— А я считаю, что дело здесь не в сознании собственной неуязвимости. Просто для Алекса не важно мнение окружающих. Главным в жизни он считает свою семью — тебя и Николаса.
Сердце Шарлотты переполнилось нежностью.
— Я люблю его, — сказала она. Шарлотта знала, что Алекс будет сражаться за нее и сына, сколько хватит сил. И это свидетельствовало о его чувствах к ней. — Я знаю, Алекс сделает все возможное, чтобы защитить нас. Впрочем, как и Джеймс. Но их силы и возможности не безграничны. И в этой ситуации меня больше всего беспокоит твоя судьба. Я мечтаю, чтобы ты вышла замуж за хорошего сильного человека, который, не боясь скандала, всегда был бы на твоей стороне.
Взглянув на сестру, Шарлотта тут же пожалела о том, что произнесла эти слова. Кейти побледнела, и в ее глазах промелькнуло выражение боли.
— О, дорогая моя, прости, — спохватилась Шарлотта.
— Тебе не за что извиняться. Ты совершенно права.
— Это все из-за Лукаса, да? Он является причиной твоих страданий?
Шарлотту мучили угрызения совести. Она раскаивалась в том, что прогнала Лукаса, хотя знала о чувствах Кейти к нему. Их привязанность с каждым днем росла и укреплялась. Однако Лукас признался, что не готов жениться. Шарлотта считала, что его отъезд спасет сестру от душевной боли.
Кейти энергично замотала головой:
— Нет, Лотти, мы с ним едва знакомы. Я действительно находила Лукаса обаятельным. Но мои чувства к нему не были глубокими. Я всегда помнила, что он живет в Америке, а я здесь. У нас не могло быть общего будущего.
Шарлотта спросила себя, что подумала бы королева Гертруда из трагедии Шекспира «Гамлет» о словах ее сестры? Они были произнесены излишне наигранно и поэтому звучали неубедительно. Но у Кейти была гордость, и чтобы не уязвлять ее, Шарлотта не стала углубляться в тему.
После того как Алекс вынудил мисс Фостер сказать ему правду, она стала умолять его ничего не говорить Шарлотте и Кэтрин. В конце концов, он уступил, но только при условии, что она сама расскажет им обо всем. Алекс не собирался держать в тайне от жены то, что он узнал от модистки. Шарлотта и Кэтрин имели право знать правду. Мисс Фостер обещала выполнить его условие, когда оправится от болезни. С тех пор прошла уже неделя. Мисс Фостер вчера приступила к работе, и Алекс ждал ее визита в свой дом со дня на день.
Алекса беспокоило поведение жены. Последние две недели она как будто сторонилась его. Шарлотта избегала совместных завтраков по утрам и спускалась в столовую только после того, как Алекс и Николас вставали из-за стола и отправлялись на прогулку верхом.
Алекс не знал, что и думать. Если бы Шарлотта не была по ночам в постели столь же страстной, как всегда, он решил бы, что она охладела к нему.
Может быть, она скучала по Америке? На протяжении последних пяти лет эта страна была ей домом. Или, может быть, она тосковала по оставшимся там друзьям?
Бомон! Неужели все дело в нем? Алекс постарался припомнить, когда он заметил первые признаки отчуждения в поведении Шарлотты, и пришел к выводу, что они совпадали с отъездом Лукаса из Англии.
Тем не менее, он верил Шарлотте, утверждавшей, что ее и Лукаса не связывали любовные отношения. Хотя Алекс не мог отрицать, что Бомон был дорог ей. Она не раз повторяла это, и ее слова до сих пор звенели в ушах Алекса.
Неужели она все еще думала о Бомоне?
Вечером за ужином, увидев, что жена размазала еду по тарелке, а потом с отвращением отодвинула ее в сторону, Алекс решил поговорить с ней начистоту. Но как начать разговор? Алекс повел речь издалека, не называя прямо имени Бомона.
— Что случилось? Ты почти не притронулась к еде.
Шарлотта положила вилку.
— Я перекусила незадолго до ужина и, наверное, испортила себе аппетит, — ответила она и наигранно засмеялась.
Ее неискренний смех подтвердил его опасения. Что-то было не так, но Шарлотта не желала делиться с ним своими переживаниями.
— Не волнуйся за меня, я просто устала, — поспешно заверила она, заметив тревожное выражение на лице мужа. — Мне нужно выспаться, вот и все.
Лгунья! То, что ее беспокоило, не имело ничего общего с недостатком сна. Алекс видел по ее глазам, что она о чем-то умалчивает и сама страдает от этого.
Алекс вдруг ощутил свою полную беспомощность. Такое же чувство он испытал в тот момент, когда узнал, что Шарлотта бросила его.
В эту ночь в постели она была более неистовой и страстной, чем обычно. Крепко сжимая ее в своих объятиях, Алекс молил Бога, чтобы она доверилась ему. Он хотел знать правду, какой бы горькой она ни оказалась.
Но Шарлотта молчала, неистово лаская и целуя его. После соития Шарлотта прижалась к нему своим влажным от испарины телом и провалилась в глубокий сон.
Ее пылкость с оттенком безнадежности заставила Алекса вдруг подумать о том, что обычно так занимаются любовью, когда понимают, что это происходит в последний раз. От дурных предчувствий по коже Алекса пробежал мороз. Он увидел беду, маячившую на горизонте, и почувствовал себя беспомощным, поскольку не мог предотвратить ее.
До свадьбы оставалось четыре недели. Светский сезон был в полном разгаре. Через две недели Алекс и Шарлотта должны были отправиться в Лондон. Шарлотте было страшно подумать о переезде. В последнее время Алекс стал замкнутым, а она продолжала страдать от тошноты и приступов рвоты. Ночной горшок стал на время ее лучшим другом.
Только Николас был, как всегда, весел и полон энергии. Шарлотта считала маленького сына единственным светлым пятном в своей нынешней жизни. Сегодня Джиллиан, как обычно, увезла его в Радерфорд-Мэнор, где мальчик мог поиграть с детьми Джеймса. Шарлотта ожидала мисс Фостер, обещавшую приехать к ней после обеда. Выбор свадебного наряда пришлось надолго отложить из-за болезни модистки. Алекс заверил жену, что мисс Фостер полностью восстановила свои силы. Об этом он узнал от своего врача, который по его просьбе лечил модистку.
Направляясь в гостиную, Шарлотта неожиданно столкнулась в холле с Алексом. Она не ожидала увидеть его дома в этот час.
— Алекс, ты, наверное, вернулся… — начала было она, но осеклась, увидев, что вслед за ним в дом входят ее сестра и мисс Фостер.
У Кейти был настороженный вид. Она озиралась в холле с такой опаской, словно впервые переступила порог дома своей сестры. Это показалось Шарлотте полным абсурдом. На мисс Фостер было простое коричневое платье и шаль с бахромой. К груди она прижимала образцы тканей. У модистки был такой вид, словно ей предстояло взойти на виселицу, а не снять мерки с клиентки.
«Что происходит?» — изумленно подумала Шарлотта.
