— О, добрый вечер, миледи. — Женщина, сидевшая в огромном кресле возле двери, поднялась на ноги. — Я не знала, что вы уже проснулись. Меня зовут Элис. Я провожу вас в большой зал.
Большой зал. Все они будут там. Десятки, а то и сотни Макгрегоров. Ничего, она это выдержит. Ради Тристана она выдержит все. По крайней мере она успела смыть с себя грязь.
— Спасибо, Элис. Это вы оставили для меня платье?
— Нет, миледи. Его оставила Мэгги. Она сказала, что на вас этот наряд будет дивно смотреться, и оказалась права.
Тетя Тристана выбрала для нее платье? Изобел не знала, что и думать. В любом случае Мэгги совершила добрый поступок, и Изобел решила непременно поблагодарить ее при случае.
Она спустилась по лестнице вслед за Элис, но остановилась, увидев в конце длинного коридора Тристана, стоявшего рядом с отцом.
— Да, — добродушно рассмеялась Элис. — У многих при виде его перехватывает дыхание.
Изобел улыбнулась и кивнула, соглашаясь. В английском ли наряде или в облачении шотландского горца, как сейчас, Тристан казался воплощением мужской красоты.
— Все дети предводителя клана истинные красавцы, — добавила Элис с легкой дрожью в голосе. — Как и их отец. — Словно мысленно одернув себя, пожилая служанка отвела взгляд от лэрда и улыбнулась Тристану: — Но этот сынок лучше остальных сознает свое очарование.
Изобел снова кивнула. Она уже подумывала, не спросить ли Элис, сколько девушек в Кэмлохлине готовятся выцарапать ей глаза, но в это мгновение Тристан с отцом обнялись.
— Что я вижу? — послышался веселый голос Уилла у нее за спиной. Изобел сморгнула выступившие на глазах слезы и обернулась. — Ты обнимаешь мужчину, а твоя девушка, прекрасная, как само солнце, стоит рядом?
Тристан перевел взгляд на Изобел, и она тотчас забыла об Уилле и остальных. В наступившей тишине влюбленные смотрели друг на друга, вспоминая пережитые минуты близости. В спальне наверху им довелось испытать мгновения истинного счастья.
Улыбка Тристана стала шире, когда его затуманенный взор скользнул по стройной фигуре Изобел, облаченной в новое платье.
— Мой сын вернулся ко мне, Уилл, — сказал лэрд, обнимая Тристана за плечи. — Элис, скажи повару, пускай откроет еще одну бочку с элем. У нас сегодня двойной повод для веселья.
Взяв Изобел под руку, Уилл подвел ее к Тристану и лукаво подмигнул:
— Солнце кажется тусклым и бледным в сравнении с тобой, любовь моя.
Тристан поднес к губам ее руку и нежно поцеловал запястье.
Изобел покраснела, опустив ресницы, боясь поднять глаза. Больше всего на свете ей хотелось броситься в объятия Тристана, не заботясь о том, что о ней подумают.
— Кажется, нас ожидает какое-то празднество? — проговорила она, стараясь сдержать дрожь.
— Да, мы празднуем нашу помолвку. Отец О'Доннелл будет здесь завтра.
Изобел метнула на Тристана испуганный взгляд:
— Но твоя матушка…
— Она ждет вас за столом, — вмешался лэрд. — Поговорив с вашим братом, мы…
— С моим братом? — улыбнулась Изобел. — Что такого мог сказать Тамас…
— Это был Камерон, а не Тамас, — поправил ее Каллум. — Он рассказал нам, что случилось той ночью, мисс Фергюссон. Кейти поплакала, но…
Макгрегор продолжал говорить, но Изобел не слышала ни слова: все заглушал бешеный стук крови в ушах. Дыхание ее прервалось, грудь словно сдавило обручем.
Кам рассказал им правду? Признался во всем? И он еще жив? Повернувшись к Тристану, Изобел упала без чувств.
Изобел очнулась в кровати Тристана, но страшное воспоминание о признании Камерона мгновенно нахлынуло на нее, заставив похолодеть от ужаса. Он сказал им! Нет! Не может быть! Открыв глаза, она оттолкнула руки, пытавшиеся удержать ее в постели.
— Все хорошо, любовь моя, — ласково проговорил Тристан, склоняясь над ней.
Тристан сошел с ума? Разве может быть все хорошо, когда случилось непоправимое? Десять долгих лет она хранила тайну брата, дрожа от страха, зная, что стоит Макгрегорам узнать правду о смерти графа Аргайлла, и они явятся за Камероном.
— Где мой брат? — закричала она. — Где Камерон?
— Позволь мне поговорить с ней, — послышался женский голос из-за спины Тристана, — Оставь нас.
Подавив рыдание, Изобел проводила глазами возлюбленного. Ей хотелось позвать его и упросить отвезти ее домой вместе с братьями. Когда Тристан исчез за дверью, Изобел подняла полные слез глаза на его мать, сидевшую на кровати, и закрыла лицо ладонями.
— Мой брат был еще ребенком. — Изобел горько заплакала. — Он пытался защитить отца. Кам даже не понял, в кого выстрелил.
— Я знаю.
— Пожалуйста, умоляю вас, пощадите его. Я не смогу жить, если…
— Не плачьте, дорогая. — Кейт Макгрегор, нежно улыбаясь, отвела от лица ее руки. — Никто не причинит зла вашему брату.
Больше всего на свете Изобел хотела бы поверить ей. Но как такое возможно? Ведь всего несколько часов назад эта женщина не скрывала своей ненависти к детям Арчибальда Фергюссона.
— Ваш брат сказал нам, что вы оба видели, как Каллум убил вашего отца, — тихо произнесла жена лэрда. Воспоминания о прошлом затуманили ее взгляд. — Вам было всего десять лет. Вы осиротели даже раньше, чем я.
— Каму было восемь, — прошептала Изобел, надеясь, что Макгрегоры сжалятся над ее братом.
— Я понимаю, что вы думаете о моем муже, но он вовсе не чудовище. Каллум не стал бы мстить юноше за то, что тот совершил еще ребенком, даже если детский проступок обернулся трагедией. Да и я никогда не допустила бы этого.
Изобел охватило желание броситься к бойнице и закричать от радости. Неужели это правда? Макгрегоры узнали правду, и Каму ничто не грозит? Она зарыдала, словно сбросила наконец со своих плеч десять лет тревоги и страха.
— Я по-прежнему горюю о брате, — продолжила Кейт. По щекам ее катились слезы. — Но теперь, когда я знаю, что его убили не из бессмысленной злобы, у меня стало легче на душе. Вы бы поняли, как это важно, если бы были знакомы с Робертом.
— У меня такое чувство, будто я его знала, — мягко проговорила Изобел, садясь на кровати. — И насколько я могу судить по рассказам, Тристан очень похож на дядю.
— Верно, — согласилась мать. — Я всегда замечала их сходство. Беда в том, что сам Тристан этого не понимал. — Кейт порывисто сжала руки Изобел. — Пожалуйста, простите меня за то, что я была с вами так жестока и неприветлива. Должно быть, вы удивительная девушка, если сумели завоевать любовь моего сына. Многие до вас пытались, но безуспешно.
— Я вовсе не добивалась его любви, — честно призналась Изобел. — Это Тристан покорил меня. Он терпеливо и настойчиво боролся с моими страхами, гневом и недоверием и победил их своей добротой, веселостью и честностью. Миледи, ваш сын самый благородный человек из всех, кого я встречала.
