— Действительно, странно, — согласилась Ровена. — Мы с Викторией проводили здесь чуть ли не каждое лето, с раннего детства.
Пруденс внимательно рассматривала свои руки:
— Маме хватало ежегодных поездок в Бат. Ваш отец оплачивал расходы. Она говорила, что мы еще успеем побывать в Саммерсете.
— Но вы не успели, — подхватила Виктория.
— Нет. Так и не вышло.
— Разве ты родилась не в деревне? — (Пруденс кивнула.) — Ну, тогда ты можешь найти здесь родню.
Пруденс никогда об этом не думала, однако это было вполне возможно. Но почему мать никогда не навещала родных? Большинство женщин после замужества с трудом переносят разлуку с близкими, но мама даже не упоминала о своей семье. Если на то пошло, она вообще редко заговаривала о детстве и аббатстве Саммерсет. Не было ли это как-то связано с графом, о чем говорили те женщины на поминках?
— Ну так расскажите мне о Саммерсете, — попросила Пруденс, желая отчасти сменить тему, отчасти — скоротать время.
— Прекрасное, ужасное и грандиозное, — мгновенно отозвалась Виктория.
— Ужасное? Почему? — удивилась Пруденс.
— В нем жутковато — слишком оно большое, а кое-где и вообще страшно. Но все равно там красиво.
Виктория оживилась, и Пруденс узнала, что Саммерсет возвели в начале семнадцатого столетия на месте старого дома, который был, в свою очередь, построен на руинах замка восьмого века. Вокруг раскинулся парк на тысячу акров с тремя ухоженными садами, огородом, озером и несколькими прудами. В особняке было более сотни комнат, а его обслуживала небольшая армия из шестидесяти слуг, куда входили не только горничные, лакеи и садовники, но и плотник, каменщик, а также механик, содержавший автомобили в идеальном состоянии.
— По-моему, тебе тут понравится, хотя все очень не похоже на наш дом, — закончила Виктория. — Особенно библиотека, там больше пяти тысяч книг.
Ровена кашлянула — чрезвычайно нервно, типа «мне нужно кое-что вам сказать». Пруденс с Викторией выжидающе взглянули на нее.
— Боюсь, что я не полностью передала вам разговор с дядей Конрадом.
— То есть ты намекаешь, что продавать исподтишка наш дом — это еще не все? — пробормотала Виктория, и Пруденс шикнула на нее.
Ровена глянула на Пруденс и отвернулась. Та стиснула кулаки и выдавила улыбку, хотя на сердце стало тяжело от дурных предчувствий.
— Не тяни, Ро. У тебя вид, будто ты лимон проглотила.
— Вроде того. — Ровена прикусила губу. — Понимаешь, дядя не хотел, чтобы ты ехала с нами. Не знаю почему.
Улыбка Пруденс угасла, тело напряглось.
— Нет, знаешь, — тихо произнесла она. — Он считает, что вы слишком близко сошлись с дочерью гувернантки, горничной в прошлом.
— Чушь какая! — вспылила Виктория.
Пруденс не обратила на нее никакого внимания.
— Если граф против моего приезда, то почему я здесь?
— Потому что я не вынесу разлуки с тобой. Только не сейчас. Нам нужно держаться вместе. — Ровена бросила на нее умоляющий взгляд. — Поэтому я договорилась с ним. Сказала, что ты будешь нашей камеристкой, и он, разумеется, не нашелся что возразить.
У Пруденс все обрывалось внутри.
— Что ж, не так все и плохо. — Она попыталась рассмеяться, но вышло похоже на всхлип. — Все равно я за вами приглядываю.
Изящные губы Ровены сжались.
— Боюсь, дядя довольно категорично сказал, что собирается считать тебя прислугой, а не гостьей. Не знаю, что он имел в виду, но прозвучало довольно зловеще.
Пруденс облизала губы внезапно пересохшим языком, который сделался как пергамент.
— Почему ты рассказываешь об этом только сейчас?
— Я боялась, что иначе ты не поедешь. — Ровена уставилась в пол.
Виктория, сидевшая бок о бок, взяла Пруденс за руку:
— Но ты бы все равно поехала, правда, Пру?
Та обнадеживающе сжала руку Виктории:
— Конечно поехала бы. Все будет хорошо.
— Обязательно будет. И это не навсегда. Я что-нибудь придумаю. — Ровена старалась говорить уверенно.
Однако Пруденс, уловив в ее голосе нотки сомнения, отвернулась к окошку. Поехала бы она, если бы знала заранее? Скорее всего, да. Она всегда жила между двумя мирами. С одной стороны, она была Пру, носившейся по дому с подругами, сидевшей с книгой у ног сэра Филипа, выезжавшей с семейством на побережье. С другой — она помогала матери прибирать в классной комнате, а порой и выполнять другие обязанности. Пока был жив сэр Филип, негласная договоренность никому не мешала, и все были счастливы. Но теперь все изменилось, и она сама не знала, к какому миру принадлежит.
Карета завернула за угол, и Виктория возбужденно выкрикнула:
— Вот оно, аббатство Саммерсет! Пруденс, смотри!
Пруденс вытянула шею, и ее сердце упало. Стройные шпили в итальянском стиле, казалось, возносились в небо. Они венчали величественное строение, столь массивное, что оно могло вместить небольшой лондонский квартал. Окрестный ландшафт был настолько ухожен и вылизан, что Пруденс не могла вообразить, чтобы какой-нибудь лист или камень посмел очутиться не на своем месте. Это был не уютный дом, где девочки играют в прятки и прячутся в уютных нишах или, хихикая, поглощают мясные пироги. Здесь не было поэтов и художников, ведущих долгие беседы за кружкой эля перед камином. В этом замке — а впереди возвышался не особняк, а замок — все знали свое место.
Когда они достигли парадного входа, лорд Саммерсет выбрался из экипажа и подошел к племянницам, чтобы открыть им дверь. Пруденс сошла первой, и у нее сразу заныли колени. Перед ней замерла столбом высокая, худая женщина в колыхавшемся на ветру старомодном платье из черной полушерстяной ткани. Пруденс неуверенно улыбнулась ей. Неужели это леди Саммерсет? Лорд Конрад взял ее за руку, и Пруденс вздрогнула от неожиданности.
— Пруденс, это миссис Харпер, наша экономка. Миссис Харпер, это Пруденс, камеристка моих племянниц. Будьте добры, покажите ей крыло для слуг и помогите устроиться. Вещи принесут позже.
— Да, сэр.
Женщина крепко схватила Пруденс за локоть и повела в обход здания. Пруденс обернулась и увидела Викторию и Ровену, глядевших на нее с разинутым ртом.
Не меньше удивился и лакей, который ждал у кареты, чтобы помочь девушкам сойти. Он тоже видел эту сцену и было дернулся следом, но другой лакей толкнул его локтем, и парень замер на месте.
— Куда это миссис Харпер уводит Пруденс? — спросила Виктория, готовая взорваться.
Дальше Пруденс не слышала. Экономка провела ее по крутой лесенке вниз до маленькой боковой двери.
Вход для слуг.
Если раньше она не знала своего места, то ныне уяснила вполне.
