Она знала, когда Блейк оказался рядом, хоть и не видела его из той неуклюжей позы, в которой Гарольд держал ее. Она ощутила аромат его мыла и мужской запах. У нее был только один шанс отвлечь Гарольда, чтобы Блейк мог схватить его.
Она закричала что есть мочи и резко стукнула брата макушкой по подбородку.
Глава 34
Самой ужасной минутой в жизни Блейка было услышать, как его храбрая Джослин закричала, и увидеть, как она оседает на пол после взмаха ножа Гарольда.
С таким же успехом ублюдок мог ударить его ножом в сердце. Ему ни за что не пережить потерю Джослин, даже если она упрямая дурочка и ценит жизнь птицы выше своей. Она его дурочка, и он безумно любит ее.
Блейк знал, что долг перед Англией и честь требуют, чтобы он выпрыгнул в окно и погнался за предателем, который скрылся в ночи. Однако пронзительные крики Перси облегчили бы преследование.
Но он не мог бросить Джослин, как бросали ее все остальные, — прекрасную, чудесную, смеющуюся и дерзкую Джослин, какой она была всего несколько минут назад, а сейчас неподвижно лежала в луже шелка на полу. Что ему долг и честь, если он потеряет ее?
Блейк сбросил с себя монашеское одеяние, оставшись в рубашке и брюках, и опустился на колени. Сердце мучительно сжималось, когда он доставал из кармана жилета чистый носовой платок, чтобы остановить кровь, смочившую выбившийся серебристый локон. Нож рассек бриллиантовое колье, сорвав украшение с изящной шеи Джослин. Оставшийся порез не выглядел глубоким, но она потеряла сознание. Неужели Каррингтон сломал ей шею?
Руки у Блейка тряслись, а душа кричала от несправедливости, пока, он очень осторожно изучал рану. Джослин этого не заслуживает. Наконец он увидел, как ее грудная клетка приподнялась и опустилась. Она дышит — значит, и он может вздохнуть. Он приложил платок, чтобы остановить кровотечение, и стал молиться гак, как никогда раньше не молился.
От его прикосновения ресницы ее, дрогнув, приподнялись, Джослин посмотрела на него!
— Останови его, Блейк! Не дай мерзавцу сбежать! — прохрипела она.
Она как будто стукнула его кулаком в грудь и вернула к жизни сердце. Кровь вновь забурлила по жилам, воздух наполнил легкие, а ярость ударила в голову. И все же Джослин важнее.
— Он украл деталь французской шифровальной машины. Если я поймаю его и будет доказано, что он предатель, — предупредил Блейк, — это приведет к тому, что вся твоя семья будет изгнана из общества.
— Нет. — Она покачала головой, поморщилась и схватила платок, который он все еще прижимал к ее шее. — Нет, Англия и твое будущее важнее. Пусть мы потеряем этот дом, я смогу жить где–нибудь еще. Но я не позволю негодяю одержать победу. Останови его!
Блейк надеялся, что она когда–нибудь простит его за то, что он считал ее слабохарактерной. Блейк с облегчением прижался губами к ее лбу. Она не пожалеет об этой жертве.
Он оставил ее потихоньку подниматься на ноги и выпрыгнул через окно во двор сбоку дома.
Там он на минуту остановился, чтобы определить, куда побежал Каррингтон, Ричард и половина гостей как безумные носились по кустам, кричали и гонялись за упитанным коротышкой в плаще и маске.
Битти, пушистый комок меха, по–видимому, сбежала из кухни. Она с радостным лаем описывала круги вокруг гостей, полагая, что это новая игра, предназначенная исключительно для ее удовольствия.
Пока Блейк наблюдал, тип в маске, державший клетку с орущей благим матом Африкой, споткнулся о собачонку, прошлепал по пруду с лилиями и попытался удрать по подъездной дороге. Если этот идиот Огилви вознамерился вернуть герцогского попугая, то он схватил не ту птицу.
Гарольд бежал в противоположную сторону от толпы, через передний двор. Он правильно поступил, отправив Огилви в качестве отвлекающего маневра. Перепуганные крики Перси выдавали его.
Не успел Блейк помчаться в сторону темной улицы, как на углу дома, рядом с неподстриженной тисовой изгородью, раздался поросячий визг. За ним последовали знакомые проклятия Гарольда, и с понимающей ухмылкой Блейк сунул пальцы в рот и громко свистнул.
Свинья, которую он дрессировал, хрюкнула, но не на незваного гостя, а в предвкушении еды. Ничто не могло помешать свинье получить свой обед, и уж определенно не Гарольд. С воплями злодей повалился спиной на живую изгородь, сбитый с ног разбушевавшейся свиньей. Блейк стал крадучись приближаться к негодяю. Он не хотел нарваться на нож Гарольда, пристально вглядываясь в темноту среди кустов.
Полоска света внезапно осветила боковой двор. Блейк повернулся и увидел Джослин на подоконнике. Она держала каминную кочергу в одной руке и фонарь в другой.
— У тебя есть пистолеты? Мне найти их? — крикнула она.
В Блейке вдруг проснулось чувство юмора, и он рассмеялся бы над кровожадностью его когда–то тихой и послушной жены. Даже его облегчения от того, что с ней все хорошо, было недостаточно, чтобы усмирить его убийственное желание скормить Гарольда свиньям.
Фонарь осветил темные кусты, где толстяк отмахивался ножом от двух разгневанных куриц, прижимая к себе птичью клетку. Возмущенные ругательства Перси стали громче.
На другой стороне двора, у пруда с лилиями, невозмутимый лорд Квентин держал в руке зажженный факел, освещая гостей в тогах и бальных платьях, бегавших вслед за обезумевшим Ричардом. Мальчишка кричал и размахивал худыми руками, пытаясь перехватить похитителя птиц, который теперь отступал от атакующих петухов.
Внимание Блейка отвлек Гарольд, прорывающийся сквозь куриную стаю на пути к садовой стене между их домом и соседним. Неужели он собирается лезть на стену с клеткой в руках?
— Кроличья клетка, — крикнула Джослин. — Он направляется к кроличьей клетке.
Но прежде чем Блейк настиг свою добычу, высокая фигура в плаще выскользнула из густой темноты. Гарольд полез на клетку с кроликами.
Ну наконец–то! Вот он, истинный вдохновитель, настоящий кукловод, дергавший за ниточки этих тупоголовых марионеток.
— Если ты можешь спрыгнуть сюда, Джослин, огрей своего братца кочергой, — прокричал он. — Этот дьявол мой.
Он просто побежал на крики попугая, когда незнакомец перепрыгнул через ограду загона для свиней с куда большей атлетической грацией, чем неуклюжий Каррингтон. Обрадовавшись более стоящему противнику, Блейк кинулся за ним вслед и, чтобы сократить путь, оперся о голову статуи и перемахнул через живую изгородь. Как удачно, что он знает этот двор лучше, чем незнакомец, потому что прыжок сотряс все чувствительные мышцы поврежденной ноги.
Птичий вор попытался ускользнуть от него, но Блейку придавала скорости сильнейшая злость и знание, что есть только один выход из обнесенного забором двора. Он хорошо нацелил свой следующий прыжок и врезался в вора.
