Джозайя двигался тихо, с отработанной уверенностью. Долгими неделями он по вечерам жил без света, приучая себя к надвигающейся тьме. И только появление Элинор изменило этот распорядок.
Но старые привычки живучи, и Джозайя радовался, что ему не приходится топтаться на месте, выставив перед собой руки.
«Не здесь. Где угодно, но не здесь, черт побери».
Джозайя ожидал обнаружить перевернутую мебель – то есть следы погрома и лихорадочных поисков. Вероятно, люди, пробравшиеся в дом, должны были искать священное сокровище, и, судя по состоянию Крида, о деликатных поисках и речи быть не могло.
Все двери были распахнуты; методично обходя комнату за комнатой, Джозайя везде находил одно и то же.
«Но ничто не тронуто. Все на своих местах».
Холодок пробежал у него по спине от странного ощущения, что это действительно были призраки, но Джозайя тотчас отбросил эту мысль.
– Выходи, где бы ты ни был! – скомандовал он.
Ответом ему была оглушительная тишина.
В спальне Джозайя пошел к туалетному столику и налетел на неожиданный предмет, стоявший посреди комнаты. Присев, он обнаружил, что это резной деревянный сундучок с драгоценностями. С колотящимся сердцем Джозайя поднял крышку, и пальцы его наткнулись на длинные тяжелые нити жемчуга и шелковые мешочки с крупными жемчужинами.
«Все здесь. Словно это никчемные безделушки…»
Джозайя зачерпнул пригоршню холодных жемчужин и прижал к пылающим вискам, пытаясь унять бурю мыслей и эмоций.
«Нет смысла. В этом нет никакого смысла. Зачем тащить сюда сундук?»
И тут его осенило.
Джозайя вернулся на лестничную площадку и помчался наверх, скользя рукой по перилам. Непроглядная тьма не мешала ему, но, поднявшись на следующий этаж, он замедлил шаг.
«Картина! Если она погибла, то и я погиб».
Дверь в студию была широко распахнута; внутри же… тут, кажется, сиял свет. Джозайя двинулся к его источнику, борясь с черной завесой, которая заволакивала его зрение. Смутные блики указывали ему направление, пока он наконец не обнаружил детали поджидавшего его сюрприза.
На деревянном блюде стояла бронзовая статуэтка индуистской богини, перед ней мерцал огонь, а фоном служил один из его холстов.
Джозайя наклонял голову из стороны в сторону, пытаясь удостовериться, что это не галлюцинация.
«Моя святыня. Моя импровизированная святыня… здесь? Они принесли ее сюда, зажгли масляную лампу и даже положили цветы? Почему?»
– Слава Богу! – прервал его размышления голос Эскера.
У Джозайи не хватило духу упрекнуть старика за то, что нарушил приказ остаться внизу. Пожав плечами, он пробормотал:
– Чудо, что они ничего не взяли…
– Да, сэр. Картины… Они их не испортили. Хотя не понимаю, почему этот предмет здесь, а не в ваших комнатах. Но посмотрите сюда… Мисс Бекетт – в жемчугах! О Боже!.. – В голосе старика звучало возмущение, когда он добавил: – Они все-таки испачкали картину, мерзавцы!
– Испачкали? – Джозайя всматривался в холст, не понимая, что увидел Эскер. Так ничего и не обнаружив, он спросил: – Где?
– Вот! Прямо на ее милом лице! Негодяи!
«На лице? Это… не грязь. Нет, невозможно!..»
Работа только начала обретать очертания: он набросал свою обожаемую Элинор в жемчугах и положил всего несколько мазков краски, – но теперь над ее переносицей красовалось красное пятнышко – отпечаток пальца мужской руки. Английскую леди превратили в индуистскую богиню одним прикосновением руки.
– Вы ведь можете убрать это? – спросил стоявший рядом Эскер.
Джозайя покачал головой.
«Это знак благословения, а не проклятия».
– Я не уберу это за все сокровища Индии, мистер Эскер. – Джозайя скрестил на груди руки, погружаясь в размышления. – Пожалуйста, оставьте меня на время. Проследите, чтобы ваша жена позаботилась о Криде. И пошлите за доктором Уэстом, если понадобится.
– А вы, сэр?
– Я… я поеду в «Рощу».
– Да, сэр. Передайте леди наши наилучшие пожелания, – сказал Эскер и отступил, пропуская Джозайю к выходу. – Вы привезете ее с собой?
От этого вопроса у него сердце заныло.
«Привезу ли я ее сюда? Уже столько всего потеряно… и это решающий момент. Если я снова не завоюю ее, меня ждет еще одна потеря».
– Это зависит от леди, Эскер. – Джозайя начал спускаться по лестнице. – Посмотрим.
Добраться до «Рощи» казалось почти такой же проблемой, как выжить в «Чертополохе». Ведь для человека с его зрением нанять карету на темных лондонских улица почти непосильная задача. Унижение от необходимости в конце концов обратиться за помощью к Эскеру имело горький привкус лекарства, которое, как опасался Джозайя, ему скоро придется вкушать ежедневно.
Оказавшись в карете, он сообразил, что из упрямства не взял с собой Эскера, так что теперь ему придется самому выбраться из кареты, войти в «Рощу» и ориентироваться в малознакомом месте, чтобы найти Элинор… Все это заставило его пересмотреть свое намерение продемонстрировать ей, как он до сих пор ловок и самостоятелен.
«Так что теперь не удастся доказать ей, что я такой же, как любой другой мужчина», – со вздохом подумал Джозайя.
Когда лошади остановились, он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. И тут же сообразил, что Рита нисколько не преувеличила – запах гари пропитал его насквозь. Джозайя провел ладонью по волосам и обнаружил, что вся ладонь в саже.
Тяжко вздохнув, Джозайя пробормотал:
– Требовалось ли от какого-нибудь другого мужчины пострадать больше, чтобы доказать женщине свою любовь?
И действительно, в него стреляли, едва не изжарили заживо, вломились в дом… А в ушах до сих пор звенело, и это наводило на мысли, что не успеет затеплиться рассвет, как он окажется и слепым, и глухим, если удача по-прежнему будет отворачиваться от него.
Мрачная улыбка приподняла уголки его губ; чувство юмора наконец-то вернулось к Джозайе, и он пробормотал:
– Уж если добрался сюда вслепую, то слепота мне не страшна.
– Ну-ну, не плачьте! – успокаивала миссис Клей, обняв Элинор за плечи.
Облаченная в ночную сорочку и халат, она перехватила Элинор внизу и с материнской заботой проводила в ее апартаменты. Миссис Клей, вероятно, ждала с тех пор, как Талли рассказал ей о поспешном отъезде Элинор, и теперь старалась упокоить девушку как могла, пока они вместе ждали Джозайю.
– Зачем ждать час? Мне надо сейчас же сообщить все его друзьям и вернуть его как можно скорее! – Элинор нервно теребила ниточку жемчуга на шее. – Это нелепость – ждать час. Ну почему, почему мужчины говорят такое?
