Стояла полуденная жара. Анабел шла к гостинице; она задыхалась в тяжелом костюме, щеки зудели от пыли. Как прекрасно было бы опуститься сейчас в теплую, пахнущую лавандой ванну, вымыть голову ароматным шампунем. Может быть, в гостинице она расспросит о Брете, примет ванну, поест и немного поспит?
Поднимаясь по ступеням гостиницы, Анабел вдруг поняла, как устала. К счастью, из багажа у нее был только саквояж, а небольшой пистолет, купленный в Денвере, лежал в дамской сумочке.
Но сама Анабел считала, что самое ценное для нее – портрет Брета, который мистер Маккаллум отдал мистеру Стивенсону, и сведения о Брете, которые она в дороге выучила почти наизусть. В саквояже также лежало маленькое янтарное ожерелье, принадлежавшее матери Анабел, серьги и старый дневник тети Герти. Племянница никогда не читала его, но бережно хранила вместе с кружевным носовым платком. Это все, что осталось у нее от доброй Герти, умершей три года назад. Она заменила Анабел семью, когда девочке было девять лет, и ночью в пансионе Анабел иногда плакала, вспоминая свою тетушку. Анабел могла поклясться, что в завываниях ветра за оконными ставнями она слышала голос Герти О'Фленери, напевающей старые ирландские баллады, которые любила племянница.
Но, входя в холл гостиницы «Медный слиток», Анабел думала не о прошлом счастливом детстве на Кленовой улице, ее заботило только будущее. Надо найти Брета и помочь ему выбраться из беды. Негромкий звон дверного колокольчика заставил посмотреть в ее сторону широкоплечего темноволосого человека. Его взгляд смутил Анабел, и она замерла на месте.
В движениях незнакомца была быстрота и настороженность. Так ведут себя люди с молниеносной реакцией, всегда готовые встретиться лицом к лицу с опасностью. Посетитель был одет во все черное, если не считать светло-голубого платка, обмотанного вокруг шеи. На нем были обтягивающие черные брюки, блестящие черные ботинки и черная шелковая рубашка, черный стетсон[1], а на поясе висели два длинных черных пистолета. «Даже глаза у него того же цвета, что и одежда», – почему-то вздохнув, заметила про себя Анабел. Она никогда не встречала такого наглого взгляда и, смутившись, разжала пальцы. Большой саквояж с грохотом упал на пол.
Жгучий брюнет, удостоверившись, что вошедший посетитель всего лишь безобидная женщина, отвернулся и продолжил разговор со служащим. Тот листал регистрационный журнал.
– Вот. Он провел здесь три ночи. Приятный молодой человек. – Голос клерка немного дрожал. – По крайней мере, мне он показался таким... с уверенностью нельзя сказать, но...
– У него были друзья в городе? С кем он общался?
– Общался, сэр?
Посетитель с размаху стукнул по конторке кулаком.
– Он приводил в номер каких-нибудь девиц? – переспросил брюнет обманчиво мягким голосом. Было видно, что он вот-вот взорвется от нетерпения. – Может быть, он играл с кем-нибудь из местных в карты? Вы видели, как он разговаривал с кем-нибудь?
Клерк нервно облизнул губы. Анабел показалось, он был до смерти напуган. Сгорая от любопытства, девушка подошла поближе.
– Ну? – хрипло потребовал ответа посетитель. Служащий откашлялся:
– Нет, сэр, я ни разу не видел его ни с кем. Я не припомню, – пробормотал клерк. И тут его лицо просветлело: – Ах да, был тут один парень. Кузнец. Уилл Чэтмен. Он оплатил обед Уилла. Они сидели вместе вон там, сэр. Конюшня находится в конце главной улицы, если вы...
Но брюнет уже отвернулся и, буркнув «спасибо», ринулся к дверям и... налетел на Анабел. От сильного удара та чуть не упала. Но тут опять включилась быстрая реакция незнакомца. Он молниеносно протянул руки и подхватил девушку.
– Откуда, черт возьми, вы взялись? – раз-драженнб воскликнул он.
Застигнутая врасплох и смущенная силой огромных и крепких рук, Анабел не нашла ничего лучшего, как сказать: «Из Сент-Луиса», – и тут же спохватилась.
Но было уже поздно. Она покраснела и добавила:
– Из городка, где джентльмены ведут себя прилично и не толкают незнакомых дам.
Но на темноволосого гиганта ее реплика не произвела никакого впечатления. У него хватило наглости усмехнуться, да так, что Анабел сразу стало не по себе.
– А знакомых дам они толкают? – произнес он, еще крепче сжимая ее руку.
Анабел открыла рот, чтобы дать ему подобающий ответ, но не смогла произнести ни слова. На нее в упор смотрел самый бесцеремонный из мужчин, сильный, как Геркулес, и грубый, как медведь.
Анабел охватил страх. В агентстве Стивенсона работали сотрудники с внушительной внешностью, выслеживающие опасных преступников, но никто из них не смог бы сравниться с тем, кто стоял перед ней. Геркулес. Да, это было бы самое подходящее имя для него. Но все же, несмотря на обилие мускулов, Анабел удалось почувствовать и удивительную гибкость в движениях незнакомца. Без сомнения, он был очень привлекательным для женщин, которые любят опасность. Анабел, как она только что поняла, не относилась к их числу. От его сурового взгляда ее охватывала дрожь; и это ощущение вряд ли можно было назвать приятным.
«Он, должно быть, разбойник или кладоискатель», – подумала Анабел, спокойно рассматривая незнакомца, пользуясь воцарившимся на секунду молчанием. Немного выдающаяся вперед челюсть и большой рот указывали на настойчивость в достижении цели и силу. В глазах светился живой ум, что делало незнакомца еще более привлекательным. Каким-то образом грубые черты вместе складывались в красивое лицо. Так может быть красива глыба из гранита.
Но, был ли он красив или нет, опасен или нет, Анабел все же надо было освободить свою руку.
Напуганный клерк не собирался прийти ей на помощь, поэтому Анабел решила выпутываться сама.
– Будьте добры, отпустите меня, – вымолвила она холодно и высокомерно. – Думаю, у вас есть дела поважнее, чем вести бессмысленные разговоры, да и у меня тоже.
Его губы вытянулись во что-то, похожее на улыбку. Но в ней сквозило столько презрения, что иначе, как насмешкой, назвать ее было нельзя.
– Вы правы. – Выпустив Анабел, незнакомец дотронулся, как бы в знак уважения, до шляпы. Через секунду он скрылся за дверью гостиницы.
– Кто это был?
Клерк перевел дыхание и ослабил узел болтавшегося на худой шее галстука.
– Рой Стил, мэм. Головорез. С ним лучше не сталкиваться. Он сейчас за кем-то охотится.
– Правда? За кем? Служащий покачал головой.
– Не знаю и не хочу знать. И вам это ни к чему, мэм. Он очень опасен, опаснее Реда Коба и Уита Ирпа. Даже за все серебро Невады я не согласился бы очутиться на месте Брета Маккаллума, его уже можно считать покойником.
– Вы сказали Брет Маккаллум? – Анабел снова обуял ужас. – О нем спрашивал Стил?
