– Я поддержу твой фонд, – заверила его Ориана. – Сколько нужно денег?
– От тебя мне нужны не деньги, а твой голос. Я решил организовать благотворительные концерты, доход от которых пойдет в Благотворительный фонд помощи больным шахтерам.
– И ты хочешь, чтобы я выступила? Я охотно это сделаю. Прекрасный план!
Дэр поднес ее руку к своим губам.
– Я еще не разработал этот план в деталях, но непременно займусь им в ближайшее время.
– Я помогу тебе.
– Мои разговоры с сэром Джозефом касались больше филантропии, чем геологии, но он уговаривает меня передать мой трактат по геологии в Королевское общество.
– Дэр, как это замечательно! Ты, я думаю, очень этому рад. А у меня тоже есть радостная новость. Я получила ну просто великолепное предложение.
В темных глазах Дэра промелькнула боль.
– Да, я слышал. Она была удивлена.
– Ты слышал?
– Граф сообщил мне. Он сказал о своих намерениях еще в Раштон-Холле. Но не жди от меня выражения соответствующих чувств. – Он глубоко вздохнул. – Человеческие существа, как и вулканические камни, хранят на себе следы своего прошлого. Твой жизненный опыт, хороший и плохой, сделал тебя необыкновенным и замечательным созданием. Если Раштон этого не понимает, тебе не следует выходить за него замуж.
– Я и не собираюсь.
Дэр улыбнулся – и вдруг со стоном прижал пальцы к пораненной щеке.
– Все еще болит? – спросила Ориана.
– Только когда я улыбаюсь. Но граф сказал мне, что ты приняла его предложение. Он уже отдал приказание своему поверенному найти покупателя на твой дом.
– Может, ты не так его понял?
– Кажется, это он понял что-то не так. Он показывал мне письмо. Твой отказ, вероятно, был не слишком решительным.
– Исключительно решительным. Если бы я вышла замуж за графа, он сослал бы меня в Раштон-Холл и заставил нести наказание за мои неблагоразумные поступки. Он отлучил бы меня от посещения скачек и выбросил бы все мои платья с низким вырезом.
– Как это несовременно с его стороны.
– Я месяцами твердила тебе, что не нуждаюсь в муже.
– В твои двадцать четыре года ты еще слишком молода, чтобы привыкать к одинокому существованию.
– Я достаточно взрослая, чтобы разбираться в себе. Сильный порыв ветра налетел на них и начал трепать юбки Орианы и полы пальто Дэра. В воздухе запахло близким дождем.
Извращение фактов, которое позволил себе граф, напомнило Ориане еще об одном случае, когда она засомневалась в его правдивости.
– Скажи, во время нашего пребывания в Раштон-Холле ты с кем-нибудь говорил, намеренно или случайно, о нашей связи?
– Абсолютно ни с кем.
Ответ прозвучал убедительно, однако сказанное противоречило тому, что Ориане сказал граф.
– Судя по словам Раштона, ты смеялся надо мной в обществе других мужчин во время охоты на куропаток. Он утверждал, будто подслушал, как ты хвастался моей... податливостью в постели.
– Это ложь! – возмущенно воскликнул Дэр. – Мы говорили только о количестве убитых птиц. Иногда мои товарищи по охоте подшучивали над моей сукой.
– Какой сукой?
– Над собакой, старушкой сеттером. Она прихрамывала и все пристраивалась отдохнуть. Один раз я насмешил всех, сказав, что ей даже не нужно подавать команду «сидеть!» или «лежать!». Быть может, Раштон неверно истолковал мои слова. Я всегда был особенно осторожен в выражениях при нем, – заверил Ориану Дэр. – Если он и узнал что-нибудь о наших отношениях, то не от меня.
С чувством огромного облегчения Ориана взяла Дэра под руку.
– Одновременно с матримониальным я получила и творческое предложение. Мик Келли пригласил меня петь в театре «Ройял» в следующем сезоне в качестве примадонны.
Нежным, ласкающим голосом Дэр произнес:
– Давно заслуженная честь. Ты достойна занять самое высокое положение в труппе и получать соответствующее жалованье.
В отличие от графа он гордился ею, и Ориана любила его за это.
– Мы оба получили то, чего хотели больше всего, верно? Королевское общество опубликует твой труд, а я буду снова петь в опере.
Случайно бросив взгляд на Дэра, Ориана увидела на его лице печальное, почти трагическое выражение.
Он замедлил свой широкий шаг, чтобы идти вровень с нею.
– На какое время ты еще задержишься здесь?
– Лошадь Берфорда бежит в четверг, это один из последних забегов.
– Боюсь, я его пропущу.
– Ты возвращаешься в Дербишир?
– В Лондон. Я заказал почтовую карету, она уже ждет меня.
Эти слова зловеще отозвались в ушах Орианы. Сама совершившая немало побегов, она была не на шутку встревожена внезапным отъездом Дэра. Ориана была уверена, что конечная цель его путешествия – Дептфорд, где его ждет готовая к отплытию «Доррити». Много недель назад, в Воксхолле, он сказал ей, что станет делить свое время между Лондоном и островом – ради нее. У нее не было права удерживать его вдали от рудников и нового дома. Она сама недавно говорила Раштону, что не сможет покинуть свой дом и своих слушателей. Значит, ей придется ждать долгие недели – или месяцы, – когда Дэр приедет в очередной раз.
Когда они подошли к дверям домика, Дэр отпустил руку Орианы и достал из кармана пальто небольшой бархатный кошелек. Протянув его, он сказал:
– Хочу, чтобы у тебя было вот это.
– Если это деньги...
Засмеявшись и поморщившись от боли, он заметил:
– Именно сейчас у меня нет свободных денег. Ориана все еще сомневалась.
– Я не могу, Дэр.
– Ты должна. Это подарок на день рождения. – Порыв ветра бросил пряди волос на лицо Орианы, Дэр бережно отвел их в сторону. – Я не был тогда с тобой. Но я думал о тебе и о том, как хотел бы вручить этот подарок.
Он прижался губами к ее губам. Ориану обожгла страсть его поцелуя, но закончился он с такой нежностью, что в душе у нее расцвела надежда.
– Любовь крепка как скала и чиста словно кристалл, – сказал Дэр. – Ты достойна любви, Ориана, а не упреков и наказания.
Он открыл кошелек и положил его содержимое ей на ладонь. Ориана увидела те двадцать три кристалла, которые оставила в Гленкрофте, ограненные и заключенные в золотую оправу. Пять самых маленьких были вставлены в перстень, два побольше – в серьги, а остальные составили ожерелье.
– Надевай их, когда будешь петь в Королевской опере.
Придет ли он посмотреть на нее, послушать ее? Ориана не могла испортить очарование этой минуты таким вопросом.
«Если я хочу удержать его, я должна позволить ему уйти».
Смелое решение – и мудрое. Но невысказанная любовь давила на сердце тяжелее, чем самый позорный скандал.
Ничто не связывало ее с ним, кроме обета и ночей страсти, проведенных в придорожных гостиницах. Ориана убедила себя, что ей этого будет достаточно. Но сейчас, глядя, как высокая фигура Дэра удаляется от нее вниз по холму, она поняла, что ей нужно гораздо больше, но, увы, надежды получить желаемое у нее не было.
