Лучшего момента, чтобы обуздать эту золотоволосую воительницу, и не придумаешь. Разве не для того послала его сюда королева Мария? Разве не должен он, королевский посланец, предотвращать подобные стычки? Дункан протиснулся наконец между двумя могучими Фрейзерами и поднял взгляд, лишь услышав странное бормотание рядом.
Элспет повернулась. Теперь она смотрела прямо на Дункана. Сверкающие на фоне побледневших щек, глаза ее, казалось, прожигали насквозь. На пушистых ресницах девушки повисли прозрачные капельки, а ладонь с длинными тонкими пальцами медленно потянулась к Дункану. Губы шевельнулись, но, чтобы услышать слова Элспет, ему пришлось напрячь слух.
– Ворон… – шепнула она. – Ворон ли ты, спустившийся на землю? Или один из эльфов?
Озадаченный, сбитый с толку странными вопросами, Дункан протянул руку – то ли для того, чтобы увести девушку на берег, как собирался вначале, то ли в ответ на ее осторожный жест… Он и сам бы не ответил.
Пальцы Эласдара вцепились в его плечо. Сбоку вынырнула рука еще одного Фрейзера – кажется, Келлама. Похоже, он тоже хотел остановить Дункана.
– Не дотрагивайся до нее! – прошипел Келлам.
Дункан уставился на Келлама. Во время ссоры Макдональды и Фрейзеры выкрикивали что-то такое о ведьмах и провидицах… Дункан тогда не принял эти слова в расчет. Мало ли что скажешь, чтобы оскорбить врага… Выходит, они всерьез?
– Если прикоснешься к Той, Которая Видит в момент ее видения, тебе явится то же, что и ей, – глухо пробормотал Келлам. – Убери руку!
Остальные Фрейзеры попятились от девушки. Эласдар потянул Дункана за плечо назад.
Тот не двинулся с места. Медленно, осторожно он повернул руку ладонью вверх. Впервые изведанное, непонятное, но мощное чувство перетекало в него, заполняло, накрывало с головой. Казалось, рука девушки притягивает его магнитом. В сердце жгутом закручивалась сладкая боль.
– Не трогай! – раздался чей-то свистящий шепот.
Дункан тонул в широко распахнутых серебристых глазах. Элспет долго смотрела в пространство поверх его плеча… а затем ее взгляд встретился со взглядом Дункана.
Их руки соприкоснулись. Сильные мужские пальцы обвились вокруг тонких женских… Какая нежная, хрупкая ладонь, мелькнула мысль у Дункана. Разве может эта беззащитная рука нести опасность?
И тут глаза его заволокло золотым маревом. Дункан моргнул. Еще раз. И еще. Призрачное облако переливалось, туманя взор, но не рассеивалось. Ни отвести взгляда, ни оторвать руки Дункан не мог.
– Смерть, – едва слышно сорвалось с губ девушки. – Твоя смерть станет моей… – Никто, кроме Дункана, не слышал этих слов.
Слипшиеся от слез ресницы опустились, закрыв невыносимую глубину глаз. Тело Элспет обмякло, и она лишилась чувств. Но едва колени коснулись воды, Дункан подхватил ее на руки, пристроил голову девушки к себе на плечо и шагнул к берегу. Ветер с гор мгновенно рассеял золотой туман у него перед глазами.
Услышав топот копыт, все Фрейзеры как по команде оглянулись.
Трое Макдональдов скакали прочь, стегая лошадей, точно сам дьявол наступал им на пятки.
– Хватит с меня этой гадости, Флора, – простонала Элспет, отводя от рта наполовину опустошенную деревянную чашку. Девушка сидела на широченной кровати, обложенная пуховыми подушками. – Голова раскалывается. Еще одна капля твоего отвара – и меня вывернет наизнанку. – Ее и впрямь сильно мутило, а в висках стучало, словно тысячи крошечных молоточков отбивали мучительный ритм. К счастью, в комнате было темно. Солнечного света она бы сейчас не вынесла; даже от тускло мерцающих в камине поленьев резало глаза. Элспет приложила дрожащие пальцы ко лбу.
– Ну-ну, – спокойно отозвалась Флора, погладив мясистой, жаркой ладонью плечо девушки. – Допивай. Это травяной отвар от головной боли и тошноты. И не волнуйся. Нужно будет – подставлю тазик. Мало ли я тебя в детстве лечила. – Она снова поднесла чашку к губам Элспет.
Сделав глоток, та скривилась:
– Горько же!
Внушительных размеров нога грозно притопнула; экономка выжидающе свела темные брови и чуть подтолкнула чашку. Жалобно вздохнув, Элспет проглотила отвар.
– Головные боли – крест всех ясновидящих, – с довольным видом объяснила Флора. – Беток Макгруер, как и ты, страдает каждый день. Представляешь? Вот бедняжка! Каждый день! – Голос экономки замка Гленран, зычный, мощный, под стать ее фигуре, эхом отдавался под высокими сводами комнаты. Убирая чашку на стол, Флора выразительно цокала языком.
Любовь Флоры к преувеличениям была известна всем вокруг. У Беток после видений действительно случались приступы головной боли, но уж далеко не каждый день. Элспет, улыбаясь, осторожно спустила ноги с кровати.
– Ах ты, птичка моя бедная, – запричитала Флора. – Полдня проспала, даже ужин пропустила…
В маленьком окошке спальни мерцало вечернее небо.
– Что, рыбы совсем не осталось? – с затаенной надеждой спросила Элспет.
– Не осталось, козочка моя, не осталось. – Шумно выдохнув, Флора склонилась над массивным деревянным сундуком в углу спальни. Толстая, с проседью, коса соскользнула с плеча на объемистый бюст экономки. – Ох и вкуснятина же эта форель, а с маслицем, да еще обжаренная в овсяной муке… Ребята навалились, точно неделю ничего не ели. Я и не знала, что рыба так им по вкусу придется. – Она вернулась к кровати. – Но тебе рыба-то сейчас и ни к чему. А вот немного каши будет в самый раз.
– Овсянка с молоком? – обрадовалась Элспет. От одной мысли о рыбе к горлу подкатывал тошнотворный ком. – Только попозже, ладно? – Она покачала головой и поморщилась. Перед глазами все поплыло.
– Хью и Келлам просили, как проснешься – сразу к ним. Если, конечно, будешь в силах, птичка моя. – Флора протянула ей чистую рубаху и аккуратно сложенный отрез шотландки.
Элспет кивнула, поднимаясь с кровати, чтобы сменить испачканную во время рыбалки и сильно измятую сорочку.
– Спасибо.
Флора расстелила на кровати клетчатый отрез, заложила ровными складками.
– Прекрасная накидка для молоденькой девушки, такая яркая и нарядная. – На белом фоне синие, зеленые и лиловые клетки выглядели особенно красиво.
– Беток соткала ее несколько лет назад. – Элспет любовно погладила мягкую пушистую ткань. – Помню, я еще ей помогала и напутала с рисунком. Вот здесь, видишь, лиловая клетка неровная.
– Вижу. Ничего страшного, она спрячется в складке. Все же я не понимаю, почему ты носишь только накидки. Девушке твоего возраста подобает носить платье… Хотя ты у нас всегда была сорванцом. Да оно и понятно, кругом-то одни ребята…
– А мне нравится их компания. И нравится носить накидки.
