— Ранд Малкин. К вашим услугам. — Ранд постарался изобразить одну из самых своих обворожительных улыбок и вынужден был признать, что это нимало не помогло. Все внимание леди Майлз оставалось сосредоточенным на ее супруге.
— Похоже на то, что Силван не сказала нам всей правды о своем замужестве. Как оказалось она вняла моим советам и получила прекрасный старинный титул. Но умолчала об этом.
— Прекрасный старинный титул? — Леди Майлз робко потупилась, словно не поняла, о чем речь. — Что ты хочешь сказать?
Ранд взял ее под руку и проводил к дивану.
— Ваш супруг хотел сказать, что я имею честь быть вашим зятем.
Леди Майлз озадаченно уставилась на него.
— Но этого никак не может быть. Чтобы стать моим зятем, вам необходимо…
— Жениться на нашей дочери, — подхватил сэр Майлз.
Леди Майлз опустилась на диван и прошептала:
— О, нет.
Так что же все-таки Силван рассказала матери? Ранд никак не мог взять в толк.
Сэр Майлз пристально посмотрел на свою жену.
— Хотел бы я понять, почему она это отрицала.
Теребя бахрому шали, накинутой на плечи, леди Майлз растерянно пробормотала:
— Просто ума не приложу. И в голову ничего не приходит.
— А, может, это она мне правду не говорила?
Леди Майлз испуганно вскинула глаза на мужа. Несколько долгих минут он не отводил от нее каменно-сурового взгляда, и вот вес тело леди Майлз начала сотрясать нервная дрожь сначала еле заметная, потом все сильнее и сильнее.
— Мне она тоже не говорила.
— Нет?
— В самом деле. — Тяжелый узел волос на ее голове слегка растрепался, из него выпало несколько прядок. — Она мне в самом деле ничего не говорила. Я ничего не знаю.
Ранду стало совсем невмоготу выносить все это, и он вмешался в разговор, чтобы как-то успокоить ее и уверить в своих добрых намерениях, да и отвлечь сэра Майлза.
— Что ж, раз мы пришли к заключению, что вы ничего не знаете, самое время вам узнать обо всем. Я привез брачные договоры, и вы можете изучить их, сэр Майлз. Мы составили их несколько поспешно, но я надеюсь на вашу благосклонность.
Он извлек контракты из своей дорожной сумки и вручил сэру Майлзу. Сначала сэр Майлз только бросил на бумаги мимолетный взгляд, но затем схватил их длинными, заостренными пальцами.
— Торопились, говорите? — Его карие глаза сверлили Ранда. — Скажите, пожалуйста, почему? Чего ради такая спешка?
Ранд готов был застонать. Разумеется, сэр Майлз имеет право интересоваться причинами, в силу которых брак был заключен столь поспешно. На взгляд рода Малкинов, рвение, выказанное молодой парой на лужайке, смущало, но сам этот юный задор не вызывал резкого осуждения. А вот как бы к тому же самому отнесся сэр Майлз…
Глядя прямо в глаза сэру Майлзу, Ранд заявил:
— Когда мне наконец удалось уговорить Силван выйти за меня замуж, я, сэр, не мог допустить, чтобы формальности существенно задержали нашу свадьбу.
Сэр Майлз отложил контракты в сторону.
— Мне нет нужды копаться в этом. Я более чем уверен, что все тут как полагается. Мне остается только поздравить вас с вашим приобретением и поблагодарить за согласие заплатить за него положенную цену.
Ранд вскочил на ноги, кулаки непроизвольно сжались.
— Вы бесчувственный, презренный…
Но раздавшийся совсем рядом негромкий всхлип вверг Ранда в оцепенение. Леди Майлз ломала руки, скорбные глаза ее были полны отчаяния.
Итак, у него был выбор. Можно, конечно, поддаться порыву и сокрушить кулаком отвратительное лицо сэра Майлза, выводя того из бесчувственного равнодушия. Это было бы очень приятно, но это заставило бы страдать леди Майлз. Перед таким выбором, очевидно, неоднократно оказывалась Силван.
