— Это верно. — Вполне вежливый тон графа давал, однако, понять, что Грейс даже в роли рыкающей львицы не может его запугать. Ноэль эта ситуация вполне устраивала.
— Где вы сели на поезд? — не унималась Грейс. — Должно быть, в этот момент я смотрела в другую сторону.
— Я сед в. Саутгемптоне, — ответил граф, галантно не заметив ее неуклюжей лжи. — Ваше купе оказалось последним в первом классе, где оставались свободные места, — заключил граф.
— А во всех остальных купе оказались пассажиры-мужчины? — продолжала допрос Грейс. — Ведь вы могли бы поменяться местами с какой-нибудь пассажиркой-леди.
— Там все места заняты мужчинами или целыми семьями. Я проверил, — прервал ее допрос граф.
— Я хотела бы посмотреть сама.
— Грейс! — Ноэль готова была провалиться сквозь землю или даже умереть
— Все в порядке, миледи. — Тремлетт одарил ее своей сногсшибательной улыбкой и повернулся к горничной: — Уверяю вас, мадам, я говорю правду. — Он взял свою газету и, небрежно развернув ее, приготовился читать. — Отныне обещаю не беспокоить вас. Вы даже можете сделать вид, что меня здесь вовсе нет.
Ноэль бросила на свою горничную ледяной взгляд.
— Кстати, — продолжал Тремлетт, просматривая заголовки. — В благодарность за восхитительный и неожиданный ленч я распоряжусь, чтобы мой кучер отвез вас и леди Ноэль в город, куда вы пожелаете, а потом доставил назад, на вокзал. Таким леди, как вы, не следует доверяться наемному экипажу.
Последнее замечание графа, как и явное недовольство Ноэль, по-видимому, возымело действие на неумолимую Грейс, и она начала оттаивать.
— Это очень любезно с вашей стороны, милорд, — с неохотой выдавила она, и ее напряженная поза утратила неумолимую жесткость. — Я согласна, леди Ноэль действительно не годится разъезжать в наемном экипаже.
— Ни одной из вас не годится, — последовал галантный ответ.
Намек на то, что и ее рассматривали как леди, а не как прислугу, вызвал у Грейс прилив гордости, и она выпятила свою обширную грудь, а щеки ее зарделись румянцем.
— Мы благодарны вам за ваше галантное предложение, сэр, — заявила она. — Мы с леди Ноэль решили его принять, — С этими словами она чопорно сложила руки на коленях и добавила: — Я рада, что вам понравились хлеб с сыром.
— О, это было великолепно, — заверил ее Тремлетт. — Я получил огромное удовольствие. По правде говоря… — последовал беглый взгляд на Ноэль, — не могу припомнить другого такого случая, когда бы путешествие по железной дороге было столь приятно, как сегодня.
Почувствовав внезапно возникшее в купе напряжение, хотя не уловив его причины, Грейс искоса бросила взгляд на Ноэль, но так ничего и не поняла.
— Читайте свой роман, миледи, — скомандовала она не настолько опьяненная лестью спутника, чтобы вовсе потерять бдительность. — Как верно заметил граф, мы скоро будем в Лондоне.
Ноэль кивнула, открыла книгу и усилием воли заставила себя вперить взгляд в страницу.
И только когда поезд, пыхтя и дребезжа, приблизился к. вокзалу Ватерлоо, на одно мгновение глаза Эшфорда Торнтона встретились с глазами Ноэль.
Художественная галерея Франко располагалась на тихой улочке на расстоянии квартала от бурлящей суматохой и движением Риджент-стрит. Ее высокие потолки и широкие круглые залы создавали впечатление большого пространства, что, впрочем, соответствовало истине. Здесь пахло деревом и холстами. Галерея могла похвастаться двумя дюжинами картин, развешанных на достаточно большом расстоянии друг от друга по стенам прекрасно освещенного зала. В атмосфере галереи было нечто манящее и расслабляющее, располагающее к неспешному осмотру картин.
Ноэль, опередив на несколько шагов Грёйс с Тремлеттом, остановилась там, где узкий вестибюль переходил в центральное помещение. Она разглядывала небольшие группки людей, гадая, кто из них сотрудники галереи, которые могли бы рассказать ей о Бариччи.
— Лорд Тремлетт. — Полный достоинства мужчина с тонким носом, оседланным очками, появился неведомо откуда и с вежливой церемонностью приветствовал графа. — Добрый день. Сегодня мы не ждали вас.
— Вот как? — Тремлетт, сняв шляпу, разглядывал картины тем же самоуверенным и дерзким взглядом, каким изучал железнодорожную платформу в Саутгемптоне. — Я и не предполагал, что о посещении галереи надо договариваться заранее.
Его собеседник немного смутился:
— Разумеется, нет. Будьте так любезны, проходите. — Его холодный взгляд из-под очков с любопытством обратился к Ноэль и Грейс.
— Ax! — Тремлетт будто спохватился и тотчас же поспешил представить незнакомца Ноэль: — Миледи, это Уильяме, управляющий галереей. Уильяме, позвольте вам представить леди Ноэль Бромли и ее горничную.
Ноэль с удивлением заметила, что Уильяме вздрогнул, услышав ее имя.
— Леди Ноэль Бромли, — повторил он, приходя в себя. Управляющий склонился в подчеркнуто низком поклоне и добавил: — Добро пожаловать в галерею Франко, миледи. Это ваш первый визит сюда? Не припоминаю, чтобы я имел удовольствие видеть вас здесь прежде.
— Да, я здесь впервые, — ответила Ноэль прикидывая, как расспросить его о Бариччи, не вызвав подозрений.
— Вы ценительница живописи? Какой жанр и направление предпочитаете? Нравятся ли вам яркие тона или вы предпочитаете более суровую и сдержанную гамму? — сыпал он вопросы.
Впервые в жизни Ноэль пожалела, что до сих пор не дала себе труда почитать хоть что-то о живописи.
— Меня впечатляет каждый, кто может создать что-нибудь прекрасное на пустом и невыразительном холсте… Не могу даже сказать, какой стиль я предпочитаю.
— Так походите по галерее и посмотрите всё картины, — предложил Уильяме. Она заметила, что на лбу у него выступила испарина. — Мне необходимо на минуту удалиться в заднюю комнату. Там как раз подыскивают раму для картины, купленной одним из наших посетителей. Я должен помочь сделать правильный выбор. А потом я вернусь и покажу вам некоторые заметные, с моей точки зрения, работы. — Он бросил быстрый взгляд на Тремлетта. — И кстати, тогда отвечу на любые ваши вопросы, сэр.
— Хорошо. У меня их немало.
Ноэль очень хотелось, чтобы он поскорее удалился. Ей нужно было время, чтобы освоиться, побродить по галерее, рассмотреть посетителей и приглядеться к ним, наконец… ей нужно было время, чтобы казаться непринужденной и спокойной.
Едва Уильяме скрылся, она повернулась к Тремлетту:
— Когда этот бедный человек увидел вас, он готов был упасть в обморок. Я видела: те несколько минут, что вы беседовали, он казался очень взволнованным и держался очень напряженно.
