— Но зачем он все это сделал? — спросила Нэнси. — Неужели человек может быть таким жестоким? Ведь всем было видно, что вы с Элизабет сильно любили друг друга, правда, Кристофер?
— Он просто одержим Элизабет, — пояснил Кристофер. — У него навязчивая идея, что никто, кроме него, не может обладать ею, и если не он, то никто. Джон, он никогда не пытался жениться на ней?
— Мой отец никогда бы не допустил этого, — заверил Джон, посмотрев наконец на Кристофера. — Но я и не слышал ни о чем подобном. Бедняжка Элизабет! Но Кристофер прав: Мартин просто одержим ею. Это болезненная одержимость.
— Сегодня утром я собирался выяснить, не связан ли Мартин с той женщиной, к которой меня позвали в записке, и не он ли подстроил так, что Элизабет вошла в этот дом вслед за мной и неверно истолковала увиденное. Мартин, конечно, был рядом с ней. Он был расстроен почти так же, как и она.
— Кристофер, но ведь это произошло почти семь лет назад, — вмешалась Нэнси.
— Знаю, — ответил он. — Я помню тот адрес, но я и не надеюсь, что эта женщина все еще живет там. Я только рассчитываю на то, что кто-то ее вспомнит и поможет мне отыскать ее.
— А не проще ли все выбить из самого Мартина? — сквозь зубы произнес Джон. — В Испании я много узнал о пытках, я видел некоторых из жертв.
— Сначала я попробую сделать по-своему, — ответил Кристофер.
— Это было единственное обвинение, над которым я не посмеялся, — признался Джон. — Все, что я сделал в твою защиту, — сказал, что эта связь наверняка прекратилась до твоей женитьбы. Я не верил, что ты мог изменять Элизабет. Мне была смешна сама мысль о том, что ты женился на ней только для того, чтобы содержать в достатке свою любовницу и ребенка. Но мне даже и в голову не пришло убедиться в правдивости истории с этой женщиной. Сейчас я так виню себя за это.
— Не надо, — ответил Кристофер. — Я сам должен был доказать свою невиновность. Но вместо этого я сбежал. Думаю, Мартин слишком хорошо изучил нас. Как ты полагаешь, развод тоже он подготовил? Ведь развод — это большая редкость, Особенно если выдвигаются обвинения против неверного мужа. — Похоже, ему помогал сам дьявол, — сказал Джон. — Он умело использовал честолюбие моего отца. Я хочу пойти с тобой, Кристофер. — Кристофер взглянул на них обоих.
— Сегодня утром у тебя есть другое дело, — напомнил он. — Я не хочу портить вам день.
Джон взял руку Нэнси и поцеловал ее, прежде чем встать. — Это подождет, — сказал он, ласково улыбнувшись девушке. — Кажется, сейчас не самый подходящий момент, да, Нэнси?
— Да, — согласилась она. Кристофер тоже встал.
— Тогда нам лучше поторопиться, — сказал он. — С Уинни все в порядке, Нэнси? Ей не нужен врач?
— Кажется, он у нее уже есть, — ответила Нэнси. — Антуан Бушар очень добр к ней, Кристофер.
— Ах да, любовная история, — произнес Кристофер. — Или, вернее, зарождающаяся любовь.
Он подошел к Нэнси и поцеловал ее в щеку.
— Нэнси, мне очень жаль, что тебе пришлось пережить все это в одиночку. Но я найду способ отомстить за то, что с тобой случилось. И за поломанную жизнь Элизабет.
— Ты позаботься об Элизабет, — мрачно произнес Джон. — А я сведу счеты за Нэнси.
Джон торопливо поцеловал Нэнси в губы, затем они вышли из комнаты.
* * *
Люси Фенвик уже не жила в том доме с меблированными комнатами, куда Кристофер однажды приходил к ней. Но они с Джоном и не надеялись, что найдут ее там. В этом доме, как им стало известно, жильцы менялись довольно часто. Никто из нынешних его обитателей, с кем им удалось переговорить, не помнил эту женщину.
Но к тому времени когда два джентльмена все еще опрашивали соседей, пришла женщина, которая вспомнила Люси Фенвик, по крайней мере она так утверждала. Она говорила, что Люси не была шлюхой, наоборот, она очень следила за собой. Она всем сказала, что унаследовала деньги от своей старой тетки, и уехала в Америку. Вот и все, что смогла вспомнить старушка. Все это было так давно.
Эта старушка была очень польщена тем вниманием, которое уделили ей два господина, слушавшие ее рассказ. И она очень расстроилась, когда больше не могла ответить на их многочисленные вопросы. Принимала ли мисс Фенвик посетителей? Кто-нибудь из мужчин навещал ее регулярно? Этого старушка не могла вспомнить.
Кристофер и Джон замолчали. Было очевидно, что здесь больше не удастся узнать ничего важного. И если действительно Люси Фенвик уехала в Америку, ее билет, без сомнения, оплатил Мартин, поэтому выходит, что следы ее терялись. Нужно думать, с чего теперь начинать новый этап поисков.
— На вашем месте, господа, — посоветовала старушка, — я бы поговорила с домовладельцем. Он здесь уже давно и всех знает.
Джон кивнул. Домовладелец был следующим в списке тех, кто мог дать им какую-то информацию. Они воодушевились — может, этот человек действительно что-нибудь вспомнит.
Домовладелец, небритый и грязный мужчина, с расцарапанными укусами вшей, которых можно было увидеть сквозь его рваную рубашку, не вызывал особого доверия. Его глаза слегка подернулись поволокой от принятого с утра джина. Но тем не менее он вспомнил Люси Фенвик.
— Она отличалась от других жильцов, — сказал он Кристоферу. — Разговаривала всегда так вежливо. Она укатила в Америку, после того как оказалась в щекотливом положении.
— В щекотливом положении? — Кристофер удивленно приподнял брови.
— Она была свидетелем в каком-то деле о разводе, — ответил мужчина, сделав паузу, чтобы произвести больший эффект. — У кого-то из высоких особ. Потом она быстро умчалась в Америку. Деньги пришли от ее старой тетки или бабки, как она говорила. Но нам известно кое-что другое. — Тут он усмехнулся и почесал затылок.
— Правда? — спросил Кристофер. — Вы думаете, что деньги появились из другого источника? Мужчина кивнул и громко зевнул.
— Их дал тот же человек, который оплачивал ее проживание здесь. Вот тебе и скромница! Клянусь стопкой хорошего джина, — сказал мужчина. — Правда, это совсем не мое дело.
— Конечно, — согласился Кристофер, обменявшись взглядом с Джоном. — А кто платил за нее, можно узнать?
Домовладелец почесался и пожевал губы. Его глазки хитро посмотрели на Кристофера, а затем на Джона.
— Вам нравится хороший джин, не так ли? — спросил Джон, вынимая из кармана монету и поигрывая ею. — Вы должны позволить нам наполнить вашу уже почти пустую бутылку, сэр. Это был дворянин?
— Нет, это уж точно, — ответил человек, почесывая грязной рукой заросший подбородок и стараясь не смотреть на сверкавшую монету. — Это торговец. Дайте-ка вспомнить. Перкинс? Преветт? Пауэлл? Пауэрс? Точно, Пауэрс. — Он задумался на мгновение. — Да, так его звали, Пауэрс. Он очень хотел казаться дворянином, но, несмотря на свои дорогие пальто, трости и шляпы, он был такой же дворянин, как и я.
