Проклятие! Он не знал, на что решиться: то ли продолжить борьбу и вступить в схватку, которая может оказаться последней, то ли побыстрее увезти Хармони из города. И то и другое было одинаково трудно. Может быть, газетные статьи изменят общественное мнение в пользу Хармони? Может быть, полиция решит, что ни Хармони, ни Торнбулл не виноваты, а пожар был просто несчастным случаем? На лучший исход рассчитывать не приходилось. Именно такой линии собирался придерживаться нанятый им адвокат. Но удовлетворит ли это Хармони? И удовлетворит ли это его самого?
Конечно нет. В жизни далеко не всегда побеждает справедливость. Он знал это. Успел узнать. Но ради Хармони и девочек, ради погибших работниц нужно было, чтобы она восторжествовала. А может, это не так уж и важно? Двадцать один год он прожил на свете и никогда не задумывался над этим. Теперь же он чувствовал себя постаревшим на двадцать лет. Если не давать себе в этом отчета, легко стать циником и махнуть рукой на весь свет. Как же быть? В конце концов это не его дело. Решение будет принимать Хармони. Черт побери, оставалось надеяться только на то, что ему не придется похищать ее и силой везти в Луизиану!
Он улыбнулся. А что, не так уж глупо! Она ведь уже похищала его, так почему бы и ему не отплатить ей той же монетой? Будь все проклято, если дела пойдут хуже некуда, он так и поступит! Что бы ни было, а с ней он не расстанется. Черта с два он позволит Торнбуллу сцапать ее. И если для того, чтобы окончательно привязать Хармони к себе, понадобится неделю не выпускать ее из постели – что ж, он готов.
С этой мыслью юноша подошел к двери ванной и открыл ее. Хармони сидела по горло в пене. Густые темные волосы были собраны в пучок на макушке. Глаза ее были закрыты, длинные ресницы чернели на матовой коже, губы от тепла и воды стали темно-розовыми. Как обычно, это зрелище заставило его застонать.
– Разве наша сделка еще в силе? – спросила она, открывая янтарные глаза.
– Она будет в силе всегда!
Девушка выгнула бровь и медленно встала. Вода стекала по ее обнаженному телу. Пузырьки пены целомудренно прикрывали соски и изгибы бедер, но исчезали на бедрах, чтобы снова появиться у икр и улечься на поверхности воды.
Никогда в жизни Тор так не завидовал мыльным пузырям.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя прекрасной. Умной. Сильной. И желанной.
Она вылезла из ванны и вступила на толстый белый коврик. В бледном свете комнаты ее тело казалось сияющим.
– Ты такая и есть.
– До сих пор никто мне этого не говорил.
Он судорожно глотнул, пытаясь не потерять голову, но тщетно. Пах становился каменным.
– Никто. Никогда.
Девушка шагнула к нему, оставляя на кафеле мокрые следы.
– А разве Торнбулл…
– Нет! Для него я была чем-то неодушевленным. Он считал меня своей собственностью, потому что я работала у него. Мной можно было пользоваться как ножом, чашкой, стаканом… – Ее карие глаза вспыхнули янтарным блеском…
– Ты не можешь быть чьей-то собственностью… – выдавил он бледнея.
Вся его кровь устремилась в одно-единственное место.
– Да. Сделка подошла к концу.
Тор закрыл глаза, вновь ощутив режущую боль – на сей раз в сердце. Она думает, что Торнбулл в тюрьме, и хочет разорвать договор. Он ей больше не нужен. Она хочет быть независимой и жить сама по себе…
– Сегодня ночью я в последний раз уплачу по счету.
Хармони подошла вплотную. Он ощущал тепло ее дыхания, жар тела, но не открывал глаз, боясь выдать ей правду. Нужно было сказать, что Торнбулл гуляет на свободе. Нужно, но невозможно. Не надо портить их последнюю ночь. Она узнает об этом завтра, а пока пусть верит, что добилась желанной цели. Эта ночь должна быть счастливой. Пусть ничто не омрачает ее.
– А потом мы решим, что же нас связывает, – Она потянулась и погладила выпуклое место на его брюках.
Тор застонал и открыл глаза.
Хармони подняла руки, вынула шпильки, и пышные, темные, роскошные волосы прикрыли ее тело до самых бедер. Она облизала нижнюю губу.
– Тор, сегодня ты окончательно соблазнил меня. Твои слова заставили меня ощутить себя прекрасной, чувственной – словом, настоящей женщиной… – Она подступила ближе. – Делай со мной все, что хочешь. Я твоя.
Эти слова подхлестнули Тора, и без того возбужденного видом ее обнаженного тела и мыслью о неминуемой разлуке. Он заскрипел зубами, взял девушку на руки, прижал к груди, понес к кровати и бережно опустил на простыню, не в силах вынести прикосновение ее нежной кожи и аромат шелковистых волос. Его тело взбунтовалось и окончательно вышло из-под контроля.
– Дай мне раздеть тебя, – промурлыкала она.
Тор опустил глаза и удивился, как много на нем одежды. Эта задержка привела его в ярость. Он посмотрел на Хармони и зарычал от нетерпения. Она засмеялась, и от этого нежного, серебристого звука у него по спине побежали мурашки. Пах затвердел так, что готов был вот-вот взорваться.
Она встала на кровати.
– Вот так удобнее всего. Теперь мы почти одного роста.
Потеряв дар речи, он чувствовал, как ее руки снимают с него галстук, затем медленно, мучительно медленно расстегивают пуговицы и стаскивают с него рубашку. Когда Хармони взялась за пряжку ремня, он не смог справиться с дрожью.
– Может, лучше я…
Прижав палец к губам юноши, она заставила его замолчать и вновь принялась за работу.
Когда ремень упал на пол рядом с рубашкой, ее пальцы принялись расстегивать пуговицы на брюках… Тор понял, что еще немного, и он сойдет с ума, но в конце концов она справилась и спустила с него брюки вместе с трусами. Он стоял перед ней обнаженный. Собрав в кулак всю свою волю, юноша заставил себя успокоиться, сел на кровать, снял повисшие на щиколотках брюки, сбросил ботинки и носки и повернулся к Хармони. Испарина выступила у него на лбу.
Девушка откинула покрывало и улеглась на белоснежную простыню. Она была столь сильна духом, что Тор иногда забывал, каким маленьким, но совершенным было ее тело. Ее небольшие груди заканчивались янтарными сосками. Он протянул руку и по очереди дотронулся до каждого. Они тут же затвердели, заставив его почувствовать свою власть над девушкой. Тор положил руку на треугольник темных волос между бедрами. Палец его скользнул ниже и ощутил что-то горячее и влажное. Неужели она уже готова принять его?
Взглянув ей в глаза, юноша увидел, что они полны не только страсти… Не может быть, это ему только показалось! Он должен привязать ее к себе, заставить полюбить его тело, доказать ей, что отныне они одно целое, несмотря на разницу в возрасте, социальном положении, происхождении… Любовь. Вот что он надеялся увидеть в этих темных глазах.
