– Заткнись, болван! – завопил Рэдалф. – Молчать!
– А зачем мне теперь молчать? – прорычал Бэрд, оскалив зубы, как загнанный зверь. – Наконец люди узнали правду. Ты уже приговорен, Рэдалф, так же, как и я. Но я-то хранил тебе верность, надеясь, что ты меня вознаградишь, а ты меня предал, чтобы спасти свою шкуру. Я отрекаюсь от тебя. Ты мне больше не лорд!
Проговорив эти последние слова, Бэрд поднял свой меч и так быстро подбежал к барону, что никто не успел его остановить, и, сделав резкий выпад, пронзил Рэдалфа. Владелец Бэннингфорда согнулся пополам и рухнул на пол, судорожно схватившись за живот.
В первое мгновение никто не шелохнулся. Бэрд стоял сжав в руке меч, с которого капала кровь, и глядел на своего умирающего лорда.
– Отец! – Джоанна опустилась на колени и обхватила его руками, как когда-то держала тело Криспина.
– Джоанна, оставь его, – умолял Элан, пытаясь ее поднять.
– Не могу. Несмотря на то что совершил Рэдалф, он мой отец, – отвечала она, но голос ее был спокоен, а глаза оставались сухими. – Я должна подержать его в объятиях, пока он не умрет.
– Милорд. – Роэз опустилась на колени с другого бока умирающего барона и взяла безжизненную руку. – Рэдалф, скажи мне что-нибудь.
Рэдалф открыл глаза и поглядел сначала на дочь, потом на жену.
– Проклятые бабы, – прошептал он и испустил дух.
В зале стояла полная тишина. Джоанна медленно опустила тело отца на каменный пол. Она встала и подняла обессилевшую Роэз. Сзади них за верхним столом неподвижно сидел Эмброуз, хотя его долгом было сотворить отходные молитвы над телом Рэдалфа. Только у Бэрда хватило смекалки воспользоваться всеобщим замешательством.
– А теперь. – Бэрд указал на Уилла кровавым мечом, – вы все будете плясать под мою дудку. Оуэн, Гарт, хватайте мальчишку.
– Нет, – произнес Оуэн. – Раз Рэдалфа больше нет, молодой Уилл теперь наш новый барон. И мы будем слушаться только его приказов.
– Ты смеешь перечить мне, своему командиру? Тогда я сам это сделаю. – В мгновение ока Бэрд выбил меч Рэдалфа из руки Уилла и схватил юношу за горло. – Если хоть один смельчак приблизится, он умрет.
Выполнил бы Бэрд свою угрозу или нет, никто не узнал, потому что Лиз подобрала меч Рэдалфа и кинулась к нему. Впервые взявшись за такое тяжелое оружие, она сумела лишь неуклюже резануть Бэрда по руке. Серьезного увечья это ему не причинило, но все-таки она ранила его настолько сильно, чтобы Бэрд выронил меч и отпустил Уилла.
В суматохе, которая началась вслед за этим, Бэрд упал, сраженный мечами воинов Элана. Лиз уронила на пол меч Рэдалфа и как во сне пошла прочь от тела Бэрда не останавливаясь, пока не достигла верхнего стола. Там она остановилась и поглядела прямо в глаза Эмброузу.
– Делайте со мной, что хотите, – проговорила Лиз. – Это уже не важно. Сегодня я отомстила и за себя.
Ты оказалась достойной женщиной, – ответил ей Эмброуз. – Я благодарю тебя за то, что ты сделала. Твое своевременное нападение на Бэрда было храбрым поступком. Он легко мог тебя убить, и уверен, задушил бы и молодого Уилла.
