— Она взяла меня, а не тебя! Это я наследница Валкорта, а не ты, грязная потаскушка!
— Сир, я могу все решить очень быстро, — вмешался Гаррон. — Которая из вас расскажет, как ей удалось сбежать от сэра Халрика?
Мерри уставилась на сестру. Та словно окаменела. Только глаза испуганно бегали.
Гаррон ждал, пока заговорит Мерри, потому что знал, точно знал: это она!
Но тут он увидел, как чумазое лицо изменилось, обмякло, потеряло всякое выражение. Оказалось, она смотрит на мать. Мать тоже смотрела на нее. Ледяные серые глаза так и впивались в лицо дочери. Губы шевелились. Мерри пошатнулась.
— Мерри! Закрой глаза! Немедленно! — крикнул Гаррон.
Но она не могла закрыть глаз. Не могла шевельнуться.
Просто не могла. Да и хотела ли?
Кажется, она падает, и это совсем, совсем не страшно…
— Мерри! Прекрати!
Почему Гаррон кричит на нее?
Что-то неладно. Каким-то образом необходимо отвернуться от матери. Она должна…
Гаррон ринулся к Елене и всадил кулак ей в челюсть с такой силой, что она пролетела несколько шагов и врезалась спиной в стену.
— Мерри!
Он поймал Мерри, прижал к себе и привычно зарылся лицом в волосы.
Она не сразу почувствовала, что приходит в себя. Но где она была секунду назад? Что мать с ней сделала?
Мерри взглянула на Гаррона. В любимое лицо…
И только потом посмотрела на мать, лежавшую на полу в пене красивых белых юбок. Елена не двигалась, очевидно, лишившись чувств.
— Ты спрашивал, как мне удалось сбежать от сэра Халрика. Я скажу. Ты спас меня, Гаррон.
— Но как ты добралась сюда? — полюбопытствовал король.
— Мать держала меня в лесной башне, но я сбежала. Она снова поймала меня и заточила в Майзерлинге. Я удрала, когда ваши солдаты, сир, пришли за ней. А ты… — Она повернулась к сестре: — Не смей больше лгать! Объясни, почему выдавала себя за меня?
Самозванка встрепенулась:
— Так и быть, я скажу. Я подслушала твой разговор, с матерью. Ты говорила об этом Гарроне Керси как о боге! — Она пожала плечами. — Захотелось посмотреть, из-за чего столько шума и страданий. Должна сказать, что предпочла бы выйти за Джейсона Бреннана, пусть даже одноухого.
Мерри едва не бросилась на сестру. Но Гаррон ее удержал.
— Не понимаю, почему ты смогла всех одурачить? Мы ничуть не похожи! — Она яростно потрясла кулаком перед носом Гаррона. — Как ты мог хотя бы на минуту поверить, что она — это я? Как мог?!
Гаррон сжал ладонями ее грязное лицо.
— В душе, глубоко в душе, я знал. Но пойми, как она могла не быть тобой? — признался он и, жадно потянув носом, добавил: — От тебя пахнет лошадью и потом. А волосы… Розы! Твои волосы благоухают розами!
— Грязный мерзавец, ты убил мою мать! — Сестра Мерри налетела на него с кулаками. Гаррон загородил собой Мерри и сжал запястья самозванки.
— Прошу, Гаррон, отпусти ее! — Мерри подняла руку и отвесила сестре такую крепкую оплеуху, что та упала, сильно ударившись головой.
И мать, и дочь лежали теперь на полу без сознания. Бок обок…
Гаррон поднес ко рту кулачок Мерри и поцеловал сбитые в кровь костяшки.
— Ты выйдешь за меня прямо сейчас?
— Прямо сейчас, Гаррон?
Король многозначительно вскинул густую золотистую бровь.
— Да, сир, если позволите. Боюсь, что с ней еще что-нибудь случится. Теперь я с нее глаз не спущу!
— Да, пожалуйста, сир, — рассмеялась Мерри, откинув голову.
Тут королева, поднявшись, перевела взгляд с бесчувственной девушки на Мерри.
— Все это крайне странно, но мы должны исполнять свой долг, — объявила она. — Мерри, ты пойдешь со мной. Я сама подготовлю тебя к венчанию. Гаррон, не бойся, я пригляжу за ней.
— Пожалуйста, госпожа, позвольте нам обвенчаться прямо сейчас! — взмолился Гаррон. — Я хочу, чтобы брачную церемонию видели все собравшиеся, а особенно ее мать, если очнется к тому времени.
— Так и быть, — улыбнулась королева и, взяв кубок с элем с мраморного стола рядом с троном, шагнула к аббатисе и плеснула ей элем в лицо. Веки Елены дрогнули.
— М-миледи? — пробормотала она при виде королевы.
— Мерри желает, чтобы ты и твоя дочь стали свидетелями ее свадьбы с лордом Гарроном Керси, графом Уоремом.
— Ты знал о том, что у Марианны есть сестра-близнец? — спросил сына лорд Ранульф.
Джейсон затряс головой.
— Но я предпочитаю жениться на этой. Та, что явилась сейчас, не леди. Видел, как она работает кулаками? К тому же она грязна и совершенно неуправляема!
Его единственный сын!
Лорд Ранульф покачал головой.
Что делать отцу?
Он подошёл к сыну и одним ударом сбил его с ног, но успел поймать, прежде чем тот свалится на пол. И прошептал в единственное оставшееся ухо:
— Прикуси свой глупый язык! Все кончено! И во время поединка с лордом Гарроном будь мужчиной, а не жалким трусом!
Командование взял на себя Роберт Бернелл. Он приказывал, распоряжался, и, наконец, все окружили Мерри и Гаррона, за исключением, конечно, королевской четы, которая осталась сидеть. У короля, как обычно, вид был самый что ни на есть иронический.
Мерри даже не умылась. Только наспех переплела косы и встала рядом с нареченным.
Бернелл стал говорить своим бархатистым, глубоким баритоном, произнося латинские слова, которые мало кто из присутствующих понимал. Зато звучали они торжественно и внушали благоговение. Время от времени король кивал, словно что-то понимая. И может, так оно и было. Трудно сказать…
Едва Бернелл благословил их союз, Гаррон повернулся к Джейсону Бреннану:
— Вызываю тебя на поединок. Будем драться, пока один из нас не упадет бездыханным.
«По вашему повелению, сир, я, Роберт Бернелл, канцлер Англии, излагаю события от тридцатого дня июня, года 1278 от Рождества Христова, чтобы послать отчет, скрепленный вашей королевской печатью, его святейшеству папе Николаю III для размышлений по поводу случившегося.
Я свидетельствую, что данный отчет точен и не содержит преувеличений и искажений.
В этот день лорд Гаррон, граф Уорем, вызвал на смертный бой Джейсона Бреннана, сына лорда Ранульфа, графа Кэрронуика. Причиной послужило ничем не вызванное нападение Джейсона Бреннана на замок Уорем и последующая затем резня, в которой погибло почти все население Уорема и был убит брат графа.
Оба считались искусными воинами, равными силой. Оба были вооружены одинаково — мечами.
Когда мужчины вступили в круг, очерченный почти пятьюдесятью солдатами, небо, только минуту назад голубое и приветливое, стало черным, и полил дождь такой сильный, что земля быстро превратилась в болото. Все свидетели клянутся, что бой был справедливым, но скользкая почва послужила причиной многих падений.
