Ричард привлек ее в свои объятия. Она слышала стук его сердца, слышала, как воздух входит и выходит из его груди. Она стиснула плечи мужа, словно тонула, а он был ее единственным в мире спасательным кругом.
– Пирс, подожди меня здесь. – Голос Ричарда прозвучал успокаивающим звуком, который прорезался сквозь боль и смятение.
Ричард отвел Ли в ее комнату, уложил в постель, подложив под спину подушки, дабы уменьшить давление большого живота, затем налил в стакан бренди.
Ли выпила все. Ричард убрал волосы с ее лица. Глаза его были мрачны, губы сжаты от напряжения, когда он присел на край кровати и обнял жену. Она чуть отстранилась и заглянула ему в глаза:
– Почему ты ничего мне не сказал?
– Я собирался, но думал, что у меня есть еще несколько дней. – Он вздохнул, его теплое дыхание коснулось ее уха, за тем поцеловал в лоб, погладил спину. – Я послал Пирсу письмо перед отъездом из Холдхэна, но не думал, что он приедет так скоро. Следовало бы догадаться. Мне очень жаль, что тебе пришлось узнать все вот так. Чертовски жаль, что тебе пришлось пройти через это. Я хотел сказать тебе с глазу на глаз.
– Ты не виноват, я сама настояла. Как глупо с моей стороны! Мне надо всегда прислушиваться к тебе.
Ричард выдавил усталую улыбку.
– Да, надо, но я знаю, что ты не будешь. – Он снова уложил Ли на подушки, поправил волосы. – Если это тебя немного утешит, я знаю Пирса много лет. Он хороший человек. Он сказал правду. Он любил твою сестру и запил от отчаяния.
– Я услышала правду в его словах. – Ли теребила одеяло. Сердце стучало так же громко, как дождь в окна. – Но я не хочу потерять своего племянника. Думаешь, Мэтью должен быть с ним?
Она затаила дыхание в ожидании ответа.
– Вопрос не в том, что я думаю, – проговорил Ричард, проведя костяшками пальцев вдоль ее скулы. – Вопрос в том, что лучше для ребенка. По закону отец имеет абсолютную власть над своими детьми. – Он вскинул руку, заглушая протесты Ли. – Я знаю, что тебе это не нравится, но таков закон. Правда, я не знаю, распространяется ли он на данный случай, поскольку они не были женаты. Но я точно знаю, что Пирс – хороший человек. Он будет хорошим отцом. – Он приложил два пальца к ее губам: – Ш-ш, выслушай меня. Пирс признает, что вел не слишком достойную жизнь, но он намерен измениться. Ради ребенка, я надеюсь, ему это удастся. – Ричард переплел их пальцы. – Видишь ли, я понимаю его чувства. Не так давно я тоже предавался пьянству и разгулу, раздираемый горечью и чувством вины. Если бы Эрик не умер, я бы, наверное, уже был в могиле. Но я остепенился. Ради Элисон.
Ли закрыла глаза, пытаясь отгородиться от безжалостного чувства стыда, охватившего ее.
– Ох, Ричард, прости!
– За что?
– За мою глупость. За…
Его рот, накрывший ее губы, заглушил все остальные слова, которые она еще собиралась сказать. Язык проник внутрь в нежнейшей ласке, как безмолвное предложение любви.
Ричард обхватил ее щеки ладонями.
– Ты всего лишь пыталась защитить своего племянника. Я просто хотел сказать, что Пирс тоже может измениться. Может исправиться. Когда это произойдет, он будет образцовым отцом.
Ли хотела отвести взгляд, но его ладонь на щеке вынуждала смотреть на него.
– Но пока рано, и, полагаю, он понимает это. И в глубине души знает, что лучшее место для Мэтью здесь, с нами. Я так же считаю, что мы не можем отказать ему занять место в жизни Мэтью. Это было бы слишком жестоко, ты согласна?
Ли хотелось сказать «нет», но она кивнула.
– Я люблю тебя, – прошептал Ричард, приникая к ее губам в благоговейном, успокаивающем поцелуе.
Когда Ричард прервал поцелуй, Ли протестующе застонала, но он встал и подоткнул вокруг нее одеяло, затем провел тыльной стороной ладони вдоль скулы. Ли думала, он снова поцелует ее, но Ричард развернулся и вышел из спальни.
События последнего часа отняли у Ли все силы, но она не могла спать. Она не находила покоя, вновь и вновь прокручивая в голове противостояние с Пирсом, каждое слово, каждый нюанс, каждую надрывающую душу подробность.
В комнате было темно, черные тучи непогоды заволокли небо. Дождь стал тише, капли струйками стекали по стеклу. Небольшой огонь, горящий в камине, отбрасывал тусклые тени по всей комнате. Ли сжимала пальцами край одеяла. Глаза ее горели, но не от слез.
Дверь открылась. Ли ожидала увидеть Ричарда, но это была Рейчел.
Одетая в тяжелую шерстяную накидку василькового цвета с низко надвинутым налицо капюшоном, с муфтой в руке, Рейчел поспешно приблизилась к кровати.
– Ли, мне не хочется тебя беспокоить, но тебе придется встать. Мэтью пропал.
– Что? – Ли села на кровати. Из-за перекрутившегося вокруг выпирающего живота платья было трудно спустить ноги вниз. – Что значит пропал?
Рейчел обхватила Ли за руку и помогла встать.
– Он слышал, как ты и Ричард обсуждали его будущее с лордом Грейдоном. Все слышали. Вы разговаривали довольно громко, но дело не в этом. Он подумал, что не нужен вам, что вы хотите избавиться от него, и поэтому убежал. Я пыталась остановить его, но он слишком быстро бегает. Бедный ребенок, он плакал так безутешно. Он побежал в сторону скал.
Скал? С колотящимся сердцем Ли обулась в полуботинки, оставив их незашнурованными. Она не могла дотянуться до ног и не собиралась просить Рейчел о помощи.
Ли не поверила Рейчел, но и не могла так просто отмахнуться от ее слов до тех пор, пока своими глазами не увидит, что Мэтью, живой и невредимый, находится в детской.
Тяжело ступая, она направилась к двери, но Рейчел с мрачной улыбкой на губах преградила ей дорогу. Муфта съехала по руке, оказавшись между запястьем и локтем, и из нее прямо в живот Ли был нацелен револьвер.
– Прости, что расстроил твою жену. – Пирс оперся о стол, заваленный книгами и картами. – Я был просто не в себе с тех пор, как получил твое письмо. Правда, мне очень жаль.
Ричард прошел к шкафу с напитками и отыскал среди бренди и кларета бутылку виски, спрятанную в уголке. Перед приездом Джеффри он собирался убрать все виски из дома, но сейчас порадовался, что оно есть.
Эта ситуация тяжела и огорчительна для них всех, и легкого выхода не видно. Ричард сунул стакан в руку Пирса.
– Еще раз ее расстроишь, и, клянусь, я убью тебя.
Пирс со стуком поставил стакан на стол.
– Я же сказал, мне очень жаль, но поставь себя на мое место. Что бы ты чувствовал, если б узнал, что у тебя есть сын, о существовании которого ты даже не подозревал? И что женщина, которая, по-твоему, предала тебя, никогда этого не делала? И теперь она умерла? Я чувствую себя так, будто лошадь лягнула меня в живот. Не могу дышать. Не могу есть.
