– Убери пушку. – Эдвин метнулся к парадному холлу. – Помогите! Дядя Джон! Тетя Ленора!
Анна преградила ему путь.
– Их нет. Здесь вообще никого нет, кроме нас с тобой. И я намерена положить конец твоим злым проделкам.
Она взвела курок.
Эдвин задушенно всхлипнул.
– Пожалуйста, не стреляй! Я… я сожгу документ. О нем никто не узнает.
– Ты сожжешь документ, – повторила Анна, пряча свое недоумение. О каком документе он говорит? – И что это даст?
– Поддельной бумаги не будет, и ты по-прежнему останешься наследницей. Тебе незачем сердиться. Все будет так, как решил мой отец.
Анна в изумлении смотрела на кузена. До нее наконец дошло, что он имел в виду. Эдвин составил фальшивое завещание, согласно которому, как нетрудно догадаться, все имущество его отца должно было перейти к нему. Неудивительно, что два дня назад он выглядел таким довольным.
Он был уверен в успехе, значит, у него не было повода нанимать бандитов. Анна не знала, радоваться ей или сердиться. Да, скорее всего нападение в конюшне организовал не ее кузен, однако он опустился до грязного мошенничества.
– Если ты сожжешь подложный документ, суть от этого не изменится, – заявила Анна. – Ты совершил преступление и должен быть привлечен к суду.
– Я уничтожу фальшивку, и у тебя не будет доказательств.
Она смерила его взглядом.
– Тогда сделаем так. Я сейчас выстрелю. Нет, убивать тебя я, конечно, не буду. Просто покалечу. И скажу, что ты мне угрожал. Следователи обыщут твои комнаты, найдут поддельное завещание и поймут, какой ты негодяй.
Губы Эдвина скривились в гадкой усмешке.
– Не будь такой жестокой, Анна. Ведь мы с тобой родственники. Найди в своем сердце хоть каплю жалости и прости меня.
Девушка посмотрела на него в упор.
– Может быть, при определенных условиях…
Он умоляюще сложил руки.
– Проси все, что хочешь.
– Во-первых, ты бросишь пить.
Он дернулся как от удара.
– При чем здесь это?
– При том, что пьянство – один из твоих многочисленных пороков. – Она взмахнула пистолетом. – Или ты предпочитаешь, заполучить пулю в ногу? Если я прострелю тебе колено, ты станешь калекой на всю жизнь. Разумеется, я могу проявить сострадание и продырявить тебе бедро. Будет много крови, но по крайней мере…
– Ладно! – перебил кузину Эдвин. Его лицо стало зеленым, почти сравнявшись по цвету с синяком. – Я брошу пить.
– И перестанешь играть в азартные игры.
– Никогда!
– Поклянись своей сомнительной честью джентльмена, что больше не сядешь за игорный стол. – При этих словах она опять взмахнула пистолетом.
Он скрипнул зубами.
– Как скажешь.
Но Анна слишком хорошо его знала, поэтому сказала:
– Вся беда в том, что я не могу тебе доверять. Помнишь, ты обещал дяде Фрэнсису, что больше не будешь воровать у него коньяк? Но стоило ему отвернуться, как ты опять взялся за старое.
– На этот раз я сдержу свое слово. Клянусь…
– Пожалуй, я расскажу папе про фальшивое завещание. Пусть он за тобой присмотрит. Думаю, тебе будет интересно узнать, что в юности он обучался боксу.
– Он тебе не поверит, – пробормотал Эдвин, но в его голосе не было убежденности.
Анна улыбнулась:
– Есть еще мои братья. Надеюсь, ты не забыл, что было, когда ты смухлевал в карты и попытался свалить всю вину на Дориана?
Эдвин поежился.
– Это нечестно! Их девять, а я один.
– Если узнаю, что ты нарушил клятву, – продолжила Анна, – я и сама с тобой расправлюсь. Всажу пулю в ногу и скажу, что это произошло случайно.
– Черт возьми, Анна! Ты не можешь так поступить!
– Не ругайся. Кстати, не забудь про Джошуа. Он придет в ярость, услышав о том, что ты пытался обманным путем лишить меня наследства.
– Пожалей меня! – взмолился Эдвин. – Я буду образцом добродетели.
Анна сильно в этом сомневалась. Но если из страха перед обещанным наказанием Эдвин хоть немного исправится, дяде Фрэнсису станет легче жить. Может быть, лорд Беллингем сменит гнев на милость и отпишет сыну часть наследства.
– Я жалею тебя и поэтому отпускаю.
Стоило ей отступить назад, как Эдвин ринулся в парадный холл, не спуская глаз с пистолета. В последний раз метнув на кузину злобный взгляд, он исчез за дверью.
Анна прошла в гостиную и устало опустилась в кресло. Ей претила мысль о том, что Эдвин пытался ее обмануть. Они вместе росли, и хотя он был несносным хулиганом, она изо всех сил поддерживала мир в семье. Сейчас девушка с ужасом поняла, до какой степени он испорчен. Она не хотела забирать у него наследство, но прекрасно понимала дядю Фрэнсиса, который не желал отдавать свое имущество в руки мота.
Леди Стокфорд поспешно вышла из своего укрытия и села рядом с Анной.
– Моя милая, ты была великолепна! Как быстро ты расколола этого подлеца! Подделка завещания – преступление.
– Наверное, я зря его отпустила.
– Ты поступила правильно, – возразила вдова. – Как-никак Эдвин Беллингем – твой кузен, а кровные узы требуют от нас некоторой лояльности.
– Если Эдвин составил новое завещание, то ему незачем было покушаться на мою жизнь, – задумчиво проговорила Анна. – Вряд ли он стал бы, нанимать бандитов и устраивать нападение в конюшне. Я думаю также, что это не он стрелял в меня во время дуэли.
В гостиную вошел Харрингтон с винтовкой.
– У того парня, который прятался в кустах, была другая лошадь – серая, – заявил он, выглядывая в окно.
– У Эдвина нет серой лошади, – сказала Анна.
– Лошадей можно нанять, – вставила леди Стокфорд. – Однако когда вернется Джошуа, мы это проверим.
– Конечно. – Анна сделала глубокий вдох. – А сейчас нам надо сосредоточиться на Сэмюеле Фирте.
– Фирт – ростовщик, и этим все сказано. – Леди Стокфорд презрительно скривила губы.
Анна вспомнила холеного мужчину с пронизывающим взглядом, с которым познакомилась на балу.
– Сэмюель Фирт совсем не такой, как вы думаете, – проговорила она. – Этот человек на удивление легко вписывается в высшее общество. К тому же он отлично играет на рояле.
– Действительно странно. Впрочем, это делает ему честь. Мой покойный муж тоже неплохо играл на рояле, хоть никогда официально этому не учился. – Глаза леди Стокфорд затуманились слезами. Но она быстро взяла себя в руки и вернулась к делам насущным. – Так ты говоришь, что Фирт ненавидит моего внука? Мне бы очень хотелось увидеть этого человека.
– Но мы же условились, что я встречу его одна и дам понять, что в доме больше никого нет.
– Мужчины, как правило, не считают пожилых дам опасными, – сказала леди Стокфорд. – Я открою ему дверь, а потом оставлю вас наедине.
