Она поднялась в свою комнату, заперла дверь и сняла запачканное платье, наполнила водой большую чугунную ванну. Как приятно грела печь снизу! Конечно, долго не просидишь — рискуешь обжечь нежные места, но горячая вода — просто роскошь!
Досадно: вода медленно греется; но ей уже невмоготу терпеть эту грязь на коже. Она нырнула в воду, зная, что Брайан обязательно придет. И он, разумеется, не заставил себя долго ждать.
Камилла не слышала, как он вошел в комнату, и увидела его уже в дверях ванной: прислонившись к косяку, он наблюдал за ней.
— Я уж думал, вы сбежали, — ласково сказал он. — Думал, все еще сердитесь.
Она старательно оттирала локоть.
— Я в ярости. Даже хуже. У меня сердце болит за сэра Джона. Я чувствую себя загнанной в угол — бедной и несчастной. А вы — чудовище!
— Но вы все же здесь.
Она взглянула на него. Желваки играют на лице, глаза сумрачны.
— Я служащая этого отдела, — сказала она. — И смерть сэра Джона — это очень личное, лорд Стерлинг. Поверьте, хоть у меня нет ни ученой степени, как у мужчин, ни опыта полевой работы, но я знаю свое дело.
— Угу.
Камилла положила мыло и мочалку, встала, стряхивая с тела капли воды, и потянулась за полотенцем. Укутавшись в него, приблизилась к графу и прищурилась.
— Вы… лжец! — высказалась она и шлепнула его ладонью по груди, как тогда в лесу. — Вы не знали, что ваш шкаф загораживает тоннель!
— Нет! — воскликнул он, хватая ее за запястья. — Клянусь, я ничего не знал об этом до сегодняшнего вечера!
Камилла поняла, что ему и в самом деле ни к чему было это знать. Она пробилась сквозь эту гниль, она проложила свой путь. Она взглянула на него, понимая, что ее глаза выражают страх.
— Там не один тоннель. Была развилка. И я пробилась вверх по чистой случайности. Брайан, Кто-то мог забраться внутрь — и подняться сюда!
Он утешил, качнув головой:
— Нет. Больше не сможет.
— Но…
— Шелби и Корвин сейчас в склепе. Они замуровывают вход в тоннель кирпичной кладкой.
Она постаралась заглянуть ему в глаза и вздохнула:
— Значит… когда вы слышали тот шум, Кто-то был в склепе.
— Думаю, да. Сегодня вечером — точно, — сказал он сурово. — Что вы делали сегодня там, внизу? Глупышка! Оставили такое хозяйство и побежали в подвал?
Она вздернула подбородок:
— Меня сбросили вниз с лестницы.
— Что?
Он больно стиснул ее запястья — невольно, она была уверена в этом.
— Я слышала чей-то шепот.
— В склепе? И откуда вы слушали этот шепот?
— Хорошо, я и вправду хотела спуститься вниз. Но остановилась на лестнице. — Камилла помолчала, вглядываясь в его лицо. Она все же поверила ему. Ведь когда он говорил там, в лесу, его глаза светились праведным гневом.
И все же она не могла отрицать, что Хантер тоже страстно желал спасти ее.
Она начала рассказывать ему, как хотела проверить свои догадки о том, где искать золотую кобру. Ведь эта вещь, видимо, и привлекала убийцу и заставляла его рисковать, до безрассудства. Она намеревалась поведать ему, что в том шепоте она услышала угрозы в свой адрес. Но не успела.
— Камилла, я вывезу вас из замка.
— Что?
— Завтра. Никто не будет знать. Отвезу вас в домик к сестрам.
Она резко вырвала руки.
— Где… ваш ребенок? — спросила она.
Он глянул на нее недоуменно:
— Мой ребенок?
— Ведь они воспитывают вашего ребенка, так? Конечно, они прелестные леди, но нет — я ни за что не поеду туда жить с ними, — добавлять им еще одну заботу по вашей милости!
Брайан пристально взглянул на нее, повернулся и пошел к себе. Чуть помедлив, она пошла за ним следом.
— С тех пор как я познакомилась с вами, вы только и делаете, что играете в ваши игры и лжете мне! — выкрикнула она.
— Нет, Камилла, я никогда не лгал вам.
— Но вы избегаете говорить мне правду.
— Нельзя вам больше здесь оставаться, — сказал он. — Слишком опасно. Вы рискуете жизнью.
— Ну и что, все равно не уеду!
Брайан повернулся и шагнул к ней, притянул ее к себе.
— Еще одна ночь! — прошептал он.
Камилла подняла к нему лицо, чтобы потребовать уточнений, но он стиснул ее в объятиях… и в яростной страсти приник к ее губам — она не смогла ничего возразить. Его неподдельный трепет вызвал в ней ответную бурю чувств. Она уронила полотенце и упала в его объятия. Его пальцы скользили по ее мокрым волосам, по шее и спине, ласкали округлости бедер, он вжимался в нее и затем отпрянул, пристально изучая ее глаза и порываясь Что-то сказать; затем мотнул головой и снова расцеловал ее.
Девушка чуть отстранилась, сосредоточенно снимая смокинг с его плеч, потянула за изящный узел его белого галстука, аккуратно расстегнула перламутровые запонки и пуговицы жилета и сорочки. Он стоял, наблюдая за серьезным выражением ее глаз, пока она снимала с него рубашку, затем притянул ее к себе. Камилла чуть склонила голову, размышляя, понял ли Брайан, что она готова рисковать своей жизнью ради того, чтобы быть рядом с ним, чтобы лежать — и чувствовать его плоть, знать, что он дышит. Его шершавая ладонь коснулась ее подбородка, приподняла его, и его губы снова впились в ее рот, яростно и отчаянно, нежно и пламенно. Она желала его, но он не торопился, целуя ее губы, покусывая мочки ушей, щекоча языком и губами плечи, шею — и от этих легких прикосновений она совсем обессилела. Она пробежалась пальцами по его спине и просунула ладони под пояс его элегантных черных брюк. Затем нашла застежку и скользнула ладонью под нее, настойчиво понуждая его лаской.
Она долго могла так распалять его страсть, но его вела нежность и восхищение. Он крепко прижал ее к себе, целуя ее и сбрасывая ботинки, один за другим. Шелковые брюки упали, и она застеснялась, прижатая к его страждущей восставшей плоти. У нее мелькнула слабая мысль, что если кто и безумен — так это она. Она едва чувствовала, как он приподнял ее, как они оба упали на ложе, — она так редко спала здесь, нисколько не беспокоясь обо всех этих одеялах и подушках и обо всем прочем. Их языки оставляли мокрые дорожки на коже друг друга, но снова требовательно встречались и отрывались, распаляя тела, безумное желание слиться воедино сплело их в страстном порыве. Он ритмично двигался над ней — и она понимала, как страстно любит его, готова жизнь отдать за него, потому что он сумел стать ее жизнью; и не важно сейчас, где Бог и где Сатана, потому что правда у них теперь общая.
Однако той ночью он не остался.
Когда купол над ними разверзся звездной бездной и блеск всей Вселенной померк перед их ослепительной страстью, Брайан не остался делить с ней этот восторг, сразу поднялся.
