— Ты не па. Приезжай в Англию повидаться со мной, — ответил Бэн и крепко обнял Гилли.
Тот кивнул и убежал, пока никто не увидел его плачущим. Джеймс стоял неподвижно, пока мужчины седлали коней. Потом поднял руку в прощальном жесте. Овцы и крытая повозка уже ушли вперед. Джеймс безотрывно смотрел им вслед, и только когда Бэн обернулся и поднял руку в прощальном приветствии, облегченно вздохнул.
Бэн, улыбаясь, покачал головой. Похоже, Джейми до конца не был уверен, что старший брат уезжает навсегда.
Им повезло с погодой. За это время ни разу не пошел снег, хотя ледяной туман держался часами. После нескольких долгих дней скачки Шотландское нагорье осталось позади. Лорд Кембридж растерял свою обычную веселость и мечтал лишь об отдыхе.
У границы своих земель Колин Хей в последний раз попрощался с сыном и со слезами на глазах обнял его. Вряд ли они когда-нибудь увидятся, но воспоминания о Бэне всегда будут мучительными, ибо он любил своего сына, пусть и незаконного, больше остальных детей. Но его совесть чиста: теперь у Бэна начнется новая жизнь.
— Ты бы гордилась им, Тора, — тихо сказал он отъезжая.
Путешественники из осторожности останавливались либо в монастырях, либо на фермах. Их щедрые пожертвования, внесенные заранее, обеспечивали радушный прием и безопасность для овец. Каждый вечер они выгружали ягнят из повозки. Маленькие создания с блеянием убегали в поисках матерей, а найдя, принимались мирно сосать.
Наконец они оказались в западной части Шотландии и направились на юг, к Англии.
Вскоре Логан стал узнавать знакомые места.
— Мы уже на моих землях, — внезапно объявил он как-то днем.
— Дорогой мальчик, откуда ты знаешь? — удивился Томас.
Ему еще в жизни не приходилось так тяжело, и он про себя поклялся, что, не считая редких поездок во Фрайарсгейт, больше никаких путешествий не предпримет. В жизни своей он не был так безобразно грязен. И никогда еще от его одежды не пахло так дурно.
— Далеко еще до Клевенз-Карна? — с тоской спросил он.
— Мы доберемся туда к ночи, — улыбнулся Логан.
Розамунда. Его теплая и любящая жена! Наконец-то он проведет ночь в собственной постели. Он завшивел и чесался от укусов блох, которых было полно в тех домах, где они останавливались. И вообще он предпочитал для дальних поездок более теплые месяцы, когда можно ночевать на сладко пахнущей траве или в душистом вереске. Он жестом подозвал одного из членов своего клана, тот немедленно подъехал к вождю.
— Скачи вперед, — велел он, — и передай леди Розамунде, что мы будем к ужину.
Шотландец кивнул и пустил коня галопом. Логан повернулся к Бэну:
— Завтра мы отправимся во Фрайарсгейт. Пастухи могут продвигаться медленнее. Очень важно, чтобы ты и Элизабет уладили свои разногласия как можно скорее. Пусть ребенок родится в любви и согласии.
— С вашего разрешения и люди моего отца переночуют в Клевенз-Карне, а потом я отошлю их обратно, — ответил Бэн. — Пусть овцы останутся на вашем попечении, пока я не пришлю за ними своих пастухов из Фрайарсгейта.
— Да, пожалуй, это более разумно, чем менять стражей на границе, — согласился Логан, отмечая новые властные нотки в голосе Бэна.
Лэрд улыбнулся. Пусть Бэн любит и уважает свою ершистую жену, но в конце концов именно он станет хозяином Фрайарсгейта.
— Ты послал гонца к дорогой Розамунде? — осведомился лорд Кембридж.
— Сегодня вечером у тебя будут вкусный ужин и мягкая постель, — заверил его Логан.
— Лучше пусть она будет не слишком мягкой, иначе я утром не поднимусь, — раздраженно бросил Томас. — А я хочу домой, в Оттерли.
— Вы ближе к дому, Том, чем были несколько недель назад, — заметил Бэн, широко улыбаясь. — Всего несколько дней, мой друг, и вы окажетесь в тепле и уюте собственного гнездышка. Надеюсь, вы скоро пригласите в гости меня и Элизабет.
— Не слишком скоро, — язвительно буркнул лорд Кембридж. — Бог весть сколько времени уйдет на то, чтобы оправиться от нашего маленького приключения. И я был совершенно восхитительной невестой, хотя, увы, никто об этом не узнает. Я снова сделал своей дорогой кузине Розамунде огромное одолжение и спас от позора одну из ее дочерей.
Его спутники рассмеялись. Том громко им вторил. Теперь, когда дом был близок, все сразу почувствовали себя лучше. Через несколько дней все уладится: Элизабет и Бэн обвенчаются, и следующее поколение наследников Фрайарсгейта родится без пятен в родословной.
Конечно, искушение подстегнуть коней было велико, но, помня об отаре овец, Логан ехал с прежней скоростью.
На закате солнца они подъехали к дому. Овец вместе с ягнятами загнали в укрытие, после чего все трое мужчин вошли в зал. Сыновья Хепберна, увидев отца, завопили от восторга и бросились к нему.
Счастливо улыбавшаяся Розамунда бросилась в объятия мужа и поцеловала его.
— Добро пожаловать домой, мой господин. Вижу, ты исполнил мою просьбу и привез мне нового зятя. Том! — воскликнула она, отступая. — Спасибо!
— Дорогая, ты понятия не имеешь, что мне пришлось пережить, чтобы устроитъ судьбу дорогой Элизабет! Я устал как собака, омерзительно грязен, а моя одежда погасит своей вонью любое пламя, когда я швырну ее в костер. Но — да, мы исполнили твою просьбу и привезли жениха.
Он расцеловал ее в обе щеки и отошел с довольной улыбкой.
— Ты любишь ее? — вдруг спросила Розамунда Бэна.
— Да, — не колеблясь, ответил он. — Я полюбил ее с первого взгляда.
— Вот и хорошо. Тебе понадобится терпение святого, чтобы справиться с моей дочерью, пока ее гнев не остынет. Она не хотела, чтобы я послала за тобой. Глупышка! Но я не позволю, чтобы мой внук родился бастардом.
— И не родится, — заверил ее Бэн.
— Значит, ты уверен, что у нее будет сын? — улыбнулась Розамунда.
— Мужчины рода Хей чаще зачинают мальчиков, — пояснил Бэн.
— Значит, ты больше не Маккол? — спросила Розамунда.
— Отец просил меня взять его фамилию, а я счастлив исполнить любое его желание. "Хей" больше подходит для жизни на границе.
— Мудро, — согласилась Розамунда.
Слуги принесли ужин, и Розамунда повела мужчин к столу. Они ели вкусную, хорошо приготовленную еду, а потом Розамунда что-то прошептала на ухо кузену. Тот расплылся в улыбке и поспешил уйти.
— Что ты ему сказала? — с любопытством спросил Логан.
— Сказала, что если он пойдет за Томом на кухню, там его будет ждать чан с горячей водой и чистая одежда. Может, не такая модная, к которой он привык, но, несомненно, чистая. И выбора у него, нет, поскольку я приказала немедленно сжечь то, что сейчас на нем.
