Лин Хэйр-Серджент - Хитклиф

— Подумать только, этот чертёнок подозревает меня в воровстве. Можешь не волноваться, твои деньги мне не нужны. Но должен же я был узнать, что за личность я собираюсь ввести в свой дом. Золото досталось тебе честным путём?

— Оно моё.

— Уклончивый момент, но оставим это. Что вы умеете делать, господин Х? Ладно, брось сердиться. Я хочу знать, как ты до сих пор зарабатывал себе на жизнь?

— Работал от зари до зари в поле и в конюшне, как последний мужлан, батрак, деревенщина.

— Но деревенские парни так не разговаривают. Тут какая-то тайна. Ты умеешь читать?

— Да.

Он вынул из кармана книгу и протянул мне.

Ну что ж, если ему так хочется… Я открыл и прочёл наугад:

Мистер Эр знаком остановил меня.

— Достаточно. Ты читаешь медленно, но размер передаёшь верно. Кто тебя научил?

— Помощник священника.

— Его нанимали, чтобы учить батрака? Мне трудно в это поверить.

Я молчал. Не рассказывать же свою историю первому встречному.

— А К? Кто она такая, ученик Х? Служанка, с которой вы тайком встречались в огороде? Сладкая ягодка, созревшая для поцелуев деревенского парня? Нет, вряд ли у судомойки хватит денег на золотую цепочку. Вероятно, К — какая-нибудь похотливая вдова, покупающая молодых любовников за безделушки.

Я вскочил на ноги и одним ударом свалил мистера Эра на землю.

— Она настолько же чище тебя, насколько я сильнее. Скажешь о ней ещё хоть слово, я вырву твой поганый язык.

С минуту мистер Эр лежал оглушённый, а затем заревел — со злобой или насмешкой — я не смог разобрать.

— Ха! Говоришь, язык вырвешь? Судя по дикому взгляду, ты вполне на это способен. Ну что ж, посмотрим, посмотрим.

Я уже готов был вышибить из него дух и тем самым положить конец этому необъяснимому припадку, но, всмотревшись, увидел на его лице отпечаток какой-то трагедии; рык перешёл в странные звуки, похожие на всхлипывания. Я повернулся на каблуках.

— Постой! — Всхлипывания снова казались смехом. — Не стоит обижаться, парень! Я же сказал это не всерьёз — просто так, для смеха.

— Смейтесь над кем-нибудь другим.

Я направился прочь.

— Да, ты прав. Х не позволит над собой смеяться, над Х не стоит подтрунивать. Шуток он не понимает, с ним нельзя провести полчасика за приятной беседой, соревнуясь в остроумии. Нет, у Х в жизни должны быть только кровь и слёзы. Ага, ты повернулся ко мне, скривил губы, сжал кулаки — хочешь снова свалить меня наземь? Никто не сомневается, что тебе это по силам. А я тем более. Ведь я сижу на мокрой траве, задыхаясь от первого удара, едва живой от усталости и холода — ты за пару минут легко сделаешь из меня котлету. Но не лучше ли будет помочь мне подняться на ноги? Тогда мы сможем пойти в гостиницу, где меня ждёт мой сонный слуга (не сомневаюсь, что он всю ночь не ложился спать), согреться у пылающего камина, выпить кофе с булочками, подкрепиться яичницей с беконом и поговорить о деле.

Он протянул руку.

Я хотел отшвырнуть её в сторону и покончить с этим гнусным типом и его дурацкими предположениями, но мой желудок воспротивился. Ну что случится, если я и позавтракаю у него?

— Вставайте сами, — сказал я. — Но я согласен идти с вами.

Мистер Эр испустил притворно-жалобный вздох и преувеличенно тяжело поднялся на ноги.

— Благодарности, как я понимаю, ожидать не приходится. Ну и ладно. Я схвачу колючку сразу, а потом буду зализывать раны.

Служанка, открывшая дверь гостиницы, при виде меня разинула рот от удивления и отскочила назад, но, узнав мистера Эра, впустила нас и тут же убежала, зажав рот ладонями.

— Да, Х, победа осталась за тобой. Ты производишь на людей неотразимое впечатление — с этим надо что-то делать. А то по силе производимого эффекта ты можешь соперничать с царём[2], который обращал в золото всё, к чему прикасался. Но сначала о деле.

Щёлкнув пальцами над ухом человека, дремавшего на стуле с высокой спинкой, очевидно слуги, он приказал обалдевшему и заспанному лакею подложить в камин дров, а потом принести кофе и завтрак на двоих.

Мы уселись у камина. Мне показалось, что настроение мистера Эра заметно улучшилось.

— Чудесно, чудесно, — сказал он, потирая руки. — Приятно погреть отсыревшие кости, правда, Х?

— Не зовите меня так.

— Я и рад бы, да ты не представился.

— Меня зовут Хитклиф.

Джентльмена, похоже, весьма озадачили мои слова; он замолчал на целых десять секунд — для него это большой срок.

— Хитклиф — Хитклиф! Какое странное, необыкновенное имя.

— Уж какое есть.

— Это имя или фамилия?

— Оно годится и для того, и для другого.

— Тогда, думаю, мне тоже сгодится.

Слуга принёс кофе, булки и мясо. Изголодавшись, я сразу накинулся на еду.

— Полегче, господин… Хитклиф; за столом не следует стонать и чавкать, это пугает представителей низших сословий. Ты ел что-нибудь сегодня или хотя бы вчера, парень?

Я оставил эти разглагольствования без внимания, только повернулся боком, чтобы созерцание моей трапезы не оскорбляло утончённую натуру Его Светлости. Он снова щёлкнул пальцами.

— Джон, ты видишь этого парня?

— Да, сэр.

— Что ты скажешь о нём? Не стесняйся, говори прямо!

— Прошу прощения, сэр, но он грязный!

— Грязный? В самом деле? Ты меня удивляешь. Я в жизни не видел никого чище, он же просто белоснежный. Но если ты говоришь, что он грязный, Джон, тогда мы должны его помыть. Я знаю, у тебя высокие требования к тем, кто служит у твоего хозяина. Посмотри на него повнимательнее, Джон.

— Зачем, сэр?

— Потому что я хочу, чтобы ты на глазок прикинул его мерки. Как только откроются магазины, купишь ему костюм, самый приличный, который сможешь найти здесь. В любом случае это будет лучше, чем то, что сейчас на нём надето, а потом миссис Фейрфакс и её помощницы смогут одеть его как положено. Когда вернёшься, засунешь его в большую кадку, заполненную кипящей водой с самым едким мылом, подержишь там минут десять, а потом вытащишь то, что останется. Надеюсь, мы сумеем с помощью этой процедуры получить нечто, похожее на человека.

Джон посмотрел на меня с сомнением; я поднялся, запихивая куски хлеба под рубашку.

— Хватит с меня ваших оскорблений, мистер Эр, — сказал я. — Я не собираюсь быть объектом ваших упражнений. Всего вам доброго.

Когда я склонился в насмешливом поклоне, мистер Эр метнул на Джона такой сердитый взгляд, что последний пулей вылетел за дверь. Мистер Эр засунул руку в карман и вытащил тяжёлый кошелёк.