— Чего ты хочешь? — спросил он с порога.
Старший брат оторвал глаза от книги и с сардонической усмешкой посмотрел на Джерарда.
— И я рад тебя видеть, братец.
Джерард провел ладонью по волосам, заклиная себя сохранять хладнокровие. Чарли по-хозяйски расположился за письменным столом Джерарда — сама непринужденная элегантность. Расслабленная поза, изысканный чайный поднос у левого локтя.
— Ну конечно, я рад видеть тебя, хотя никак не ожидал застать тебя здесь.
Чарли ухмыльнулся:
— Это видно. — Он закрыл книгу и положил ее на стол. — Эдвард передает тебе привет.
— А где он сам, черт возьми? Я отправил ему письмо с просьбой приехать как можно скорее.
— Да, я знаю. Я предупреждал Эдварда, что ты будешь жестоко разочарован, увидев меня вместо него. — Чарли достал из жилетного кармана письмо и с демонстративной медлительностью его развернул. — «Эдвард, как можно скорее приезжай в Бат, — с выражением продекламировал Чарли. — Мне очень срочно нужна твоя помощь. У меня есть описание шантажиста, и я, возможно, обнаружил записи священника, но я не могу заниматься ни тем, ни другим, потому что я должен вернуться домой к своей жене». — Чарли с деланным удивлением поднял глаза на брата: — Жена? Что за жена?
— Моя жена! — рявкнул Джерард и стал нервно расхаживать по комнате, прислушиваясь к каждому звуку, который мог бы указать на возвращение Кейт. Он бросил принадлежащие Огилви записные книжки на край стола. — Леди, на которой я женился. Должно быть, ты уже встретился с ней, когда нежданно-негаданно явился в мой дом. Почему, черт побери, не приехал Эдвард?
Чарли с насмешливым блеском в глазах наблюдал за братом.
— Увы, он отказался внять твоей просьбе, — констатировал Чарли. — Впрочем, у него была весьма веская причина тебе отказать. Счастливые молодожены предаются усладам медового месяца. — Чарли поспешил развеять недоумение младшего брата: — Твое письмо пришло как раз в день его бракосочетания, явив собой довольно необычный свадебный подарок.
— Эдвард женился? — У Джерарда от очередного потрясения отнялся язык. — На ком? На рыжей вдове с впечатляющим бюстом?
— Точно. — Чарли элегантно кивнул. — У этой леди Гордон роскошные формы, как ты весьма точно отметил, и этими своими формами, она, очевидно, и вскружила голову бедняге Эдварду. Или отправила его в нокаут. Возможно, и то и другое.
Джерард едва заметно усмехнулся, припомнив ту яркую женщину, что он встретил в лондонской резиденции Дарема, ту самую, с которой Эдвард не хотел его знакомить.
— Должно быть, она и вправду его зацепила.
— Всего несколько недель назад Эдвард утверждал, будто между ними ничего нет. Вернее, что их связывают чисто деловые отношения. Что-то связанное с адвокатами, кажется. Тогда он пытался меня уверить, что ему не терпится поскорее от нее избавиться.
— Полагаю, некоторым женщинам дается особая власть над нашим братом. Они способны подвигнуть нас на странные поступки. Взять, к примеру, сирен. — Чарли взял с подноса чашку с чаем и поднес ее к губам. — Возможно, и тебе выпала сомнительная честь лично познакомиться с этим редким видом живых существ, принимая во внимание ту поспешность, с которой ты расстался со статусом холостяка. Ты женился на своей сирене, как только приехал в Бат — или на следующее утро?
У Джерарда опустились плечи при упоминании его жены. Он плюхнулся на стул и устало провел рукой по лицу.
— Я женился на ней перед тем, как выехал из Лондона.
Чарли подавился чаем.
— Что?
— Я был уверен, что тетя Маргарет сообщит тебе об этом, если слухи о моей женитьбе не достигнут твоих ушей раньше, чем ты встретишься с нашей тетушкой. Я женился на вдове виконта Хоу.
Чарли прикрыл глаза. С притворно скучающим видом он смотрел на брата из-под полуопущенных ресниц.
— Нет, я об этом ничего не слышал. Любовь с первого взгляда? — спросил он ласково.
Джерард закрыл глаза. Ни с первого, ни с сотого. Но даже если его любовь возникла с тысячного, а то и с десятитысячного взгляда, потребность увидеть Кейт не делалась от этого менее острой. Он все еще не знал, что ей сказать, но верил, что все уладится само собой, как только он ее увидит. И дело было не только в том, что он считал себя виноватым перед ней. Джерард невыносимо скучал по ней. Лишь неожиданный приезд Чарли заставил Джерарда на время забыть об испытанном им сокрушительном разочаровании. По дороге в Бат он живо представлял себе, как она встретит его у порога, как он улыбнется ей, как заставит Кейт улыбнуться ему в ответ. И от этих мыслей у него словно вырастали крылья.
— Не совсем так, — тихо сказал Джерард, отвечая на вопрос брата. — Но лишь потому, что я был дураком.
— Вот как? Так расскажи мне о ней. Она красавица?
Джерард вскинул голову.
— Ты о чем? Ты ее еще не видел? Фоули сказал, что ты здесь со вчерашнего дня.
— Это так. Но когда я вчера приехал к тебе, твоей леди не было дома, и слуга сказал, что и ее и тебя нет в городе.
Кровь отхлынула от лица Джерарда. На мгновение у него помутилось в голове. В три прыжка он оказался у двери.
— Фоули! — заорал он, выглянув в коридор. — Фоули!
Лакей бегом примчался на зов.
— Да, сэр?
— Где леди Джерард? — крикнул он.
— Она… она уехала, сэр, — заикаясь ответил слуга. — Вчера утром за ней приехала карета, и она уехала вместе с миссис Деннис. Я не знаю, куда они уехали, но они взяли с собой кое-какой багаж.
Джерард пошатнулся. Она его бросила. Боже милостивый, он лишился ее еще до того, как успел по-настоящему осознать, каким сокровищем обладает.
— Она велела передать вам записку, сэр, — быстро добавил лакей. — Я только сейчас вспомнил.
— Где записка?
Фоули открыл рот, потом закрыл его. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— На письменном столе ничего не было, — сказал Чарли, когда Джерард, развернувшись к нему, прожег его гневным взглядом. — Стол был совершенно пуст.
Бормоча ругательства, Джерард протиснулся мимо лакея в дверь и направился в гостиную.
Письма не было ни на каминной полке, ни на столе. Джерард поднялся наверх, в спальню. И там наконец белый прямоугольник попался ему на глаза. Письмо лежало на секретере возле окна. Он схватил его, вздохнув с облегчением. Наличие письма оставляло надежду, что Кейт уехала не навсегда, что она хотела, чтобы он отправился за ней, или еще что-то, что могло бы унять невыносимую боль за грудиной.
Но ничего утешительного в письме не оказалось.
Вначале Джерард не ощутил ничего, кроме полного онемения, словно все тело его сковал мороз. Потом оторопь прошла, уступив место жгучему гневу. Руки его тряслись, когда он складывал письмо и прятал его в карман, но шаг его был твердым, когда он спустился вниз и прошел мимо брата к входной двери.
