Слава богу!
Припав к земле, Аннабелл открыла сумку, чтобы прямиком отправить в нее узелок из носового платка, полный золота. Но когда она потянулась за своей добычей, кто-то перехватил ее руку.
Аннабелл вскрикнула от удивления и попыталась вырваться, но напавший так крепко держал ее за запястье, что кожа в том месте горела.
Она не могла пошевелиться.
Отчаяние, холодное и яростное, навалилось на нее. Как можно было позволить случиться такому? Она потеряла мамочку и Дафну! Теперь ей грозит высылка в Америку, а может, виселица.
Жизнь кончена!
Мужчина притянул ее к себе так грубо, что очки соскочили с носа.
Она оказалась с ним лицом к лицу. И сразу, даже в полутьме под мостом, узнала его.
Ее поймал с поличным герцог Хантфорд.
— Перестань дергаться. — Оуэн соединил оба запястья девушки и зажал их в одной руке. Другой забрал узелок с монетами и сунул себе в карман. Он стоял слегка пригнувшись, чтобы не задеть кладку моста, нависавшую над его головой в каких-нибудь нескольких дюймах. — Сделай шаг назад и выйди наружу. А то я чувствую себя здесь, как чертов тролль в пещере.
Не обращая внимания на приказ, девушка продолжала вырываться и тряслась, как испуганный кролик.
Это навело его светлость на мысль, что, может, он действительно внушает страх, словно тролль. Или как великан-людоед.
Оуэн тяжело вздохнул.
— Не ожидал поймать тут девчонку.
Аннабелл фыркнула:
— Извините, что разочаровала. — Голос у нее, паче чаяния, был вполне взрослым.
— Верно, я разочарован. Я, скрючившись, просидел здесь целую ночь, чтобы с удовольствием навалять парню, который вздумал угрожать моей сестре.
Девушка съежилась, и Хантфорд опять ощутил приступ вины. Вот странно! Ведь это она попыталась вытянуть деньги у него.
— Так кто же ты? — спросил Оуэн.
Вместо ответа девушка откинулась назад, уперлась ногой ему в бедро и попыталась освободить руки. Она билась, извивалась и при этом еще пинала его.
Впечатляющая картина сопротивления для создания таких размеров, но Оуэн не отпустил ее. Он позволил ей метаться, пока у нее не иссякли силы и она не стала задыхаться.
Немного погодя девушка опустилась на землю, тяжело дыша и всхлипывая.
Отлично! Вне себя от злости, он подхватил ее на руки и шагнул из-под моста.
Что-то хрустнуло под ногами.
Хантфорд застыл на месте.
— О нет! Мои очки!
Выругавшись, он поставил девушку на ноги, но не выпустил ее талию. Потом наклонился, принялся ощупывать землю вокруг, и почти сразу его рука наткнулась на покореженную проволочную оправу.
— Я их нашел. Вернее, то, что от них осталось. — Оуэн положил очки в карман.
В конце концов ему удалось вытащить ее из-под моста. Они утомленно опустились на траву у края воды, сразу намокнув в росе. Серое небо просветлело и стало серебристым. Встающее солнце высветило силуэты сгруппировавшихся в отдалении деревьев. За исключением нескольких уток, ковылявших по противоположному берегу, вокруг не было ни души.
И Оуэн понятия не имел, что с этой девицей делать дальше.
Кто она? И откуда ей стало известно про его сестру? Судя по простому темному платью и белому чепцу, она была служанкой. У него вдруг возникла мысль:
— Ты работаешь на пару с кем-то?
— Нет! — воскликнула девушка. В первый раз она посмотрела ему прямо в лицо, и страх отразился в ее глазах.
— Понятно. Значит… Значит, это был твой личный план?
— Да. — Она вздернула подбородок. Горделивый жест показался ему странно знакомым. Он явно видел ее где-то раньше, но не мог припомнить, где именно.
— У тебя длинный список жертв?
— Простите, что?
— Мне кажется, тебе не впервой заниматься такими делишками.
Она вспыхнула.
— Ничего подобного!
— Дворецкий сказал, что письмо доставил какой-то парнишка. — Оуэн окинул девушку взглядом с ног до головы, откровенно оценивая ее телосложение. При своем среднем росте она была хрупкой. Даже слишком хрупкой. — Полагаю, что это была ты.
Девушка нервно сглотнула.
— Да, я.
Надо же! Свободной рукой он потер поясницу, которая ныла как черт знает что.
— Пообещаешь, что не сбежишь, если я сейчас отпущу твои руки?
Она кивнула.
— Мне нужно услышать твое обещание.
— Даю слово, — тихо сказала девушка.
— Прелестно. — Оуэн освободил ее запястья. Она сделала шаг назад, но не кинулась прочь, что было к лучшему, потому что это избавило его от утренней пробежки через Гайд-парк. — Твой план вымогательства денег был абсолютно идиотским. Но письмо свидетельствовало, что у тебя есть по крайней мере задатки ума. В данном конкретном случае, уверен, ты понимаешь, что у меня нет другого выбора. Я должен сдать тебя властям и сообщить им о твоем преступлении.
Девушка вздрогнула, как от удара.
— Но ваша светлость, — умоляюще произнесла она, — у вас есть выбор. Вы можете проявить сострадание и отпустить меня. В этом случае, клянусь, я никогда не побеспокою ни вас, ни вашу семью.
Хантфорд едва удержался, чтобы не фыркнуть ей в лицо.
— Может, и не побеспокоишь. Зато станешь терзать других беззащитных. — Она открыла рот, чтобы возразить, но Оуэн остановил ее: — Я не могу допустить это. Ты совершила преступление… Как тебя там? — Упрямая девчонка не назвалась. — Должны же быть какие-то последствия.
— Это правда, — пробормотала она. — Последствия должны быть и за бездействие.
Что, ради всех святых, это могло означать? Может, она немного не в себе? Чем скорее он от нее избавится, тем лучше. Но ему были любопытны несколько моментов.
— Прежде чем я отведу тебя на Боу-стрит, мне нужно тебя кое о чем спросить.
Ее качнуло.
О Господи!
— Когда ты ела в последний раз?
Девушка, сжав кулаки, еще раз продемонстрировала свою гордость.
— Мне кажется, это не ваше дело.
Оуэну не хотелось, чтобы она упала в обморок на его глазах.
— На другой стороне моста, под деревьями, есть скамья. Давай закончим наш разговор там.
— Разговор или допрос?
— Называй как хочешь. — Оуэн взял ее за локоть и крепко держал, пока они переходили пешеходный мост и шли к купе деревьев. Усевшись, девушка вцепилась в край скамьи. Здесь было намного светлее, и он убедился, что откуда-то знает эту молодую женщину. Густые ресницы обрамляли настороженно глядевшие серые глаза. Волосы, цвет которых было трудно определить, — Оуэн назвал бы их светло-каштановыми, — прятались под чепцом. Они не скрывали чистый лоб и ввалившиеся щеки.
То, как плотно она сжимала губы, навело его на мысль, что ответов на свои вопросы он дождется не скоро. Но нужно было попытаться.
