Теперь он просто не мог представить, что мог когда-то всерьез считать, будто мудрый человек должен ждать до сорока лет, чтобы насладиться женщиной, ставшей его женой.
Найт разделся, бросая одежду на пол. Обычно он не был таким неряхой, но сейчас хотел лишь прижать ее к себе, чувствовать на коже ее теплое дыхание, ощущать прикосновение гладкой ладони к своей груди.
Он осторожно лег рядом с Лили и натянул одеяло на нее и себя. Она пробормотала что-то неразборчивое. Найт нежно поцеловал ее в висок и растянулся на боку, крепче прижав к себе жену.
Жизнь прекрасна! Он больше ничего не хотел менять, совершенно ничего.
Найт просыпался медленно, сознавая, однако, что не все в порядке в этом мире. Но еще не открыв глаза, он вспомнил о Лили и улыбнулся, как последний идиот. Нет, все же что-то…
Открыв глаза, Найт прежде всего увидел не Лили, а Лору Бет, свернувшуюся клубочком между ними и упиравшуюся локтем ему в горло. Найт встрепенулся, но тут же застыл, не в силах сообразить, что происходит. В этот момент Лили открыла глаза, недоуменно уставилась сначала на Лору Бет, потом на мужа и, широко улыбнувшись, прошептала:
— О Боже! Откуда взялась эта маленькая плутовка?
— Нужно было запереть дверь, — мрачно проворчал Найт.
— По крайней мере, она хотя бы между нами.
Иногда она спит прямо на мне, и я просыпаюсь от удушья.
— Здравствуй, мама. Доброе утро, папа.
Маленький локоть едва не вонзился в кадык Найта. Его наградили поцелуем, от которого щека мгновенно стала мокрой.
— Лора Бет, — начала было Лили, но тут же расхохоталась. Потом перевернулась на спину и окончательно зашлась смехом.
— Мама, ты совсем голая. Что случилось с твоей ночной рубашкой?
— О Боже, — вскрикнула Лили, немедленно прикрываясь одеялом.
— И на папе ничего нет. Ужасно странно. Найт положил руки за голову и лениво взглянул на Лили:
— Интересно видеть, как ты справишься с этой четырехлетней занозой.
У Лили почти не было времени, чтобы бросить взгляд на обнаженную грудь мужа. Он был прекрасен, так же совершенен, как в тот день, когда разделся до пояса, чтобы искупать Лору Бет. По всей видимости, он хочет, чтобы она встала и продефилировала по комнате, в чем мать родила.
Лили, нахмурившись, закусила губу и, что-то обдумав, кивнула:
— Лора Бет, пожалуйста, дай мне вон то полотенце. Там, видишь, на кресле.
— Холодно, — заныла Лора Бет и прижалась к груди Найта.
Найт хмыкнул и, опустив руку, взъерошил волосы малышки:
— Послушай, пуговка… Лора Бет подняла голову:
— Почему ты здесь, с мамой? Это не ее комната. Я очень испугалась, потому что не смогла найти ее.
— Твоя мама вчера вышла за меня замуж. Это означает, что она всегда будет со мной, повсюду, все время, без исключения, особенно когда спит.
— Ой!
Пальчик Лоры Бет твердо угнездился во рту.
— Дай мне полотенце, — повторила Лили свою просьбу.
Найт решил ее пожалеть. Перегнувшись через жену, он потянул висевший у кровати шнур.
— Теперь подожди немного, и кто-нибудь обязательно придет. Не так-то уж и рано.
Но явился не кто иной, как Стромсо, который при виде столь непристойной картины покраснел, как перезревшая клубника. Камердинер приехал только два дня назад и с тех пор держался подальше от всех, кроме Найта.
— Нам необходима ваша помощь, Стромсо, — небрежно бросил Найт, наслаждаясь смущением камердинера. Ханжа несчастный! — Принесите мой халат, а потом отправляйтесь на кухню и скажите Мимсу, чтобы завтрак был подан, скажем, через полчаса. Очень обильный завтрак.
— Да, милорд.
Стромсо, старательно отводя глаза, приблизился к постели с халатом Найта в руках. Конечно, он понимал затруднительное положение хозяина: подумать только, маленькая девочка в его постели, какой кошмар! Такое никогда не случилось бы до того, как она…
Камердинер искоса метнул неприязненный взгляд на виконтессу и, только сейчас разглядев в ней не навязчивую попрошайку, а женщину, едва не охнул вслух. Иисусе, да она хороша, чертовски хороша. Стромсо поспешно отступил и едва ли не бегом покинул спальню.
— По-моему, старина Стромсо немного сконфужен.
— Ты прав, и я прощу ему все грехи прошлого. Ты ужасный человек, способный любого довести своими насмешками.
Найт натянул халат. Лора Бет хотела помочь, и Найт вздохнул:
— Лили, пожалуйста, возьми эту маленькую негодяйку и подержи ее, пока я оденусь. Спасибо.
Он услышал смешок Лоры Бет, но все же, поспешно поднявшись, одернул халат.
— Пожалуйста, Найт, мою сорочку и пеньюар. Найт ехидно ухмыльнулся, но все же исполнил просьбу.
Полчаса спустя за завтраком Найт объявил, намазывая маслом кусочек теплого хлеба:
— Через два часа мы отправляемся в Брайтон.
— Что?
— Не думаю, что утро после брачной ночи должно было ознаменоваться появлением четырехлетней девочки, которая не только буравит локтем мое горло, но и хихикает, и задает неуместные вопросы насчет того, почему мы спим вместе.
— Но Брайтон? Сейчас зима, Найт.
— Знаю. Там не будет ни души, только я и ты, и когда мы не захотим проводить время в постели, что будет крайне редко, можем разговаривать о ней или петь о ней или, возможно, читать стихи.
Лили засмеялась и жарко вспыхнула, ощутив восхитительную волну наслаждения, пронизавшую каждый дюйм ее тела.
— Ты просто безумец, — решила она. — Через два часа?
День выдался холодным и ясным, небо отливало стальной голубизной. Найт никак не мог согнать улыбку с лица. Выглянув из окна кареты, он в последний раз помахал детям, выстроившимся на ступеньках крыльца. Тео держал за руку Лору Бет. Сэма несли два дюжих лакея.
Слушайтесь Джона, — крикнул Найт. — И Тромбина. И всех взрослых.
— Лора Бет! — окликнула Лили, втиснувшись рядом с Найтом, — держи пальцы подальше ото рта и пирожных Мимса!
— Я послежу, чтобы они вели себя прилично, — пообещал Тео. Найт покачал головой:
— Этот мальчик либо станет викарием, либо превратится в фанатика-революционера. Среднего пути для него нет.
Лили улыбнулась ему знакомой, чуть кривоватой улыбкой, неизменно пробуждавшей в Найте жгучее желание. Он притянул ее к себе на колени, как только колеса экипажа покатились по длинной извилистой подъездной аллее.
— Тебе тепло?
— О да, у меня удивительно уютный плащ. Найт погладил пушистую горностаевую опушку:
— Должно быть, твоему отцу в то время везло в карты, иначе он не смог бы купить такую дорогую вещь.
