвези, а?
— Перл, может быть, все-таки подумаешь… — Он хочет взять меня за руку, но я отстраняюсь.
Подумаю о чем? О том, чтобы начать с той самой точки, на которой закончился предыдущий раунд? О том, чтобы притвориться, как будто он нас не бросил? О том, чтобы притвориться небеременной? Та встреча оказалась жуткой ошибкой. Жестокой ошибкой, потому что меня застигли врасплох. Но больше ничего подобного не случится. Мне никто не нужен. Позабочусь и о себе, и о своих детях — да, об обоих.
— Будь добр, отвези в Западный Голливуд.
Когда Бретт привозит меня к дому Эшли, оказывается, что дядя с племянником до сих пор не вернулись из Диснейленда.
— Спасибо, — говорю я и равнодушно отворачиваюсь.
