Первым делом барыня хотела спросить про Москву, но потом остановилась, решив самой уточнить это обстоятельство. Сергей Михайлович, видя растерянность дамы, стал рассказывать, что в ближайшее время реконструкторы хотят провести бал, и им требуется ее консультация.
Почувствовав себя в своей тарелке, барыня тут же забросала его вопросами – кто проводит, в каком помещении, каков статус приглашенных, какое угощение они планируют и так далее, и так далее. Сергей Михайлович даже растерялся от ее напора и сказал, что все тонкости он уточнит и потом ей передаст. Он даже предложил ей создать свой сайт, а когда барыня сказала, что он уже есть, его ей показал Миша, то Сергей очень обрадовался и попросил ссылку на него.
Принесли заказ, и мужчину еще раз поразила красота обращения с приборами и поведение за столом женщины. Он, по военной привычке, ел быстро, как солдат на привале, почти не чувствуя вкуса блюд, а дама ела медленно, отрезала маленькие кусочки от куска мяса, которре они заказали, держалась прямо и делала все очень аккуратно.
«Как настоящая аристократка, видно, был кто-то непростой в роду», – подумал Сергей Михайлович, выходец из семьи простых рабочих.
Закончив с едой, они выпили по чашке кофе, который был не столь крепким, как привыкла барыня, но который ей нравился своим мягким сливочным вкусом, таким же, как и в квартире двойника.
Тут она сообразила и передала тысячу рублей – огромные деньги в ее время, но она уже знала, что здесь они были не такой значительной суммой. Сергей Михайлович отказался, что очень понравилось барыне. Он предложил немного прогуляться, она согласилась. Ей было уже не так страшно, она с удовольствием приняла предложение пройтись под ручку и только прижималась к кавалеру крепче, когда переходила дорогу или видела летящий на них транспорт.
«Совсем из глубинки приехала, трудно ей будет в городе», – подумал Сергей Михайлович, который вспомнил, что дама приехала из небольшой деревни в Смоленской области.
Они прошлись до машины Сергея, и он довез барыню до дома. Расставались они обоюдно довольные, договорившись о новой встрече. Натали все больше увлекалась эти знакомством, голова ее кружилась, она вновь чувствовала себя молодой и привлекательной – а именно так и было в этом времени, и ей все больше и больше нравилась эта необычная жизнь.
Дома барыня настолько осмелела, что решила овладеть еще одним навыком – освоить тот самый «ящик» – компьютер, который так привлек сразу ее внимание. Миша ей бегло все показал, но особого времени не было, чтобы во всем разобраться, а тут она решила заняться этим поплотнее.
И хотя барыня первое время страшно боялась, что если она нажмет не ту кнопочку – то весь мир и исчезнет, но постепенно перешла от метода «обезьянки» – когда она тыкала подряд во все кнопки – к более осмысленному действию.
Ее только удивляли многочисленные английские надписи, но и тут она разобралась потихоньку. Читать тексты с экрана ей было достаточно трудно, глаза с непривычки уставали быстро, а вот на простые игры типа «три в ряд» она подсела капитально – они ее так затянули, что она и не заметила, как и вечер прошел.
В этот раз барыня даже осмелилась разогреть в микроволновке какую-то еду, купленную в магазине еще вместе с Мишей. Ее поразила быстрота этого действия, а вот вкус показался непривычным и пресноватым. Но есть хотелось, так что пошла в ход и такая пища. Так что Натали постепенно осваивалась в будущем.
И в прошлом Наталья тоже времени зря не теряла. Позвав Мишу, она кратко рассказала ему итоги своих разборок и размышлений. Он все одобрил и сказал только, что из будущего надо принести еще хороший инвентарь для сельхозработ – лопаты, пилы, вилы, косы, серпы и другое. Здесь все это было, но низкого качества. Можно было принести и просто хорошего железа в полосах, чтобы местные кузнецы сделали что-то похожее.
«Да, Наталья Алексеевна, скоро твои мышцы совсем окрепнут от этих тяжестей, и ты станешь профессиональной атлеткой!» – усмехнулась про себя женщина, но мысль была здравая.
– Да еще подумать надо – что бы такого в будущее принести, чтобы легче продать да денег заработать? А то поделки деревенские уже таким спросом не пользуются, слишком много всего натаскали. А книги каждый раз носить не будешь – слишком подозрительно это все, – размышляла вслух женщина.
– А вы фарфор носить не хотите? Мне помнится, даже самая маленькая чашечка бешеных денег стоила, а уж ее появление объяснить проще – от бабушки в наследство осталась, – предложил Миша.
– Миша, ты гений! Ну, конечно! Вазочки, статуэтки, чашечки – все это легкое, мелкое, но ведь действительно – такое дорогое! Надо еще в имении посмотреть, там много чего интересного было, – обрадовалась интересной идее Наталья.
– Да и серебро, камни, золото надо будет опять приносить – хоть и опасно это становится. Еврей есть еврей, наверняка он сообщает полиции о крупных поступлениях товара, тем более такого необычного. Надо думать, как обезопасить себя. Но средства будут нужны, пока поступления от продаж небольшие. А ремонт тех же Деревенщиков требует немалых денег, надо будет помогать барыне в его благоустройстве и сделать имение запасным вариантом на время войны, поскольку, как помнила учительница, эти места будут в стороне от военных действий, а вот Васино окажется как раз под французами и даже будет ими сожжено, – все эти мысли также роились в голове Натальи.
Кроме того, педагог где-то мельком читала, что уже в это время были изобретены первые бульонные кубики. Причем изобрел их отец Анны Петровны Керн, той самой, которая «гений чистой красоты!», Петр Маркович Полторацкий еще в тысяча восемьсот девятом году предложил правительству оригинальный способ производства сухого мясного концентрата. Жидкость, которая оставалась после вываривания сала, высушивалась в специальных формах, и получались великолепные бульонные кубики. Производство стоило копейки, а выгода для снабжения армии была огромной. Император Александр I наградил помещика Полторацкого орденом за полезное изобретение, но по всегдашней русской привычке дело положили в долгий ящик.
Тогда Петр Маркович решил действовать на свой страх и риск. Потратив огромные средства, он купил скота, сварил бульон, которым предполагалось кормить армию во время войны, повез его в Петербург, чтобы продать его в казну, но не хотел подмазать приемщиков, и бульон забраковали. Он повез его в Москву, сложил там. «Пришел Наполеон и съел бульон», – так иронично вспоминала об этом прожекте отца Анна Петровна.
– Надо будет уточнить всю эту историю поподробнее, и если не перекупить данную
