Ознакомительная версия.
— В первый раз это немного странно, — кокетливо заметила она. — Потом станет легче.
— Неужели?
— М-м-м, — промурлыкала она. — Ты успел здесь осмотреться?
— Откровенно говоря, еще нет.
— Тогда позволь мне тебе все показать.
— У меня есть пара вопросов.
Она прижалась к нему, обняв тонкой изящной рукой его шею, и принялась поглаживать кончики его густых волос.
— Возможно, я смогу на них ответить?
Блэку никогда не удавалось в совершенстве овладеть искусством вести подобные игры. Это скорее было прерогативой Элинвика, и он искренне пожелал, чтобы маркиз занял его место и избавил от этой женщины и безвкусной игры.
— Задавай же свои вопросы, — прошептала незнакомка, и Блэк почувствовал, как она прижалась к нему всем своим телом.
На его вкус, дамочка была слишком тощей. Внезапно он отчетливо вспомнил Изабеллу и острое наслаждение держать ее в своих объятиях. Такую теплую и мягкую. Захотелось немедленно в нее погрузиться. Эта же женщина, казалось, вся состояла из костей и острых углов. В ней не было ничего мягкого, ничего женственного.
— А этот Орфей, ты видела его?
— Конечно.
— Он сегодня здесь? — спросил Блэк, пытаясь оставаться безучастным, в то время как пальцы незнакомки в маске проскользнули в приоткрытый ворот его рубашки.
— О, этой ночью его не будет. Он появляется в клубе только по средам, когда проходят посвящения новых членов и собираются взносы.
— Ох. — Блэк сглотнул и огляделся по сторонам. — Мы с друзьями думали зайти сюда забавы ради, — начал он. — Нам, в сущности, ничего не известно о клубе, кроме того, что парочка наших приятелей уверяли нас, будто здесь можно хорошо повеселиться.
— Здесь вас ждут замечательные забавы, — прошептала она, — анонимные.
— Я слышал, — безучастным голосом заметил Блэк, очень надеясь, что поступает правильно, — будто у Орфея есть цепочка с медальоном, нечто особенное.
— О да. Медальон тамплиеров. Он утверждает, что магическая сила вещицы помогает нам обрести высшее блаженство. Также Орфей говорил, что медальон — источник его колдовской власти.
— Ты его видела?
Женщина нахмурилась, наклонилась вперед и потерлась губами о его подбородок.
— Нет, уже почти неделю. Давай же, — прошептала она, прижимаясь к нему поближе. — Покончим с разговорами.
— К сожалению, я женат.
— Как и я. Мой муж сейчас в том уединенном алькове с девчонкой вдвое младше его.
— Мне жаль, — вежливо сказал Блэк, — но я люблю другую.
— Дорогой мой, я не предлагаю тебе любовь, я предлагаю наслаждение.
— Боюсь, я не могу принять ваше предложение.
Она раздраженно фыркнула, а потом поспешила его покинуть, подыскивая себе более сговорчивую жертву.
Из плотной завесы опийного дыма перед ним появился Сассекс, и Блэк сделал знак Элинвику, что они уходят.
— Что тебе удалось разузнать? — поинтересовался Блэк у Сассекса.
— Проклятье, ни черта. Все присутствующие либо пьяны в стельку, либо слишком заняты… беседой.
— Мы на верном пути. Это именно то место, что мы ищем, — объявил Блэк. — Орфей бывает здесь только по средам, когда проходят посвящения, и у него есть медальон.
Элинвик выглядел потрясенным.
— Как ты смог все это разведать? И менее чем за десять минут?
— У меня свои способы.
Женщина поймала его взгляд и послала воздушный поцелуй, прежде чем Хранители скрылись в клубах дыма.
— Будь я проклят, Блэк, ты просто легенда, — поддразнил его Элинвик.
— Черт бы тебя побрал, Элинвик. Я не намереваюсь следовать по твоим стопам.
— Жаль. Мы могли бы неплохо позабавиться вместе, а не шляться впустую по улицам.
Блэк окинул его возмущенным взглядом:
— Эта женщина утверждает, будто видела медальон, но где-то с неделю назад он исчез.
— Давайте выбираться отсюда. Я чувствую себя так, будто сейчас потеряю сознание. Не могу ни о чем думать из-за этого дыма.
Оказавшись на улице, все трое, задыхаясь, с наслаждением вдохнули свежий воздух. Когда в голове немного прояснилось, они внимательно посмотрели друг на друга. Нельзя сказать, чтобы им удалось сильно продвинуться в своих поисках. По-прежнему не ясно, что за человек этот Орфей, какое отношение он имеет к франкмасонам и где прячет медальон.
— И что дальше? — поинтересовался Блэк, изучая темное ночное небо над головой.
— Останемся здесь, пока театр не закроется, а потом проникнем в него и обыщем клуб.
— Договорились.
— Чертовски холодно, — проворчал Элинвик.
Блэк сунул руку в карман сюртука и протянул ему фляжку:
— Это поможет тебе согреться.
— А что помогло тебе удержаться от мыслей об этой прелестной красотке в красном? — поддел его Элинвик.
— Проваливай к чертовой матери, Элинвик! — огрызнулся Блэк, и громкий хохот маркиза наполнил промозглую атмосферу погруженной в темноту улочки на задворках «Театра Адельфи».
— Да поможет мне Бог, если и меня настигнет когда-нибудь эта сумасшедшая влюбленность. Посмотрите на себя… у вас обоих вытянулись лица, просто смех.
Блэк повернулся к нему спиной и закрыл глаза, думая о том, как бы им проникнуть в театр. Образ Изабеллы не покидал его мыслей, и, издав приглушенный стон, граф забрал у Элинвика фляжку.
Сделав большой глоток, он попытался отвлечься от Изабеллы. Однако это не помогло. Ничто не могло помочь.
Изабелла дала себе слово избавиться от всего, связанного с Блэком и его искушениями, и отчасти в этом преуспела. Воспоминания о случившемся в карете все еще живы в ее памяти, однако она старалась об этом не думать. Белла поступила как трусиха, полностью отказавшись от общения с графом, ничем не объяснив своего ужасного поведения. Правда в том, что она не могла больше доверять себе в его присутствии. Ей пришлось расстаться с ним, потому он был не тем человеком, в котором она нуждалась. А тот, кого она выбрала, находился рядом с ней. Мистер Найтон олицетворял собой именно то, чего она хотела, — пристойные ухаживания пристойного джентльмена.
Уэнделл вел себя как обычно, возможно, несколько более, чем прежде, отвлекаясь на работу в музее, но Изабелла безоговорочно приняла тот факт, что, будучи ученым, ее поклонник держал в голове множество разнообразных вещей, а не только нужды ее персоны. Откровенно говоря, она и сама не относилась к числу женщин, которым постоянно необходимо чье-то внимание. Изабелла чувствовала себя вполне комфортно в одиночестве, в компании своих фантазий и живого писательского воображения. И все-таки случались минуты, когда ей казалось, будто что-то ушло из ее жизни. Необъяснимые моменты глубокого внутреннего разочарования накатывали на нее, и она не могла понять, в чем причина происходящих с нею изменений, — это чувство просто поднималось откуда-то из глубины души, куда она боялась и отказывалась заглядывать.
Ознакомительная версия.
