Лиланд слушал Дейзи и дивился ее смелости и живому уму. Совсем юной девушкой она, не совершив никакого преступления, пережила ужасы заключения в такой страшной тюрьме, как Ньюгейт, была отправлена в колонию для преступников за океан и ко всему прочему буквально продана в жены человеку, настолько ниже ее во всех отношениях, что при нормальной жизни Дейзи даже не встретила бы Таннера случайно на улице. Даффид и его братья, а также граф прошли через этот ад, но Лиланд до знакомства с Дейзи не моги предположить, что хоть одна женщина, пережив все это, могла сохранить красоту души и тела.
Они гуляли и не могли наговориться, занимались любовью и опять разговаривали, танцевали и пели, ездили по окрестностям верхом и в экипаже. Удили рыбу в ручьях, плавали в озере и ночью засыпали в объятиях друг у друга, даже если и не занимались перед сном любовью. А днем благодарно радовались своей редкой человеческой близости.
Хотя Лиланд над этим подшучивал, Дейзи с горечью слушала его рассказы о том, насколько его детство было отравлено сплетнями о приключениях блудливой мамаши и холодной суровостью отца, тем, что он, по существу, не знал материнской любви.
– Мне не повезло, я унаследовал наружность отца, – не однажды говорил он.
А Дейзи про себя дивилась: как он вырос таким порядочным и обаятельным человеком? Мало-помалу начала она понимать, что его спасло чувство юмора, и дала себе слово, что, если это будет в ее силах, Лиланду больше не придется использовать сарказм для самозащиты.
Они были так счастливы, что и думать не хотели о возвращении в Лондон. Но оба помнили, что у них есть враг, и понимали, что не будет им покоя, до тех пор пока они не узнают, кто возбудил ложное обвинение против Дейзи и старается, чтобы ее вторично выслали из страны.
Они вернулись в Лондон жарким утром и тотчас же пожелали вновь очутиться в сельской местности. Невиданная жара обрушилась на город перед самым концом сезона и почти прекратила светскую суету, как внезапное стихийное бедствие.
Знойное марево повисло в воздухе, когда они проезжали по улицам Лондона. Уличные зазывалы и разносчики с тележками старались держаться в тени. Город замер, на улицах было почти пусто, если не считать злосчастных странствующих душ вроде слуг или тех горожан, которых выгнали из дома неотложные дела. Лиланд и Дейзи проезжали через парк, но и там тоже было безлюдно: в такую жару тень не сулила прохлады.
В холле городского дома Лиланда было терпимо, видимо, благодаря мраморному полу.
Дейзи поднялась наверх умыться и переодеться с дороги во что-нибудь легкое, а Лиланду дворецкий предъявил серебряный поднос с почтой и грудой записок и визитных карточек, накопившихся за время его отсутствия. Дворецкий также сообщил, что светская жизнь в последние дни совсем заглохла. Леди и джентльмены из высшего общества предпочитали отсиживаться в гостиных или садиках на заднем дворе своих домов и обмахиваться веерами. Вечерние приемы успехом не пользовались. Никому не хотелось толпиться среди гостей в душном помещении. Кое-как еще теплились только ранние мероприятия: званые завтраки и утренние визиты служили заменой балам и суаре для тех, кто надеялся просватать незамужних дочерей до закрытия сезона. Большинство строило планы отъезда в загородные имения.
– Нам нужно как можно скорее повидаться с Джеффом и подготовиться к приему некоторых утренних визитеров, – сказал Лиланд Дейзи, едва она спустилась вниз. – Я уже отправил записочку графу, пару слов деятелям на Боу-стрит, а также записки старым приятелям Даффида, которые с законом не в ладу. Надо разузнать, нет ли чего новенького. Я хочу, чтобы ты не только была, но и чувство вала себя в безопасности. А этого не будет, пока мы не узнаем, кто выдвинул против тебя обвинение.
– И кто ударил тебя ножом, – добавила Дейзи. Он покачал головой:
– Не думаю, что эти события как-то связаны. Я все более склонен считать, что это был обыкновенный карманник, который испугался, когда я кинулся за ним. Мы скоро все узнаем и вернемся в имение. И я непременно должен показать тебе дом моих предков. Моя мать, вероятно, там, но мы надолго не задержимся. А сейчас мне надо просмотреть почту, письменный стол просто завален корреспонденцией и визитными карточками. Потом мы посидим где-нибудь в холодке и подождем развития событий. Почему бы тебе не подождать в задней гостиной? Там не так жарко. Я присоединюсь к тебе, как только смогу.
Он пришел к ней в гостиную через несколько минут, улыбаясь во весь рот и размахивая каким-то письмом.
– Ты только подумай! – воскликнул он. – У Даффида сын! Точнее, Мег родила сына. Здоровый, невероятно крикливый мальчонка, пишет Даффид. Смуглый в отца и настоящий красавец в маму. Глаза голубые, как небо, а характером настоящий дьяволенок, тоже в папочку. Даффид счастлив безмерно и требует, чтобы мы немедленно к ним приехали и пришли в восторг от его отпрыска. Я считаю, что мы могли бы это сделать. Можем к ним заехать, перед тем как я увезу тебя в мои владения на севере.
Лиланд еще раз пробежал глазами письмо, и улыбка его слиняла.
– Даффи спрашивает, не знаю ли я, где Джефф, потому что ничего от него не получал, к тому же тот собирался к ним явиться еще неделю назад.
Дейзи вскинула голову и побледнела.
– И ничего не известно?
– Ни-че-го, – по слогам произнес Лиланд и снова заглянул в письмо. – Но не волнуйся. Для его «исчезновения» может быть тысяча причин. Вспомни, он говорил, что отвезет Хелену в дом ее матери на севере. Оттуда он мог еще куда-нибудь заехать. Мог, например, задержаться в Эгремонте, чтобы проверить, как идут дела в хозяйстве. Не стоит оставлять имение без присмотра на слишком долгий срок. У него там есть арендаторы, а он очень ответственный землевладелец. Он мог навестить кого-то из друзей. Бывает, что письма из северных областей добираются до Лондона много дней. Позволь мне просмотреть остаток моей почты, вдруг я найду ответ, а если не найду, то отправлюсь в городской дом графа. Если и там ничего не знают, тогда стоит встревожиться.
– Мы, – с ударением произнесла Дейзи, – отправимся в дом графа. Мне будет просто невыносимо сидеть и ждать.
Лиланд помолчал, а когда заговорил, в голосе у него не было даже намека на юмор.
– Нет, – сказал он, – я не считаю это разумным. Если с графом что-то случилось, ты последнее лицо, которому следует сейчас появляться на улице. Я могу тебя защитить. Но лучше, чтобы это не понадобилось.
Дейзи тяжело вздохнула, но все же кивнула в знак согласия.
– Похоже, мы ничего не найдем, – сказал Лиланд. – Сиди тихо, прохлаждайся. На улице убийственная жара.
Дейзи даже вздрогнула от такого выбора слов. Лиланд, заметив это, поморщился.