Лохлэнну нечего было противопоставить этому праведному гневу, он закачался — и промахнулся.
Гэлан замахнулся для последнего удара.
Внезапно из темноты вынырнул человек и с хриплым воинственным кличем набросился на Гэлана со спины.
Сиобейн в отчаянии вцепилась в парапет: сейчас, вот сейчас он вонзит меч в спину ее мужу! Но тут чья-то фигура возникла между Гэланом и убийцей, принимая на себя удар, предназначенный Пендрагону. Последним усилием этот человек взмахнул мечом и поразил прямо в грудь того, кто оказался оруженосцем Тайгерана.
Это на помощь Гэлану пришел Патрик. Сиобейн успела увидеть, как ее муж отсек предателю правую руку. Лохлэнн рухнул на колени, обливаясь кровью.
— За тех несчастных, что погибли по твоей вине, — взревел Гэлан, — ты умрешь позорной смертью!
Последний взмах — и голова предателя покатилась по земле, а тело глухо ударилось о камни.
Пендрагон, тяжело дыша, посмотрел на поверженного врага и воткнул меч в землю. Зажимая рану в плече, Йэн Магуайр почтительно поклонился своему лорду.
Победителя приветствовали радостными криками. Но он слышал лишь один голос — звонкий и ласковый голос его жены. Она подбежала к нему и крепко обняла.
— О Господи, я так испугалась за тебя!
— Ты посмела усомниться в моем искусстве? — Он сделал вид, что обиделся.
— Нет, ну что ты! — Она нежно поцеловала его. — Но этот оруженосец напал так неожиданно… — Она показала мужу на два бездыханных тела. — Это Патрик тебе жизнь спас.
Гэлан оттащил в сторону оруженосца О'Рурка и опустился на колени перед отцом Коннала. Шепотом прочел краткую молитву и закрыл остекленевшие глаза.
— Спи спокойно, ирландец! Твой сын окружен заботой и любовью.
Сиобейн неслышно встала рядом и опустила руку ему на плечо.
— Идем, мой муж, нам пора возвращаться домой!
В главном зале шел пир горой: люди праздновали победу, наперебой провозглашая хвалебные тосты. Но здесь, в тишине кабинета, Рианнон в скорбном молчании слушала горькие слова Гэлана.
— Он умер как герой, сестра. Он погиб, спасая мне жизнь. Она кивнула, и Гэлан заметил, как судорожно сжимается ее горло от беззвучных рыданий.
— Поверь, я рада, что ты победил. Хотя иначе и не могло быть. — Она мельком глянула в сторону Сиобейн. — С позволения его милости, я бы хотела закончить свои дни в монастыре.
Сиобейн охнула и взяла Гэлана за руку, но не промолвила ни слова.
— Ты не передумаешь? — спросил Гэлан. — Не хочешь остаться здесь?
— Мое сердце умерло вместе с ним, милорд! Пусть он не самый лучший и не самый мудрый из мужчин. Я столько раз пыталась уговорить его прийти с повинной… — Она умолкла, понимая, что теперь уже поздно рассуждать о том, что могло бы быть. — Он расплатился за свои преступления своей смертью. Ну а мне придется расплатиться жизнью.
— Нет! — Сиобейн не выдержала и рванулась к сестре.
— Тише, тише! — Рианнон обняла сестру так осторожно, как будто это был хрупкий сосуд. — Я должна уйти! Иначе мне никогда не обрести душевного покоя! — И она добавила дрожащим голосом: — Ты была ему гораздо лучшей матерью, чем стала бы я! Он хороший мальчик, а с помощью Гэлана станет хорошим мужчиной. Сама решай, стоит ли открыть ему тайну или нет. Я освобождаю тебя от клятвы и отказываюсь от своих прав!
Сестры обнялись на прощание и обернулись к Гэлану, ожидая его слова.
— Значит, монастырь.
Рианнон с облегчением вздохнула, Гэлан поцеловал ее в лоб, даруя свое прощение, и отворил перед ней дверь.
Сиобейн осталась в кабинете, терзаемая острой болью. Он ласково обнял жену, желая утешить, но из коридора нетерпеливо позвал Коннал:
— Отец, ну иди же посмотри!
Гэлан то и дело касался губами ее виска, словно надеясь стереть следы ужасных ударов. Ему все еще казалось чудом, что после всего пережитого она не потеряла их ребенка. Господь безмерно милостив к ним. Ласково улыбаясь, он похлопал по спине сидевшего у него на руках Коннала и шепотом напомнил, что ему давно пора спать.
Празднество затянулось далеко за полночь. Под нежные звуки флейт демонстрировали свое искусство жонглеры и акробаты, а кое-кто из местных красоток давал англичанам уроки танца.
Сиобейн со смехом наблюдала за неуклюжими рыцарями и вдруг спохватилась:
— Коннал, поймай скорее Дермотта, а не то его затопчут!
Мальчик сполз с колен Гэлана и под столом прополз до дальнего угла зала, где только что пробежал его барашек. Там они зашептались с Джейсом и куда-то скрылись. Сиобейн не сомневалась, что эта парочка замыслила очередную проказу.
Гэлан легонько толкнул ее, привлекая внимание к Де Клэру. Сэр Рэймонд пожирал глазами Фиону, мелькнувшую в зале среди толпы гостей.
— Полагаешь, он вспомнит, где ее видел?
— Нет — если она сама не захочет.
— Вот будет потеха, если он решит за ней приударить!
— А что, Дрисколл больше не возражает? — И принцесса кивнула на сэра Оуэна и юную Маргарет, уединившихся в уголке и оживленно болтавших, то и дело поглядывая на сурового ирландца.
— Я посоветовал ему повременить.
— Ради всего святого — почему?
— Он ведет себя слишком легкомысленно. Я не одобряю такого поведения, да и Дрисколл вряд ли потерпит подобного зятя.
— Ну да, ты у нас большой специалист по части семейной жизни! — И она игриво толкнула мужа в бок.
Он прижал ее к себе.
— Разве я совершил ошибку, когда женился на тебе?
— Конечно, нет! — ответила она с ослепительной улыбкой.
— Или это не я дал разрешение сэру Эндрю жениться на Бриджет?
— Ты!
— Или Йэн остался недоволен своими владениями и новыми вассалами?
— А разве я не отблагодарила тебя за щедрость и мудрость? — кокетливо прошептала она.
— Да, но могла бы и повторить… — Сиобейн покраснела. — Неужели в округе перевелись вожди, готовые бросить вызов самому королю и спасти тебя от такого жуткого типа, как я?
— Ну вот, опять ты начал!
— Их высочество никак гневаются! — Он усадил ее к себе на колени. — Если бы ты знала, как много чудесных вещей я готов повторить с тобой заново!
— Каких же именно?
— Например, любоваться тем, как ты злишься!
— Это она может делать хоть сто лет, — буркнул проходивший мимо Йэн.
Гэлан расхохотался, не спуская глаз с женщины, наполнившей смыслом его жизнь, и воскликнул, старательно изображая ирландский акцент:
— Разрази меня гром, и всего-то? А я думал, лет двести…
— Ах, мой милый, вот погоди, мы еще сделаем из тебя ирландца… — прошептала она, сжимая в ладонях его лицо и награждая жарким поцелуем. Ее сердце пело от любви к этому отважному, прекрасному человеку, с которым они непременно построят новую жизнь. Их любовь сильнее невзгод, сильнее времени, поглотившего неприступные крепости и гордые замки. Ведь его душу преобразила дикая, вольная магия земли Эйрин…
