– Представь себе, возражаю, – не сдавалась она. – Послушай, Джастин, что я такого сделала?! Или сказала? Проклятие, ответишь ты мне или нет?!
Губы Джастина скривились в каком-то подобии усмешки.
– Ну и лексикон у тебя, дорогая! Особенно для дочки викария, я бы сказал.
Арабелла растерянно уставилась на него. Этого человека с тонкими, злыми губами и холодным лицом она не знала. Ей вдруг показалось, что он прямо на глазах отдаляется от нее... уходит куда-то, куда она никогда не сможет последовать за ним... куда он сам не пустит ее. Но почему, черт возьми? Почему?!
Сердце у нее стучало. Удары размеренно и гулко отдавались в ушах, она вдруг почувствовала, что от невыносимого напряжения вот-вот закричит. Застыв, Арабелла смотрела на мужа, не осмеливаясь шелохнуться, и только какой-то смутный инстинкт подсказывал ей, что происходит что-то ужасное. Она ощупывала взглядом застывшее лицо Джастина, чувствуя, что за этой божественно прекрасной маской он скрывает нечто такое, что боится показать даже ей.
Ее гнев улетучился так же быстро, как и появился. Однако все происшедшее между ними сильно подорвало ее уверенность в себе. Арабелла чувствовала себя сбитой с толку, уничтоженной. Она была ранена в самое сердце. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы не убежать.
– Почему ты смотришь на меня так? Джастин, ради всего святого, что с тобой?
Он рассмеялся коротким, лающим смехом.
– Мы с тобой женаты всего лишь три недели, а ты, похоже, уже решила, что знаешь меня наизусть!
У Арабеллы перехватило дыхание. Каким жестоким он, оказывается, может быть!
– Ты сам когда-то сказал, что мы в чем-то похожи, помнишь? – Она покачала головой, и в глазах у нее появилось умоляющее выражение. – Почему ты это делаешь, Джастин? Почему ты так холоден со мной?
– Что такое, Арабелла? – Он насмешливо всплеснул руками. – Уж не ошибся ли я? Или тебе не правится то, что ты видишь? Ты разочаровалась во мне? Жалеешь, что вышла за меня, а не за Уолтера?
Его насмешливый, язвительный тон больно ранил ее.
– Кажется, я догадываюсь... понимаю, что ты делаешь, Джастин. Решил сделать все, чтобы оттолкнуть меня, да?
– Ад и все дьяволы! Неужели мужчина не может просто побыть один?!
Да, конечно... но в эту минуту Арабелле была нестерпима сама мысль о том, чтобы оставить его одного. Ей хотелось броситься к нему, обвить его шею руками, прижаться к нему так крепко, чтобы он забыл обо всем. Но что-то подсказывало, что делать этого не стоит, потому что он попросту оттолкнет ее. Холодок пополз у нее по спине, и она с отчаянием подумала, почему же вечер, начавшийся так замечательно, вдруг закончился столь плачевно.
Глубокий дрожащий вздох вырвался из ее груди.
– Что-то не так, Джастин. Я... я чувствую это. Что-то произошло...
– Все в порядке, черт побери!
Повисшая в комнате тишина была настолько плотной, что ее, казалось, можно было резать ножом. Арабеллу била неудержимая дрожь. Стараясь справиться с этим, она обхватила себя руками, словно в надежде согреться. У нее вдруг появилось такое чувство, что она разом превратилась в кусок льда.
– Значит, теперь так будет всегда? – едва слышно проговорила она. Голос ее дрожал от слез, которые она изо всех сил старалась удержать. – Неужели все, что нас связывает, – это страсть? И все, что мы можем делить с тобой, – это постель? Неужели ты не можешь мне ничего рассказать?..
– Арабелла, – с ледяной вежливостью перебил ее Джастин, – прошу тебя удалиться. – С этими словами он повернулся и снова молча уставился в окно. Лунный свет, выхватив из темноты профиль Джастина, очертил его тонкой серебряной линией, и сейчас, когда он не шевелился, Арабелле вдруг показалось, что вместо живого человека она видит перед собой статую.
Молчание, казалось, длилось целую вечность. Арабелле захотелось закричать... встряхнуть его... заставить вспомнить о своем существовании.
Джастин словно забыл о ней.
О том, что она тут, рядом.
– Джастин...
Прорычав какое-то проклятие, он резко обернулся.
– Ты теперь всегда будешь преследовать меня?! – сдавленным от ярости голосом прорычал он. – Черт меня дернул жениться на такой мегере! Уходи, слышишь?! Отправляйся в постель и оставь меня одного, дьявол тебя побери!
Такого она не ожидала. Его злость, как отравленная стрела, вонзилась в сердце Арабеллы.
Все было кончено. Вздрогнув, словно насмерть раненный зверек, Арабелла со сдавленным криком выбежала за дверь.
Как только за ней со стуком захлопнулась дверь, Джастин обернулся. Мучительная боль полоснула его по сердцу. Ему хотелось выть от ярости и злобы... рычать и рвать землю когтями, подобно зверю, в которого он вдруг превратился.
Он закрыл глаза. Его всего трясло. Но даже сейчас перед его сомкнутыми веками стояла Арабелла. Белое, как мел, лицо ее было искажено от боли, испуг и страдание в ее глазах рвали его сердце на части.
– Иисусе сладчайший, – с мукой в голосе прошептал он. – Что же я наделал?!
Эти слова погребальным звоном отдались у него в голове.
Ублюдок, корчась от жгучего стыда и ненависти к себе, подумал он. Проклятый ублюдок! Никогда еще он не презирал себя, как в эту минуту. Никогда еще не ненавидел себя так, как сейчас. Джастин всегда знал, какие демоны скрываются в его душе. Но до этого дня он и не подозревал, что в нем уже не осталось ни крупицы добра. Не догадывался, в какого злобного, жестокого дьявола он успел превратиться.
Внезапно почувствовав себя усталым и постаревшим, Джастин рухнул в кресло. И только тогда увидел, что по-прежнему сжимает в руках бокал с виски. Судорожно вздохнув, он одним глотком опрокинул и себя его содержимое и с ругательством сморщился, когда огненная жидкость обожгла ему внутренности.
Все потемнело в его душе.
Темнота душила его, и Джастин скорчился в своем кресле, чувствуя себя как в аду.
Волею судьбы она вошла в его жизнь... оказалась в его постели... пробралась в его сердце. Шаг за шагом Арабелла уничтожила все барьеры, которыми он окружил свое сердце. Она сделала то, что не удавалось до нее ни одной женщине... что было не под силу никому, кроме нее...
Только сейчас ему вдруг пришло в голову, что за три недели, прошедшие со времени его свадьбы, он ни разу не испытал того мучительного беспокойства, которое до этого годами отравляло ему жизнь. Каждый новый день приносил ему радость, когда рядом была Арабелла. Утром, открывая глаза, Джастин улыбался, чувствуя радость бытия... упивался счастьем просто от того, что живет, что он молод и полон сил... Казалось, он долгие годы блуждал в темноте и вдруг вышел на свет, увидел перед собой переливающийся яркими красками мир, в котором бурлит жизнь. Это чувство было таким непонятным и новым для Джастина, что он до сих пор не мог привыкнуть к нему.
