2
Джесс оседлала коня, который не признавал никого, кроме своей любимой хозяйки. Она навьючила его сумками с припасами и необходимыми вещами. Сзади к седлу был привязан спальный мешок, а по бокам — два походных саквояжа. В кожаном чехле покоился пятнадцатизарядный винчестер выпуска 1873 года, а на поясе девушки висел быстрозарядный смит-вессон сорок четвертого калибра, из которого можно было сделать шесть выстрелов. Джесси, понимавшая, что в случае опасности ее жизнь будет зависеть от наличия боеприпасов, положила патроны в седельную сумку и в карман своей куртки.
Джессика Мари Лейн торопилась уехать прежде, чем помощники вернутся из ночного, прежде чем что-то помешает поездке. Едва солнце показалось над горизонтом, она начала торопливо собираться. Когда до отъезда оставались считанные секунды, девушка услышала, что к ней приближается группа мужчин.
У Джеда было пятнадцать сезонных работников, которые работали на него весной и во время загона скота на клеймение. Часть работников проверяла заграждение и занималась другими делами, а другая — отдыхала. Каждую неделю они менялись ночными и дневными сменами. Когда отдыхавшие в сарае работники оденутся и позавтракают, они сменят уставшую смену.
К Джесс пришли попрощаться и пожелать удачи работники, которые были ее добрыми друзьями. Эти семеро были беззаветно преданы Лейнам и работали на них уже много лет. Они были умелыми и опытными, а еще любили едкие шуточки.
Расти Джонс смеялся, подходя к ней:
— Этот чертов повар опять прочищает свои легкие. Я ему говорю, мол, умираю от голода, а он выставил меня с кухни и не велел носа показывать, пока не допоет свои арии. Джесс, возвращайся скорее. Я буду держать клейма горячими до твоего возвращения, — добавил опытный скотовод.
— Сегодня мы начинаем загон, — сказал Джимми Джо Смит.
Джесс улыбнулась. Она сожалела о том, что не сможет помочь собрать скот для клеймения.
Карлос Ривс, опытный объездчик лошадей, почесываясь, закурил сигару.
— Si, amigo[2], в прошлом сезоне мне не пришлось так надышаться пыли. Есть один жеребчик, которого мне очень хотелось бы скрутить. В прошлый раз он мне не поддался, но я не отступлюсь. Этот diabolo[3] просто demente[4]. Все время держи ушки на макушке, chica[5].
Джон Вильямс, высокий сильный негр, который в основном работал на кузне, сказал:
— Мисс Джесси, будьте осторожны. Мы будем работать сильно-сильно, пока ваша не вернется. Моя хорошо подковала вашу лошадь. Она хорошо сможет месить грязь, если понадобится.
— Спасибо, Большой Джон.
— Залови нам настоящего, крутого hombre[6], — сказал Мигель Ортега, откидывая свое сомбреро на широкую спину.
— Jamas![7] — закричал Карлос. — Прирученный он нам не нужен, Мигель. Мы хотим, чтобы он был готов всадить порцию свинца в любого, кто пересечет границы ранчо.
— Я себе места не найду, словно блохастая собака, пока ты не приедешь, — заявил Джимми Джо.
— Не обращай внимания, дорогуша, — вставил Расти. — Всем известно, что собака и блоха терпят друг друга только потому, что первая не знает, где находится последняя.
— Эй! — закричал из кухни Хенк Эппс. — Пшли оттуда, оборванцы задрипанные! — И вот уже веселый повар присоединился к остальным.
Джефферсон Кларк, другой негр, сказал:
— Мы просто пришли попрощаться с мисс Джесси. Она уезжает на пару недель.
— А? — переспросил Хенк по прозвищу Бисквит. Он приложил руку к уху, как если бы плохо слышал, но все ребята знали, что, когда ему было нужно, его слух становился великолепным.
— Папа, мне надо уезжать. А ребятам пора поесть и отправляться на работу.
Джед обнял дочь и сказал:
— Джесс, будь по-настоящему осторожна.
Мэтью Кордель приказал Большому Эду:
— Позаботься о ней как следует.
Здоровяк взгромоздился на своего гнедого и ответил:
— Обязательно, босс.
Джесс улыбнулась Мэтту, который крутил свои усы. Обычно он был немногословен, но сегодня утром слова так и лились у него изо рта:
— Ты уверена, что мне или кому-нибудь из ребят не следует сопровождать вас двоих? Джесси, это путешествие долгое и опасное. Я не успокоюсь, пока снова не увижу твое хорошенькое личико.
Она не могла забыть слова, сказанные вчера ее сестрой. Мэтт действительно был недурен собой. Об этом Джессика сама сказала Мэри Луизе. Он был надежным и преданным, но, по сравнению с другими работниками, слишком серьезным и тихим. Ветер ворошил его волосы, а в его темно-карих глазах проскальзывало какое-то странное выражение. Мэтт смотрел на нее более долгим и внимательным взглядом, чем обычно. А может быть, это казалось ей из-за слов сестры.
— Не беспокойся, Мэтт. Мне необходимо поехать туда, — ответила Джессика.
— Я понял это с первого момента, как ты заговорила о помощи, — тихо ответил управляющий. — Я видел, как умело ты подбираешь работников.
— У мужчины нет никаких шансов перед Джесс, когда она что-то решит, — добавил Джед. — Даже у ее собственного отца.
— Я знаю, она победит, — ответил Мэтт, улыбаясь.
Джесс показалось, что в глазах управляющего мелькнуло удивительно нежное выражение, когда он произнес:
— Идите, ешьте, ребята. Джесс пора ехать, а нам — приниматься за работу.
Джимми Джо кивнул в сторону мексиканца-полукровки и заныл:
— Да-а, Карлосу так и не терпится до вечера как следует натрудить мышцы, наломать свои кости и отбить задницу.
— Amigo, я возьму клеймо и прижгу любую лошадь, которую ты пригонишь.
— А почему бы нам не начать с того жеребца, что укротил тебя в прошлый раз?
— Думаю, оседлать его будет не труднее, чем спать на койке, на которой кто-то связал простыни. Прошлой ночью я так устал, что залез на нее, не развязывая одеяла. Кто же из вас, amigos, так постарался для меня и навязал таких крепких узлов?
Мужчины рассмеялись и начали озираться вокруг, но никто не признался, что шутником является именно он.
К веселой компании присоединились бабушка и Том, а Мэри Луиза все еще одевалась и не собиралась торопиться. Ей было велено взять на себя обязанности Джесс на время ее отсутствия. Однако ленивая девушка сказала, что сегодня она «не в себе». Джесс рано разбудила сестру, но это не помогло. Похоже, Хенк или кто-то из работников подоил коров и собрал яйца в курятнике. Единственное, что утешало Джесси, это то, что она уже уедет, когда отец узнает о непослушании Мэри Луизы, и ей не придется быть свидетельницей проявления его гнева. Джесс не представляла, что сможет побороть упрямство ее сестры.
