Джейку такие мысли в этот момент в голову не приходили. С каждой минутой он погружался все глубже в сладкий, засасывающий омут. Но он сам хотел этого. Все сильнее хотел эту женщину со страшной репутацией и сводящим с ума телом. Хотел так, как не хотел никого в жизни.
Остатки одежды с нее он стаскивал, дрожа от нетерпения. Что-то странное творилось с ним. Ведь она была преступницей, которую требовалось немедленно доставить властям, но он не чувствовал ничего, кроме сумасшедшего желания.
Солнце брело по небу, бросая смущенные взгляды сквозь ветви деревьев. Пятна золотого света бродили по телу Кейтлин.
Джейк поднялся на колени, стащил с себя рубашку, спустил штаны. Все получалось как-то само собой, потому что мысли были уже впереди, в том моменте, когда он будет на ней, услышит ее мягкие, зовущие стоны.
Взглянув на него снизу вверх, Кейтлин опять испытала страх. Широкие плечи Джейка, руки, грудь были облеплены могучими мышцами, она никогда не видала такого. А когда он спустил штаны, Кейт зажмурилась. Она никогда не видела голого мужчину так близко… И неужели это возможно, чтоб такое поместилось у нее внутри? Мысли путались, тонули в грохоте сердца.
Его жесткие бедра все шире раздвигали ей ноги, и она не поняла момента, когда это твердое, огромное вошло внутрь, причинив неожиданную боль.
— Нет, не надо! — простонала она и уперлась руками в его грудь.
— Теперь поздно, — пробормотал он ей в ухо. И без всякого усилия завел ее руки за голову. Потом склонился, нашел ее губы и стал целовать. И Кейтлин, сама не зная почему, стала отвечать на его поцелуи.
Солнце било прямо в глаза, иногда скрывалось за его плечами, потом Кейтлин опять зажмуривалась. Горячие волны прокатывались по всему телу. Вместе с ними прокатывалась непонятная, сжимающая все внутри боль. Но постепенно она ослабевала. Зато Кейт все лучше чувствовала движения его бедер, знала, когда они двинутся в следующий раз. Потом наступил момент, когда она сама двинулась ему навстречу. Такого безумия она представить себе не могла.
— Да… Еще, — услышала она свой голос. И в нем была мольба. Но Кейтлин уже не стыдилась этого.
— Поцелуй меня, — глухо отозвался Джейк. Но она, сама не понимая, какой во всем этом смысл теперь, стала отворачивать лицо. — Да поцелуй же, черт побери! — Жесткие пальцы взяли ее за подбородок.
Все утонуло в бешено вертящемся тумане. Кейтлин ощущала только, что все теснее прижимается к Джейку, обхватив его за плечи. И только изо всех сил старалась не застонать, не вскрикнуть.
Жесткие волосы на его груди при каждом движении раздражали нежные вздувшиеся соски. Но Джейк, словно чувствуя, предупреждал всякий ее протест, закрывая губы поцелуем. Движения его языка внутри ее рта были мучительны, от них все жарче разгоралось внутри. Кейтлин перестала чувствовать свое тело. Осталось лишь клубком огня живущее пространство между ее ног.
Она вздрогнула, поняв, что его огненные пальцы уже там, внутри нее. Они нежно гладили, раздвигали мягкие складки плоти. Делали то, о чем она раньше даже думать стыдилась. Но теперь стыда не было. Осталось только желание.
Дыхание Кейтлин стало глубоким, прерывистым. Она то замирала, чего-то ожидая, то начинала нетерпеливо двигаться, выгибаясь дугой, навстречу движениям пальцев Джейка. Он гладил ее до тех пор, пока не ощутил, что она полностью готова открыться ему навстречу. И тогда, решительным движением вновь широко раздвинул ей ноги.
Движения Джейка становились все мощнее, прогоняя горячие волны по всему ее телу. Кейт никогда не испытывала ничего подобного. Это было невозможно, и это становилось все сильнее. Она уже не знала, что это — боль или восторг. И чувствовала, что сейчас умрет.
— Еще не все… Чуть подожди, — расслышала она хриплый шепот.
Он двигался все быстрее и настойчивее, неосознанно до боли сжимая ей плечи. Кейтлин тоже не могла справиться с собой, судорожно толкаясь ему навстречу. Только хотела, чтобы это кончилось… и не кончалось. И все крепче зажмуривала глаза, чтобы лучше чувствовать. И не могла поверить, что все это происходит с ней. Что этот человек, который еще час назад гнался за ней, чтобы убить, сжимает ее в объятиях и жарко дышит ей в самое ухо. А сама она, не стыдясь, забыв обо всем, хочет только того же, чего хочет он.
Кейтлин все шире раздвигала ноги, чувствуя, как ему будет удобнее, целовала его грудь и плечи.
Толчки его внутри становились все тверже, настойчивей. Кейтлин едва слышно застонала, потом закусила губу.
Джейк давно отпустил ее запястья, но она и не думала сопротивляться. Ощутила лишь, как его руки, сомкнувшись на ягодицах, подняли ее чуть выше, и вся подалась навстречу. Он что-то шептал ей в ухо, но Кейт не понимала ни слова. Ее тело изгибалось дугой и опадало, пальцы судорожно хватали горсти сухих листьев. Она чувствовала, как Джейк проникает в нее все глубже, нетерпеливее, острее. Боль сделалась почти невыносимой, но Кейт уже ни за что на свете не отказалась бы от нее.
— Перестань! Больно…
Джейк судорожно выдохнул, приподнял голову и посмотрел на нее, ничего не понимая. Или она все еще пытается разыграть из себя девственницу?.. Эта Колорадо Кейт, которая давно перестала считать, сколько у нее любовников?.. И все же что-то не вязалось. Слишком неестественно она себя вела. Или наоборот — слишком естественно? Тогда он вообще ничего не понимал.
Он снова принялся целовать ее и целовал до тех пор, пока она не затихла. Ее тело оставалось напряженным, и Джейк приподнялся на локтях, чтобы ей было легче. Взглянув в лицо Кейт, он заметил лихорадочный блеск в темно-зеленых глазах. Этого не может быть, думал он, вновь целуя ее. Никак не может.
— Расслабься, Колорадо, — шептал он ей в самое ухо, опять приподнимая и отводя в сторону ногу Кейт. Ее тело напряглось, словно струна, и задрожало. Да, она была великая актриса. Но вдруг ему пришло в голову… А что, если и на самом деле?.. Но остановиться он уже не мог. Он должен был закончить то, что начал.
Кейтлин вся задрожала от боли, все глубже проникающей внутрь… и от желания, чтобы что-то наконец произошло. Что-то еще небывалое в ее жизни. Это желание становилось все сильнее.
Его бедра стали, как железо. То, что мощно толкалось внутри Кейтлин, нестерпимо затвердело, и все ее тело вдруг пронзила яростная боль. Она закричала.
Словно сквозь дымку, еще ничего не понимая, увидела его склоненное лицо.
— Черт возьми, — бормотал он озадаченно. — Почему ты не сказала мне… что еще девушка?
— А ты… меня спросил? — произнесла она, едва шевеля губами. Вся будто пронзенная им насквозь, она едва могла дышать. Казалось, что он не только внутри ее, но и снизу, сверху, вокруг. Как только она пыталась двинуться, тут же внутри просыпалась острая боль. Приходилось лежать тихо, ощущая только густой запах его тела.
