— И в этом вы будете не одиноки. — Элис прижала рукой книгу своей матери и поправила капюшон накидки. — Признаться, в глубине души я молю Бога, чтобы лорду Хью не удалось найти целительницу.
Хью отправился на поиски Кэтрин на рассвете, взяв с собой Бенедикта и всех крепких мужчин в поместье. И до сих пор — никаких вестей.
Охваченная беспокойством и тревогой, Элис одиноко бродила по пустым залам замка Скарклифф, не находя себе места. Надо заняться чем-нибудь полезным, решила она и, прихватив составленный ее матерью травник, отправилась в деревню.
Работы в монастырской лечебнице было хоть отбавляй. Раздав снадобья от кашля, укрепляющее и мазь, снимающую боль в суставах, Элис помолилась вместе с монахинями в часовне, а затем разделила с ними трапезу.
— Уж лучше бы Кэтрин просто исчезла, хотя такое маловероятно, — пробормотала Джоан.
— Вы правы. Если потребуется, лорд Хью будет преследовать ее до самых ворот ада. — Элис вглядывалась в туман. — Остается лишь надеяться, что, отыскав ее, он обретет спокойствие.
Джоан посмотрела на нее мягким понимающим взглядом:
— Никто из нас не сможет обрести истинное успокоение в прошлом, Элис. Каждый должен стремиться к этому в настоящем.
Элис крепче прижала к груди книгу матери:
— Вы удивительно мудрая женщина, мадам. Джоан задумчиво улыбнулась:
— Чтобы уяснить себе этот непростой урок, каждый должен пройти трудный путь.
Элис впервые задумалась над тем, что привело Джоан в монастырь. Когда-нибудь она спросит ее об этом. Но только не сейчас. Время для подобных откровений еще не пришло. Впереди у них немало бесед. Эта крепнущая дружба нужна им обеим. Несмотря на мрачный день, на душе Элис стало светлее. Ее будущее связано со Скарклиффом, и жизнь ее будет прекрасной.
— Всего доброго, мадам!
— Всего доброго, миледи!
Элис направилась к воротам монастыря, потом, обернувшись, помахала на прощание.
Густой туман окутал дорогу. Девушка с трудом различала колею, оставленную на улице повозками. В таком тумане обнаружить Кэтрин будет очень трудно, но Элис знала, как настойчив Хью в своих поисках, Со свойственным ему упорством он обыщет весь Скарклифф и окрестные земли.
Она не осуждала мужа. В конце концов, он охотится за отравительницей, по чьей вине, судя по всему, умерли его родители. То, что его пытались отравить, не имело для Хью никакого значения по сравнению с тем преступлением тридцатилетней давности. Элис прекрасно это понимала.
Кэтрин лишила его отца и матери, а также земель, которые должны были по праву наследования принадлежать ему. По ее милости он угодил в руки озлобленного старика, видевшего в нем лишь орудие мести.
Элис содрогнулась при мысли о том, что случилось бы с Хью, не сведи его судьба с Эразмом Торнвудским. Как бы хотела она поблагодарить этого, таинственного незнакомого ей человека, научившего Хью не давать воли его страстной, горячей натуре.
Да, Элис не могла осуждать Хью за его стремление во что бы то ни стало настигнуть свою жертву, но когда она снова осталась одна, чувство тревоги вернулось к ней. Что-то здесь было не так. Слишком много необъяснимого. Слишком много вопросов оставалось пока без ответа.
Зачем понадобилось убивать монаха?
Элис в сотый раз задавала себе этот вопрос. Она вышла на окраину деревни. Из-за сгустившегося тумана вокруг было как-то особенно тихо. Поля были безлюдны. В садах не было видно работающих женщин. Дети, видимо, греются у домашних очагов. Лишь Элис в одиночестве брела по дороге к замку Скарклифф.
Нет-нет, между Калвертом и убийством родителей Хью должна существовать какая-то связь.
Темная, с накинутым на самые глаза капюшоном фигура выросла из тумана, преградив Элис путь. Девушка застыла на месте. Внезапный страх сковал ее.
— Наконец-то. — Незнакомец быстро приблизился и схватил Элис. — Мы уж думали, ты собираешься болтаться в монастыре до самой вечерни.
Элис попыталась закричать, но было слишком поздно — грубая рука закрыла ей рот.
Выронив книгу, она начала отчаянно отбиваться. Ноги путались в юбках платья, но ей все же удалось ударить нападавшего по ноге носком своей легкой туфельки.
— Черт бы тебя побрал, — прорычал человек. — Я знал, что это будет непросто. А теперь ни слова! Поняла? — Он набросил капюшон ей на лицо так, чтобы она не могла ничего видеть.
Элис яростно сопротивлялась. Бандит легко оторвал ее от земли, но она вслепую продолжала размахивать руками, пытаясь ударить его. Вдруг она услышала чьи-то приглушенные шаги. Преступник был не один.
— Да заткни ей глотку, Фултон, — прохрипел второй. — Деревня неподалеку. Не дай Бог кто-нибудь услышит.
Элис собрала последние силы, чтобы позвать на помощь. Извернувшись, ей удалось вонзить свои острые зубки в ладонь Фултона.
— Проклятие! — завопил тот. — Эта сучка цапнула меня за руку!
— Заткни, говорю, ей пасть тряпкой.
Охваченная страхом, Элис продолжала отбиваться, пока похититель туго затягивал ей рот вонючей тряпкой и завязывал ее на затылке.
— Поторопись, Фултон. Мы должны как можно скорее убраться с дороги. Если сэр Хью со своими людьми наткнется на нас в этом тумане, мы и не заметим, как отправимся на тот свет.
— Пока у нас его жена, сэр Хью не осмелится тронуть нас, — возразил Фултон. Но голос его прозвучал не слишком уверенно.
— На твоем месте я бы не рассчитывал остаться в живых после такой встречи, — проворчал второй.
— Но сэр Эдуард говорит, что Хью Безжалостный без ума от своей юной женушки.
Сэр Эдуард! Элис была так поражена, что на мгновение затихла. Неужели разбойники говорят об Эдуарде Локтонском? Не может быть. Вряд ли Эдуард рискнул бы навлечь на себя гнев мужа. Хью был уверен, несмотря на свою неприязнь к нему, что тот на подобное не способен.
— Может, сэр Хью и дорожит своей девицей, — ответил второй, — но ведь не зря Эразм Торнвудский пожелал, чтобы на мече этого рыцаря были выбиты слова «Заклинатель Бурь». Так что поторопись. Мы должны спешить, иначе все пропало.
Теперь Элис с ужасом поняла — она угодила в ловушку.
Наконец капюшон откинули с лица Элис. Но прошло какое-то время, прежде чем ее глаза привыкли к темноте. Она находилась в одной из пещер Скарклиффа. Пляшущие тени на влажных каменных стенах, отбрасываемые светом факела, производили зловещее впечатление. Слышно было, как где-то вдалеке капала вода.
Фултон развязал тряпку, стягивающую ее рот. Элис поморщилась и вытерла губы рукавом платья.
Из темноты вдруг медленно вышла Кэтрин и остановилась перед Элис. Казалось, печать вековой грусти лежала на лице монахини. В глазах отражался мрак, окутывавший ее душу.
