Кейра задумалась.
— А имение очень большое?
— Очень, — подтвердила Лили, с надеждой подавшись вперед.
Кейра представила себя прогуливающейся по территории большого роскошного английского парка. Но потом подумала об Италии: ей так хотелось поехать туда!
— А в той части Англии много неженатых молодых людей?
— Кейра!
— Что? — невинно отозвалась она. — Ты же не ждешь, чтобы я изображала там из себя монашку?
Лили вздохнула:
— Давай поговорим серьезно… Так ты сделаешь это, Кейра?
Та хитро улыбнулась:
— Папа никогда не позволит…
— Ему не обязательно знать, — тут же возразила Лили и, увидев испуганный взгляд кузины, добавила: — Никому в Ирландии не надо знать об этом. Ни папе. Ни твоим сестрам. — Она наклонилась еще ближе, и кончик косы коснулся одеяла. — Ни мистеру Мэлони.
Теперь она безраздельно завладела вниманием Кейры.
— Мы встречаемся с миссис Канаван в Дан-Логхэре, где должны сесть на корабль. Тогда и объясним, что наши планы изменились.
Кейра округлила глаза. Неужели им и в самом деле это удастся? Она взглянула на дверь, соскочила с кровати и босиком пробежала по пушистому ковру, чтоб запереть ее. Сильный порыв ветра поднял занавески; пахло дождем.
Кейра подошла к окнам и, прежде чем закрыть их, выглянула, дабы убедиться, что их никто не подслушивает. Потом запрыгнула обратно в кровать и улеглась рядом с Лили.
— Расскажи мне, что я должна делать. Мне надо будет просто вести хозяйство до твоего возвращении?
— Да, да, — торопливо согласилась Лили. — Следить, чтобы все шло как и прежде. Во всяком случае, чтобы поддерживалась жизнедеятельность имения. Бог его знает. Могу предположить, что ты должна будешь выдавать определенные суммы на еду и все такое прочее.
— Думаю, я справлюсь, — сказала Кейра. — Когда ты приедешь?
Лили пожала плечами.
— Месяца через три?
Эта идея становилась все более и более заманчивой. Намечалось приключение, а для Кейры нет в жизни ничего увлекательнее. Наконец она сможет делать то, что ей нравится, и никто не будет стоять у нее над душой и читать нотации.
— Ну что, согласна? — спросила Лили.
Кейра вздохнула.
— Хорошо, Лили. Только потому что очень люблю тебя. У меня только одно маленькое условие, — добавила она с лукавым блеском в глазах. — То коричневое утреннее платье с зеленой каймой должно быть моим.
Лили прищурилась.
— Это вымогательство, Кики.
— Это торг, — возразила Кейра.
— Нет. — Лили сложила руки и откинулась назад. — Я обожаю это платье.
В день, когда Кейра прибыла в Эшвуд, на ней было коричневое платье с зеленой каймой. Письмо от мистера Фиша лежало у нее в сумочке.
Девушка вышла из наемного экипажа и подняла глаза на потрясающий георгианский особняк. Он был песочного цвета, с дюжиной или больше труб. Солнце блестело на стеклах окон, и казалось, будто особняк искрится. «О да, — подумала Кейра. — Это будет мое самое грандиозное приключение».
Хэдли-Грин, 1808 год
Эшвудский аукцион лошадей начался ровно в два пополудни на специально огороженном пастбище. После недавнего дождя было грязновато, но солнце светило ярко, и Деклан О’Коннор, ирландский граф Доннелли, пребывал в отличном настроении. Он любил запах лошадей и считал, что без малой толики грязи и работа не работа.
Деклан был прославленный конезаводчик, широко известный как в Ирландии, так и в Англии. Он заинтересовался разведением лошадей еще в детстве и только-только вырос из коротких штанишек, когда начал выращивать скаковых лошадей в Ирландии. Теперь, в возрасте тридцати одного года, он поставляет элитных животных для королей, принцев и герцогов, и его лошадям доводилось выигрывать в Англии скачки с самыми высокими ставками. А недавно какой-то датский граф нанял его, чтобы вырастить призовую племенную кобылу, которая произведет на свет будущего чемпиона.
Когда английские агенты, датчанина обратились к нему, Деклан с готовностью ухватился за это предложение. В деньгах он не нуждался, вовсе нет. Он богатый человек, титулованный. Но предложение поступило в то время, когда Деклана начало раздражать его буколическое прозябание в Ирландии. Это проклятие всей его жизни — вечное стремление к далекому: далеким странам, далеким людям, далекому свету. Его потребность повидать мир почти так же сильна, как потребность быть рядом с лошадьми.
Посему Деклан принял предложение датчанина. Он согласился взять во владение и растить кобылу в Англии, где агенты ее хозяина смогут контролировать ситуацию. У него есть небольшой городской дом в Лондоне, но поскольку лошадям нужен простор, Деклан арендовал Китридж-Лодж в Западном Суссексе у своего близкого друга герцога Дарлингтона. Китридж, бывший норманнский охотничий домик, был слишком старым и неприспособленным для размещения целого штата слуг, требующегося для поддержания такого прославленного и большого семейства, как Дарлингтоны. Комнаты тесные и темные, коридоры чересчур узкие и извилистые, но Деклана это устраивает. Ему не требуется уйма прислуги или компаньонов, нужно просто место, где он мог бы спать и есть. Герцог был рад сдать дом на любой срок.
Какой? Деклан не мог этого сказать. Он никогда не оставался очень долго на одном месте. И арендовал Китридж на один год.
Где-то в течение этого года, однако, совесть погонит его назад, на родину, как бывало всегда. Деклан любит Ирландию, конечно же, любит. Но жить там постоянно — это не для него. За ее берегами существует целый мир, а его страна кажется такой удаленной от него. Но ведь там его сестра Эйрианна и бабушка, и он в ответе за них.
Отец Деклана умер, когда мальчику было всего четырнадцать; оставив ему обширное семейное имение Баллинахит в графстве Голуэй. Деклан, разумеется, сожалел о потере отца и вовсе не стремился стать графом. Не хотел нести ответственность за судьбу Эйрианны или искать ей жениха. Он любит сестру и желает ей счастья, но мысль, что он может выдать ее замуж неудачно, удерживала его от поощрения кого-то из поклонников, а теперь, к сожалению, замужество Эйрианны оказалось под большим вопросом.
И, похоже, виной тому репутация Деклана, то, что определенные события в его жизни отрицательно сказались на его сестре. Бабушка считает, что именно из-за этого мало кто из ирландских мужчин готов предложить ее внучке руку и сердце. Что нужно Эйрианне, сказала она, — это на время уехать. В какую-нибудь школу для девушек из богатых семей: лучше всего— в Люцерн, в Швейцарию, в пансион благородных девиц на виллу Амьель, где девушки заводят связи, гарантирующие им брак во время лондонского сезона.