– Храбрым поступком? Нет, я не храбрая. – Лиз горько усмехнулась и продолжала тихим, но гневным голосом: – Разве, глядя на меня, можно подумать, что я побочная дочь знатного рода и при жизни моего отца меня лелеяли и баловали? И очень любили. Рэдалф заполучил меня в плен после взятия отцовского замка, а когда обесчестил меня, отдал Бэрду. С того самого дня я жила в вечном страхе. Каждый раз, когда Бэрд обладал мною, вернее насиловал, то угрожал расправой, если я посмею сопротивляться. Все, что я совершала, помогая ему и Рэдалфу в их грязных делах, вынуждено страхом.
– Мне очень жаль, леди Джоанна и леди Роэз, – обратилась Лиз к дочери и жене Рэдалфа, которые подошли к верхнему столу, – но я боялась за свою жизнь. Я заранее знала, что Рэдалф и Бэрд продумали убийство барона Криспина, но у меня не хватило смелости рассказать какому-нибудь влиятельному человеку, который мог бы им помешать. И я была слишком запугана, чтобы открыть тайну позже, и снова моя трусость принесла большое горе достойным людям.
Но что бы я ни делала для Бэрда, этого всегда было мало. Его жестокость ко мне превратилась в манию. С каждым годом моя ненависть к нему разрасталась все больше и больше, но я была в надежной ловушке, пока не приехали эти странники. – Лиз указала на Пирса и Элана. – С их появлением я начала понимать, зачем они в Бэннингфорде, но не выдала их ни Бэрду, ни Рэдалфу. Это из-за того, что я промолчала, они сейчас живы и правда наконец открылась.
– Это из-за того, что ты ничего не сделала еще тогда, много лет назад, когда я был вынужден бежать из Англии, – возмутился Элан, подошедший к Джоанне и Роэз. – Благодаря твоему молчанию, которым ты столь гордишься, мы с Пирсом были объявлены вне закона. Одно твое слово спасло бы нас. Но ты предпочла смолчать.
– Кто поверил бы служанке, которую Бэрд и Рэдалф назвали клеветницей и предательницей? – вскричала Лиз. – Если бы я осмелилась сказать хотя бы единое словечко, намекавшее на правду, любой из них убил бы меня на месте и вам бы это пользы не принесло. Но вам ведь не понять, в каком я была безысходном положении! Никто из вас не знает, что значит жить в постоянном страхе столько лет.
– Я знаю, – откликнулась Роэз. – Бывали времена, когда я готова была вонзить кинжал в Рэдалфа, если б сумела преодолеть свой нечеловеческий страх перед этим чудовищем. И я с радостью убила бы наушника Бэрда за его подлые и жестокие поступки.
– Пожалуйста, – обратилась Роэз к Эмброузу. – Пожалуйста, не судите Лиз строго. Помните, что это она помешала Бэрду задушить Уилла.
– Это не дело церкви. И не отцу Эмброузу, а мне судить Лиз. – Эти слова произнес молодой Уилл, и все взоры обратились к нему. – Я наследник Бэннингфорда и Хафстона и ваш новый барон. Но кажется, только один Оуэн понял, кем теперь я стал.
– Уилл, она спасла тебе жизнь! – Роэз не дрогнула под суровым взглядом юноши, которого знала с минуты его рождения.
Только теперь стало ясно, что никто из близких не знал Уилла так хорошо, как им казалось.
– Леди Роэз, – глухо произнес Уилл, – если вы не чувствуете искреннего горя, то проявите по крайней мере уважение к вашему покойному мужу. Немедленно позаботьтесь о теле убитого. Он будет похоронен завтра утром, после всенощного бдения в часовне. Я уверен, что отец Эмброуз сочтет за честь совершить отпевание.
– Но как же быть с Лиз, – не успокаивалась Роэз, положив руку на плечо служанки, словно желая защитить ее.
– Заберите Лиз с собой. Я решу ее судьбу позднее, – пообещал юный барон. – Я не забуду просьбу, леди Роэз. А что касается вашей персоны, я ожидаю не позднее чем через час увидеть жену покойного деда в полном трауре.
