Это открытие как громом поразило ее. Возможно, он действительно не знает. Они никогда не говорили с ним о подробностях того дня. Он может не знать, что миссис Роуден соблазнила Оливера, чтобы отомстить маме. Разумеется, она ничего не рассказала об этом мужу. И если майор считал, что семья не знает, насколько близко они, Роудены, были связаны с мамой и папой, то виконт может бесконечно долго продолжать этот маскарад.
Но что с его женой? Где она? Может быть, умерла?
Селия не знала, что и думать. Очевидно, это и есть та больная сестра, с которой он, естественно, их не познакомил. А может быть, его жена действительно больна. Или, может быть, он боится, что она не сумеет изменить свою внешность так, как изменил он?
Вот почему он провел вечер в городе. Возможно, его жена согласилась, чтобы он «ухаживал» за Селией, имея одну цель — выпытать, что ей известно, но, естественно, она бы ни за что не позволила мужу зайти слишком далеко. Если только не знала о том, что произошло когда-то.
Поэтому если он, уже имея жену, хотел жениться еще и на Селии — уже как виконт, — то в его маскараде имелся смысл. И в этом случае ей не следовало открывать карты: говорить ему, что она догадалась, кто он на самом деле. Пока он считал, что может взять ее в жены, у него не было причины убивать ее.
Теперь же шансов у нее не было — нужно продолжать игру, чтобы, обманув каким-нибудь образом его и охранника, раздобыть пистолет, а еще лучше — потянуть время, пока ее не найдет Джексон. Она твердо верила, что Джексон найдет ее.
И она надеялась, что найдет он ее не слишком поздно.
Джексон послал тетю с поручением на Боу-стрит: по его приказу офицеры должны были отправиться на Бедфорд-сквер, где предположительно проживал виконт.
Элси также упомянула, что у Роуденов есть дом в Паддингтоне, но он пустует уже несколько лет. Джексон направил бы сотрудников и туда, но Паддингтон находился вне юрисдикции конторы на Боу-стрит. Кроме того, Роуден наверняка не осмелится появиться там, если не хочет, чтобы его узнали.
Если повезет, его сотрудники найдут Роуденов в доме на Бедфорд-сквер. Если же не получится, Джексон надеялся застать его в имении Шарпов, может быть, даже до того, как Селия увидится с ним. Было еще довольно рано — хозяева и гости вставали поздно.
«Виконт» иногда приезжал, когда все еще спали, и дожидался их пробуждения. И вчера он провел весь день, ни разу не приблизившись к Селии. Пока он считает, что никто не догадывается, кто он на самом деле, она в безопасности.
По крайней мере Джексон так пытался себя убедить. Об обратном, — если каким-либо образом этот мерзавец дотянется до Селии, — не хотелось даже думать.
Первый признак несчастья обнаружился, когда его экипаж катил по подъездной дорожке Холстед-Холла. Слишком много народа спешило навстречу, и среди них было слишком много членов семьи — миссис Мастерс и жены братьев Шарп, а также миссис Пламтри и ее поклонник генерал Уэверли. Селии среди них не было видно, и у Джексона тревожно застучало в висках.
Он выскочил, когда экипаж еще не остановился, быстро приказал кучеру поменять лошадей и повернулся к миссис Мастерс.
— Где Селия? — резко спросил он. — Почему вы все тут, у дома?
— Одному из конюхов показалось, что он видел, как виконт де Басто силой затащил ее в свою карету и увез около часа назад, — сказала она, и вид у нее был самый тревожный.
— Опоздал! — У Джексона замерло сердце, но ум отказывался верить в случившееся. Мир рушился вокруг него. — Боже, опоздал!
— Не волнуйтесь, Пинтер, — обратился к нему генерал Уэверли. — Как только конюх сообщил нам об этом, мы предложили гостям отправляться по домам, а Шарпы и мистер Мастерс пустились в погоню за Басто и Селией. Мистер Мастерс поехал кратчайшим маршрутом в Гретна-Грин, а братья — по его лондонскому адресу, если он вдруг окажется там.
— Его там не будет, — хрипло произнес Джексон. — Он не идиот. Он знает, что мы первым делом будем искать его именно там.
— Что вы имеете в виду? — заморгав, спросила миссис Пламтри.
Джексон пристально посмотрел на нее. Это Хетти была во всем виновата — она заставила Селию искать поклонников.
— У меня есть основания считать, что Басто — это капитан Роуден, — сказал он, не желая щадить ее чувства. — И поскольку один из Роуденов скорее всего убил вашу дочь и зятя…
От лица Хетти отхлынула кровь, и она с тихим стоном отшатнулась от Джексона. Уэверли подхватил ее, обняв за талию.
— Вы уверены, что Басто и Роуден одно и то же лицо?
— Вполне уверен, — отрезал Джексон. Боже, как ему не хотелось в это верить. — Я только что допросил бывшую служанку его жены, и она рассказала, что он ухаживал за Селией, только чтобы выяснить, помнит ли она, что видела его со своей матерью. Поэтому похищение никак не связано с его намерением жениться. Это попытка избавиться от последней живой свидетельницы преступления, которое совершил он или его жена.
У миссис Пламтри оборвалось дыхание, но у Джексона не было ни времени, ни желания успокаивать ее.
— Я должен ехать, — сказал он, бросив на нее испепеляющий взгляд.
— Подождите, куда же вы? — сквозь слезы спросила Хетти.
Конюхи еще не успели запрячь свежих лошадей, поэтому у Джексона оставалась минута для пояснения:
— Элси сказала, что у семьи миссис Роуден есть дом в Паддингтоне. Возможно, он направился туда. Я еду в Паддингтон.
— Позвольте мне поехать с вами. — Миссис Пламтри оттолкнула Уэверли. — Пожалуйста, мистер Пинтер. Если я останусь здесь, то просто сойду с ума.
— Хорошо, — согласился он, но не смог сдержать горьких слов, которые рвались с его губ: — Вы виновница того, что случилось. Возможно, она обречена. Для чего ему оставлять ее живой, после того как он убил ее родителей и Бенни? После того как он стрелял в нас на дороге? — Терзающая его мысль о судьбе Селии исторгала из его сердца все новые и новые злые слова. — Вы заставили ее искать жениха, чего она не хотела делать. Если бы не вы, она жила бы так, как считала нужным.
— Не слишком ли, Пинтер? — резко спросил Уэверли.
— Не слишком, — отрезал Джексон и подошел к Хетти, не в силах сдержать кипевшую в нем ярость. — Знаете ли вы, почему она искала общества виконта, графа и чертова герцога? Потому что вы уверяли ее, что она не сможет выйти замуж.
Он думал о беспомощном положении Селии, о том, как сильно она хотела, чтобы семья ею гордилась. И потому не мог справиться с потоком горьких слов:
— Она надеялась получить столь впечатляющие предложения о браке, чтобы доказать вам: она способна выйти замуж и выполнить ваш ультиматум. Так она планировала. До тех пор, пока не полюбила меня. Наверное, это тоже не лучший выбор, потому что я подвел ее. А теперь она… единственная, кого я когда-либо любил… — Он невольно застонал. — Мне пора ехать. Попытаюсь вернуть ее, даже если на это и мало надежды.
