Видя ее нерешительность, он сказал с едва заметным раздражением:
— Позвольте заверить вас, что ничего из того, что вы мне сейчас скажете, никогда не будет использовано против вас.
Девушка чуть слышно рассмеялась, а он невольно отметил, что в ее смехе было гораздо больше веселья, чем можно было бы ожидать в такой щекотливой ситуации. Эта странная особа, кажется, поставила себе целью постоянно изумлять его.
— А вы мне представлялись совершенно другим, — заявила она. — Когда я рассматривала всех этих важных и гордых лордов, ваших предков, чьи портреты украшают лестницу в столовую, то думала, что вы — такой же, как они. А на самом деле вы ни капельки не похожи.
— Вот как? А я всегда полагал, что между нами есть определенное фамильное сходство.
— Очень слабое, и, кроме того, вы гораздо красивее, чем можно было ожидать, судя по этим портретам. К тому же значительно моложе.
— Я бы принял это как комплимент, если бы не думал, что вы говорите это с вполне определенной целью.
Она снова рассмеялась.
— Так и есть! Я хочу, чтобы вы позволили мне остаться здесь, в этом доме.
— Вы же прекрасно понимаете, что это невозможно, — твердо сказал он.
Повинуясь безотчетному желанию рассмотреть ее получше, лорд Хейвуд откинул портьеры, закрывающие второе окно.
Теперь солнечный свет заливал всю комнату, наполняя ее золотистым сиянием. Лорд Хейвуд медленно повернулся и взглянул на освещенную солнцем кровать своей матери, где среди белоснежных простыней, отделанных кружевами, на фоне голубого полога сидела голубоглазая красавица с золотыми волосами, распущенными по плечам, и смотрела на него невинным взором.
Эта картина внезапно показалась ему абсолютно нереальной. Невольно пришла в голову мысль, что юная Лалита здесь, в этой комнате, которую он так хорошо знал, выглядит словно какое-то сказочное существо, таинственная фея, загадочным образом появившаяся в его доме. Он едва удержался, чтобы не ущипнуть себя, проверяя, что она — не плод его пылкого воображения и что все это не сон.
Лорд Хейвуд опустился в кресло с позолоченными резными подлокотниками, обитое, как и вся мебель в комнате, голубым атласом. Это кресло, так хорошо ему знакомое по воспоминаниям, помогло ему почувствовать себя гораздо спокойнее и увереннее. Ощущение нереальности происходящего исчезло, он снова чувствовал себя хозяином положения.
— Если вы просите меня о помощи, вы, по крайней мере, должны это как-то обосновать.
Она бросила на него быстрый взгляд из-под длинных ресниц. Он обратил внимание на то, что ее густые темные ресницы загибались кверху, словно у маленького ребенка.
— Полагаю, именно так вы разговаривали со своими бедными солдатами, когда они представали перед вашими грозными очами за опоздание на построение или какую-нибудь еще столь же ужасную провинность.
— Они, как правило, всегда предъявляли мне весьма уважительную и вполне правдоподобную причину своего поступка, — возразил хозяин дома.
— Ну хорошо, я тоже открою вам причину своего бегства. Я убежала из дома потому, что мой опекун пытается выдать меня замуж за… слабоумного.
Лорд Хейвуд скептически взглянул на девушку.
— Но это правда! — воскликнула она, заметив выражение его лица.
— Зачем же вашему опекуну это делать?
— Потому что этот слабоумный — его сын!
— Мне это кажется очень сомнительным.
— Как и любому другому человеку, как мне кажется, — грустно ответила Лалита. — Но я все равно отказываюсь выходить замуж за человека, про которого его собственные слуги говорят, что у него «не все дома», и который распускает слюни и… и еще у него всегда такие потные руки…
Все это она произнесла с большой горячностью, возмущенно сверкая глазами. При этом она напомнила лорду какого-то маленького преследуемого зверька, отчаянно фыркающего и царапающегося. Глядя на нее, он не мог сдержать невольной улыбки.
— Конечно, вы-то можете смеяться, — обиженно добавила Лалита, заметив его реакцию, — но в данных обстоятельствах мне оставалось либо согласиться на то, чего хочет мой дядя, либо сбежать из дома.
— Так, значит, именно ваш дядя является вашим опекуном? — тихо спросил лорд Хейвуд.
— Ну вот, теперь вы пытаетесь хитростью выведать у меня сведения обо мне, — вспыхнув от возмущения, сказала девушка. — Но только знайте, если вы попробуете отправить меня назад, я обещаю вам, что опять сбегу или утоплюсь в вашем озере!
— Очень драматично! — насмешливо воскликнул лорд Хейвуд. — Но только это уже напоминает истерику и сильно ослабляет ваши позиции.
Лалита издала возглас, который можно было принять за крайнее раздражение.
— И зачем только вы вернулись! — воскликнула она. — Я нашла такое замечательное место, где меня никто бы не стал искать, и здесь было так… удобно!
— Что же вы предполагали есть в этом замечательном месте?
Девушка неуверенно взглянула на него. Было совершенно ясно, что она раздумывает, стоит ли говорить ему правду.
Наконец она медленно произнесла:
— Конечно, еда здесь довольно однообразная. Смотритель держит кур, которые… повсюду откладывают яйца, а кроме того, в огороде много овощей.
Лорд Хейвуд усмехнулся.
— Я вижу, вы весьма изобретательны.
— На самом деле я очень неплохо умею готовить, если, конечно, у меня есть все необходимое для этого, но когда я сбежала из дома, то даже не представляла себе, куда пойду, и поэтому не подумала взять с собой еду.
— Но вы, вероятно, все-таки думали о том, куда направляетесь, не могли же вы бежать куда глаза глядят, — предположил лорд Хейвуд.
— Я собиралась добраться до Франции. И хотела бы попросить вас мне помочь.
— Не думаю, что Франция сейчас подходящее место для одинокой женщины, — заявил он с неожиданной горячностью.
— Почему же? Война окончена. Я прекрасно говорю по-французски. К тому же у моей матери во Франции была близкая подруга, герцогиня де Сосон, которая, вне всяких сомнений, будет рада меня видеть, если, конечно, я сумею отыскать ее.
— И вы действительно намерены скитаться по Франции совершенно одна в поисках этой герцогини, которая могла, как вы прекрасно понимаете, уже умереть?
— Думаю, это было бы очень волнующее приключение, — мечтательно сказала Лалита.
— Вы просто не представляете себе, о чем вы говорите.
Произнося это, лорд Хейвуд думал о том хаосе, который царил в стране, откуда он только что приехал.
В стране было полно дезертиров из французской армии. Они бродили по дорогам и занимались мародерством и грабежами. Были и обнищавшие за годы войны крестьяне, отчаявшиеся поправить свои дела и готовые на все. И, конечно, как всегда после войны, было много разрушений и горя.
