С немалыми усилиями она обратила свое внимание на более неотложные проблемы. Завтра ночью Адриан с ее дядюшкой проникнут в особняк и примутся за поиски подземного туннеля. А она? Конечно, с одной стороны, она жаждала отправиться вместе с ними, но с другой… воображение рисовало ей проход, погребенный под толщей земли, и ее решимость увядала. Но не могла же она отпустить их и оставаться в неведении, что там происходит…
Они проводили до двери мистера Денверса, а потом Адриан удалился по лестнице. Все девочки были на занятиях и до конца последнего урока еще оставалось время.
Кузина Элспет направилась в кабинет, к сестрам, а Дафна проскользнула в библиотеку, чтобы тоже хоть немного побыть одной.
Не успела она устроиться у камина, как в застекленную дверь тихо постучали. Взглянув в ту сторону, она увидела кузена Джорджа, стоящего за дверью с угрюмо насупленными бровями. Руками он придерживал у шеи теплый редингот, накинутый на плечи. Остальная его одежда была столь же безупречна и ошеломляюще эффектна, как всегда.
Поднявшись с места, она получила возможность полюбоваться очередной новинкой в его гардеробе – сюртуком фисташкового цвета – и не обнаружила в этом шедевре портновского искусства ни единого изъяна, если не считать чрезмерно перетянутой талии и подчеркнуто широких лацканов. Фиолетовые и зеленые оттенки его жилета не вызвали восторга у Дафны, поскольку показались ей слишком кричащими, но она вынуждена была отметить, что он, должно быть, претерпел немало мук, чтобы уложить складки шейного платка таким затейливым узором. Она впустила его в библиотеку и отпрянула, оглушенная резким запахом розового масла, которое, как видно, он расходовал слишком щедро.
– Как ваши дела, дорогая кузиночка? – спросил он, присматриваясь к ее лицу. – У вас усталый вид, милочка, слишком усталый. – Он проследовал к камину и уставился в зеркало, сосредоточившись на единственном занятии: не снимая зеленых перчаток из тонкой кожи, он пальцами поправлял уголки воротника своей рубашки. Наконец, достигнув желаемого результата, он вновь обратился к Дафне. – Вас больше не беспокоили привидения?
Дафна колебалась не более секунды.
– Все было спокойно, – заверила она его.
Джордж подергал зеленую ленту, на которой висел его монокль.
– А ваш жилец-священник пока еще не сумел осуществить изгнания духов? Он должен… он в самом деле должен… – он всплеснул руками и смолк.
– А почему вас это так беспокоит? – спросила она. – Они начали появляться и у вас в доме?
Его пальцы судорожно сжались, а потом разгладили шелковую полоску.
– Милая моя, я рад, что встретил вас, а не кого-нибудь из наших кузин. Строго между нами… вы ведь не скажете им?
– О чем?
Он отвернулся к камину и, не глядя на нее, через плечо бросил:
– Я попал в ужасающий переплет, вот в чем. Говоря по правде, – добавил он с неожиданно искренним порывом, – в карманах у меня совершенно – совершенно! – пусто. Я не могу рисковать, не могу допустить, чтобы рента за последнюю четверть года была хоть чуть-чуть просрочена, иначе кредиторы меня просто со свету сживут. И все это для меня особенно мучительно, – добавил он, обратив к ней свое унылое лицо, – потому что я дьявольски привязан к кузинам, вы же знаете, что это так. Мне противна даже мысль о том, чтобы как-то нажимать на них. Мне противна вся эта плачевная ситуация, если уж на то пошло. Все это так неприятно.
– Я это заметила, – процедила Дафна.
– И как это немилосердно по отношению к бедным старушкам – обрекать их на такие тревоги и горести! – Он в возбуждении запустил руку в свою шевелюру, нарушив ее идеальный порядок. – Знаете, не стоит им говорить, что я заходил. Я просто хотел узнать, удалось ли вам чего-нибудь добиться.
Он выжал из себя слабую улыбку, которая сразу же погасла, и вышел из дома.
Дафна, нахмурившись, смотрела ему вслед. Его отчаяние было безусловно искренним, но что оно обозначало? Его невиновность или страх разоблачения? Она могла лишь надеяться, что он не причастен к отвратительной мистификации, потому что, будь он замешан, это только подлило бы масла в огонь любого скандала, который может обрушиться на них, когда раскроется тайна привидений. Чтобы окончательно погубить пансион, достаточно будет простых сплетен или порочащих слухов.
Взяв себя в руки, она пошла помочь кузинам вести уроки.
* * *
Адриан вынужден был признаться себе, что трактат о Геродоте не слишком-то продвинулся вперед с тех пор как он сюда приехал. Он потянулся, распрямляя натруженную спину, просмотрел несколько страниц только что законченного перевода и сопутствующих комментариев, составлявших основную часть диссертации. Просто удивительно, как достижение прогресса в решении одной задачи помогает в работе над другой.
Ему пока не требовалось зажигать свечи. Он выглянул из окна и поразился тому, что свет дня лишь едва начал меркнуть. Судя по нестройным звукам, доносившимся снизу, он догадался, что девочки собрались в гостиной и что наступил час музыкальной пытки. Надо бы ему прогуляться, а потом, когда голова проветрится, приняться за следующий параграф; а тогда и девочки разбредутся и найдут себе какие-то иные занятия.
Он оделся для улицы и тихо спустился по лестнице, выбирая путь таким образом, чтобы держаться подальше от гостиной. Должно быть, в жизни Дафны имеется много такого, о чем она ни в малой степени не будет скучать, если ему когда-нибудь удастся убедить ее оставить работу в школе. Эту проблему ему еще предстоит решить.
Выйдя на улицу черным ходом и никого не встретив по дороге, он направился в конюшню навестить Ахилла, и тут послышалось цоканье копыт по вымощенной камнем дороге. Адриан обернулся и увидел сквайра Ромни, подъезжающего на своем эффектном вороном жеребце.
Сквайр поднял кнутовище приветственным жестом.
– Приехал перекинуться с вами словечком. Хочу вам кое-что показать.
Адриан подошел и положил руку на холку коня.
– А что именно?
– Седлайте лошадь, – был ответ.
Адриан оглянулся через плечо – туда, где Хобсон, единственный конюх в хозяйстве, скребницей чистил гнедую кобылу.
– Тут есть какая-нибудь верховая лошадь?
– Есть, сэр. Мы ее используем, когда надо съездить на почту.
Через несколько минут Адриан уже стоял перед несколько перекормленной чалой лошадкой. Она повела на него своими безмятежными глазами и вновь впала в прежнее сонное состояние. Он перекинул седло через широкую спину, подтянул подпругу, а затем стиснул зубы и вскочил в седло, отказываясь считаться с протестом выздоравливающей руки.
– Куда едем? – спросил он Ромни, подъехав к нему.