А что сэр Майлз? Он сидел себе спокойно, наблюдая за Рандом взглядом естествоиспытателя, рассматривающего диковинную бабочку под стеклом. Он втравил Ранда в это дело, а теперь с любопытством ждал, что из этого всего выйдет. Медленно, медленно Ранд разжал кулаки.
— Мне всегда было странно, как это молодая, незамужняя женщина могла отправиться в Брюссель в качестве гостьи Хибберта. Теперь я, наконец, начинаю понимать, почему это произошло.
Взгляд сэра Майлза стал совсем холодным, да и самого его можно было принять за скульптуру, изваянную изо льда.
— Как я уже говорил, Силван многие годы не отзывалась подобающе на мои указания.
— У вас в руках был кошелек, и вы несли моральную ответственность за ее репутацию.
— Стоило мне чуть подзатянуть кошелек, как она удрала к своему дружку Хибберту, а что касается моего родительского долга — я дал ей самое лучшее воспитание, лучшие наряды, лучшее… — Он, кажется, понял, что его заставили оправдываться, и вспылил:
— Вы — просто нахальный щенок.
— О, по-моему, мне достаточно много лет, чтобы вы могли назвать меня наглым псом. — Ранд пытался шутить, но в душе его пылал пожар. В роду Малкинов, если и случалось, что какая-то женщина сбивалась с пути истинного, это, конечно, вызывало шумное негодование всего семейства, но о ней продолжали заботиться, она оставалась членом семьи, и мужчины ни в коем случае не снимали с себя ответственность за любой поступок родственницы. Сэра Майлза дела Силван не волновали. Для него она значила не больше, чем фарфоровая статуэтка, которую он купил, чтобы поставить на полку, а известно, что каждая трещинка на такой дорогой безделушке снижает ее стоимость.
Не диво, что Силван не хотела безропотно стоять на уготованной ей полке.
Ради леди Майлз Ранд хотел бы задержаться еще немного, чтобы попытаться как-то наладить взаимоотношения со своими новыми родственниками — тестем и тещей. Более того, он считал, что обязан поступить именно так. Но слишком мало он верил в свою способность сдерживаться, потому счел за лучшее отвесить поклон леди Майлз, улыбаясь ей так, как, по его представлениям, должен улыбаться образцовый супруг ее своенравной дочери.
— Я намерен отыскать свою жену в загородном доме леди Катрин Ренфру. Посему мне хотелось бы поблагодарить вас за вашу помощь.
Он опомнился на верхней ступеньке парадной лестницы, нервно сжимая в руках шляпу и перчатки и ощущая странную пустоту внутри — то самое чувство, которое преследовало его все это время с тех пор, как он выпроводил Силван из дому.
Два месяца. Нет, даже больше, и кое-что изменилось в Клэрмонт-курте. Несколько детей появилось на свет, несколько свадеб сыграли, даже одни похороны были, но ничего из ряда вон выходящего не произошло. Все в Малкинхампстеде и Клэрмонт-курте ждали, затаив дыхание, когда же призрак появится вновь, но ничего зловещего до сих пор так и не стряслось. Дух пропал.
Ранд дожидался этого, хотел, чтобы привидение снова появилось в окрестности поместья. Он лихорадочно раздумывал о том, какие побуждения могли бы толкнуть кого-то на избиение женщин, на попытки напасть на Силван, не говоря уже об организации взрыва на фабрике. Он не хотел принимать во внимание тот список возможных злоумышленников, который предложила ему когда-то Силван, но в то же время он держал все свои размышления при себе и не делился ими даже с Джеймсом или Джаспером. Он позаботился о том, чтобы все его домочадцы, особенно женщины, находились все время под надежной охраной, а еще он стал часто по ночам украдкой покидать дом, чтобы размять ноги и потренировать их; все-таки двигаться надо было побольше. Эти свои ночные исчезновения он оправдывал тем, что можно заодно и посторожить имение. Тем более, что супружеская постель без Силван потеряла для него всю привлекательность. Но все приготовления Ранда оказались напрасны. Дух пропал, как его и не было. Конечно, теперь деревенские женщины в одиночку по ночам не разгуливали. Фабрики не было, вот они и сидели по домам, стряпали, за детьми присматривали — и тревожились об урожае, который должны были вырастить и собрать их мужья.
