– Мисс Мартин! – с показным радушием заулыбался хозяин. Клодия нахмурилась. – Ваши комнаты готовы. Можете сразу занять их.
– Спасибо… – начала было Клодия.
– Надеюсь, – прервал ее маркиз, – это лучшие комнаты во всем доме?
– Всем нашим гостям обеспечен комфорт, милорд, – заверил хозяин. – Но самые дорогие спальни уже заняли мистер Космен и его кузен.
Маркиз подошел и встал рядом с Клодией. Она не видела его лица, но не сомневалась, что хозяин разглядел его выражение. Маркиз не произнес ни слова, не издал ни звука, но после неловкой заминки хозяин прокашлялся.
– Но два джентльмена, – произнес он, – будут счастливы уступить свои комнаты таким очаровательным дамам, а сами займут другие, выходящие окнами на конюшню.
Только что упомянутые комнаты доставались Клодии всякий раз, когда она останавливалась на этом постоялом дворе. Она прекрасно помнила, как непрестанный шум, конское ржание и свет фонарей, бьющий в окна, мешали ей спать.
– Дамы должны занять комнаты окнами на улицу, – продолжал хозяин, снова улыбаясь Клодии. – Я решительно настаиваю на этом.
Можно подумать, она собиралась возражать! Вместе с тем ее так и подмывало возразить и потребовать неудобные комнаты окнами во двор. Она вовсе не желала быть обязанной за свой комфорт маркизу Аттингсборо. Она независимая женщина и не нуждается в защитниках мужского пола!
– А отдельная столовая у вас есть? – спросил маркиз, прежде чем Клодия успела вставить хоть слово.
У нее дрогнули ноздри. Неужели придется стерпеть новое унижение?
– Но мистер Космен… – забормотал хозяин и осекся, глядя на маркиза. – Разумеется, столовая будет предоставлена в полное распоряжение дам, милорд, ведь все остальные сегодняшние постояльцы – джентльмены.
Клодия прекрасно понимала, что произошло: маркиз Аттингсборо просто-напросто вскинул аристократическую бровь. А хозяин постоялого двора чуть не вылез из кожи вон в припадке услужливости. Гнусность, и это еще мягко сказано. И причиной всему – титул маркиза, его голубая кровь. Он всего-навсего праздный… повеса, а все вокруг кланяются, пресмыкаются перед ним, потому что он носит громкий титул и вдобавок до неприличия богат.
Ну что ж, пусть, а она не станет ни кланяться, ни пресмыкаться. Клодия повернулась к нему. Маркиз обаятельно улыбнулся и вдруг подмигнул.
Ей не померещилось: он в самом деле подмигнул!
Несмотря на целый день, проведенный в седле, он был великолепен. Стоя в непринужденной позе, он похлопывал хлыстиком по своему кожаному ботфорту, выглядел стройным, гибким, мужественным и… Довольно, пора знать меру. Даже пахло от него приятно, по-мужски – хорошим одеколоном и чуть-чуть лошадьми.
Клодия уставилась на него, сжав губы в тонкую линию. Подмигивание на миг выбило ее из колеи, а теперь было уже слишком поздно заявлять, что ей подойдут и тесные комнаты окнами во двор и ужин в общем зале.
Эдна и Флора тоже не сводили с маркиза глаз – точнее, благоговейно таращились на него. Это Клодию не удивило.
– Идемте, девочки, – бросила она. – Мы уходим в наши комнаты, если нам покажут дорогу.
И она шагнула к багажу, стоящему у двери.
– Багаж дам будет доставлен в комнаты без промедления? – осведомился маркиз, явно обращаясь к хозяину.
– Конечно, конечно, милорд, – встрепенулся хозяин и щелкнул пальцами. У Клодии вновь дрогнули ноздри. – Сию секунду распоряжусь.
Не один, а сразу двое слуг возникли словно из-под земли, подхватили чемоданы и саквояжи и понесли их к лестнице.
Клодия зашагала за ними, девочки – за ней.
Как и следовало ожидать, комнаты оказались просторными и уютными, с видом на окраины города и тихие поля за ними. В этом временном пристанище было чисто и светло, так что даже Клодия не нашла, к чему придраться. Девочки завизжали от восторга, бросились к окну, присели у подоконника и засмотрелись вдаль. Клодия ушла в свою комнату и вздохнула: слишком уж бросалась в глаза разница между этими роскошными апартаментами и неудобной каморкой, которую она занимала раньше. Вытянувшись на кровати, она позволила себе расслабиться.
А ведь он и вправду подмигнул ей. Клодия уже не помнила, когда в последний раз сталкивалась с подобными выходками мужчин. Боже мой, такого с ней не случалось с самого детства.
Да как он посмел?!
Но в комнате стояла тишина, постель оказалась удобной, в открытое окно залетал свежий ветер. Неподалеку заливалась какая-то пичужка. Слушая ее, Клодия незаметно задремала.
Проснувшись, она поужинала вместе с девочками в уюте и сравнительной тишине отдельной столовой, куда им подали ростбиф с картофелем и вареной капустой, пудинг с салом, а к чаю – заварной крем. К Клодии вернулись силы, к ее тайной радости, делить комнату с маркизом Аттингсборо им не пришлось. Девочки уже клевали носом. Клодия как раз собиралась предложить им лечь спать пораньше, хотя за окном было еще светло, когда в дверь постучали и в столовую вошел маркиз собственной персоной.
– А-а, мисс Мартин! – улыбнулся он и склонил голову. – Юные леди! Я счастлив, что на этом постоялом дворе нашлась хотя бы одна отдельная столовая. А мне на протяжении всего ужина пришлось обсуждать виды на урожай, охоту и упаковку для товара.
Клодия не сомневалась, что маркиз и не подумал бы завернуть в эту дыру, если бы не вызвался сопровождать ее. Он выбрал бы «Джорджа и пеликана» или «Замок», которые были ей не по карману. Но если он ждет от нее благодарности за привилегию пользоваться лучшей спальней и отдельной столовой, то напрасно. Ее до сих пор бросало в жар при воспоминании о том, как маркиз добился своего, не проронив ни слова, а она чувствовала себя беспомощной неумехой.
Девочки вскочили и сделали книксен. Клодия тоже встала, но ограничилась учтивым кивком.
– Надеюсь, минувший день не принес вам неприятных воспоминаний, – сказал маркиз. – И все кости остались целыми и на прежнем месте.
– О, разумеется, милорд, – заверила Флора. – Я и не думала, что на свете бывают такие удобные экипажи. Хотела бы я путешествовать так целую неделю. Или даже две.
Он усмехнулся, а Эдна, напоминавшая перепуганного кролика, хихикнула.
– Должно быть, вам обеим очень грустно расставаться со школой и подругами, – заметил он. – Начало новой, взрослой жизни и радует, и пугает.
Эдна снова присела в реверансе.
– С некоторыми девочками в школе мы были близки, как сестры, – призналась Флора. – Как подумаю, что больше мы никогда не увидимся, и у меня даже щемит вот здесь. – Она прижала ладонь к левой стороне груди. – Но я готова зарабатывать себе на хлеб, милорд. Нельзя же всю жизнь провести в школе.
Клодия не сводила глаз с маркиза, ожидая, что он будет шокирован невоспитанностью девиц, отважившихся давать не односложные, а подробные ответы. Но он только улыбался.
