— Выпейте, на вас лица нет. Вам это непривычно, не то, что мне. Боже, я целых два года служил в доме ля Вуазин и хорошо узнал ее. Познакомился и с другими. Но она хуже всех. Раз Тереза присутствовала на этом шабаше ведьм, то это неспроста. Голову даю на отсечение, что мадам де Монтеспан хочет извести вас. Я узнал, что не так давно ля Вуазин ездила в Оверен и Нормандию, чтобы раздобыть там кое-какие части для снадобья, которое отправляет на тот свет, не оставляя следов.
— Но теперь-то я предупреждена и не попаду в западню. И, кроме того, я знаю, у кого мне спросить совета и к кому обратиться за помощью. — Она выпила наливку. — А кто был этот священнослужитель?
— Аббат Гибур из прихода Сен-Марсель. Он один из тех, кто готовит питье из крови младенцев.
— Прекратите! — в ужасе закричала Анжелика.
— В доме ля Вуазин есть специальная печь, в которой она сожгла не менее двух тысяч недоношенных и принесенных в жертву младенцев…
— Замолчите!
— Превосходные люди, правда, маркиза? А какие преданные друзья, а? Тот, что гнусавил псалмы рядом с вами, — Лесарж, отец колдовства. Мадам де Лароше-Гийон — крестная мать его дочери. Хе-хе-хе!
— Заткнись! — не выдержала Анжелика. — Она схватила с камина фарфоровую статуэтку и изо всей силы швырнула в него. Статуэтка ударилась о стену и разлетелась на куски.
Баркароль сделал сальто и прыгнул к двери, не переставая хихикать. Еще долго слышала она его непристойный смешок, звучащий в коридоре.
Когда на следующую ночь Тереза вошла в ее комнату с розовой сорочкой в руках, Анжелика сидела у туалетного столика. Она в зеркало наблюдала, как девушка аккуратно расстелила сорочку на кровати, подбила подушки и откинула покрывало.
— Тереза!
— Да, мадам.
— Тереза, ты знаешь, что я очень довольна тобой…
Девушка застыла с глупой улыбкой на лице.
— Мадам, вы очень добры… — И я хотела бы сделать тебе маленький подарок. Ты заслужила его. Я хочу подарить тебе ту самую ночную сорочку, которую ты принесла мне. Она подойдет тебе. Бери ее…
Анжелика отвернулась от зеркала. В комнате наступила тишина. Она увидела, как изменилось выражение лица девушки, и это говорило яснее всяких слов.
— Бери ее! — повторила Анжелика страшным голосом, сжав зубы. — Бери ее. — Она надвигалась на девушку, и ее изумрудные глаза горели адским огнем. — Почему ты не хочешь взять ее? А-а, я знаю почему! Покажи свои руки, негодяйка!
Тереза выронила листья, зажатые в руках;
— Листья платана! — кричала Анжелика, топча их ногами. Она набросилась на девушку с кулаками. — Вон отсюда! Иди к дьяволу, своему хозяину!
Спрятав руками лицо, Тереза с громким плачем выбежала из комнаты.
Анжелика дрожала всем телом.
Когда вошла Жавотта с подносом для ужина, она увидела, что хозяйка стоит посреди комнаты и смотрит перед собой невидящими глазами. Девушка тихо составила блюда с подноса на стол.
— Жавотта, — вдруг окликнула ее Анжелика, — ведь ты всегда любила Давида Шайо?
Девушка вспыхнула, глаза ее широко раскрылись.
— Прошло уже много времени с тех пор, как я видела его в последний раз, мадам.
— Но ведь все это время ты любила его, да?
— Да. Но он, наверное, теперь и не посмотрит на меня. Сейчас он стал таким важным, ведь он владелец ресторана и шоколадной лавки. Говорят, что он собирается жениться на дочери нотариуса.
— А зачем она ему? Ему нужна женщина вроде тебя. Вы должны пожениться.
— Но я недостаточно богата для него, мадам.
— Значит, ты станешь богатой, Жавотта. Я назначу тебе ренту в четыреста ливров в год и дам полное приданое. Ты получишь две дюжины простыней, нижнее белье. Ты будешь такой завидной партией, что он совсем по-иному посмотрит на твои розовые щечки и хорошенький носик. Ты честная девушка, Жавотта?
— Да, мадам. Я молилась пречистой деве. Но сами знаете, как мне трудно с этими нахалами лакеями, да и благородные дворяне тоже пристают. Временами бывает очень трудно…
Анжелика обняла ее и крепко прижала к себе, восхищаясь бедной сироткой, ухитрившейся сохранить чистоту в развратном Версале.
— А теперь иди, дитя мое. Завтра я буду в Париже и увижу Давида. Скоро вы поженитесь.
— Давайте я помогу вам приготовиться на ночь. — Жавотта направилась к розовой сорочке.
— Нет, не надо. Беги к себе, я хочу побыть одна.
Жавотта повиновалась, но на пути кинула взгляд на графинчик с наливкой, который в последнее время часто стоял пустой.
На следующий день Анжелика возвращалась из Парижа в Сен-Жермен. Вдруг впереди она заметила другую карету, съехавшую в канаву, а приблизившись, увидела, что у куста шиповника сидит девушка в одежде придворных дам де Монтеспан. Это была мадемуазель Дезиль.
Анжелика дружески помахала ей рукой.
— Ох мадам, ну и попала же я в переделку! — воскликнула девушка. — Мадам де Монтеспан послала меня со срочным поручением, и она здорово рассердится на меня за это опоздание. Я ведь торчу здесь уже с полчаса. Этот дурень кучер не заметил огромного камня посреди дороги.
— Вы едете в Париж?
— Да, но это половина дела. Я должна встретить одного человека на перекрестке дороги в Буа-Си. Он должен кое-что передать для мадам де Монтеспан. Но я опоздаю, и этот человек может уйти, не дождавшись меня. Мадам де Монтеспан будет страшно разгневана.
— Садитесь ко мне. Сейчас я прикажу повернуть лошадей назад.
— Мадам, вы так добры…
— Я не оставлю вас в беде. К тому же мне будет приятно оказать услугу Атенаис.
Мадемуазель Дезиль подобрала юбки и села рядом с Анжеликой на краешек сиденья. Анжелика краем глаза наблюдала за девушкой. Она уже давно хотела войти в контакт с кем-нибудь из свиты де Монтеспан. Слабый характер Дезиль был ей известен. Она плутовала за картами, и только Анжелика, знакомая с этими приемами еще по «Двору чудес», могла уследить за ее проделками.
— Вот мы и приехали! — воскликнула девушка, высунув голову из кареты.
Анжелика приказала кучеру остановиться. Из густых зарослей возле дороги вышла девочка лет двенадцати и подошла к карете. Одета она была просто, на голове был белый чепец. Девочка передала Дезиль маленький пакетик. Та, в свою очередь, шепнула ей что-то и вынула кошелек. Увидев, какую сумму она отсчитала, Анжелика в изумлении подняла брови.
«Что же в этом пакетике, если он так дорого стоит?» — думала она, глядя на Дезиль, которая укладывала пакет в большую сумку. Анжелике показалось, что она различила в пакете флакон.
— Теперь мы можем вернуться, мадам, — сказала Дезиль, явно успокоившись, что так успешно справилась с поручением.
Когда карета разворачивалась, Анжелика еще раз успела взглянуть на девочку в белом чепце, которая тут же скрылась в зарослях.
