Джек взял ожерелье из рук герцога и передал его Норри.
— Теперь оно твое, — сказал он. — Можешь делать с ним все что захочешь.
— Мне бы все-таки хотелось съездить в Париж и провести там самый восхитительный медовый месяц!
Разразившись смехом, Джек подхватил Онорию на руки и закружил по узкой комнате, пока у нее не зашумело в ушах.
Подкинув щепок в огонь, Джек помешал кочергой угли, пока в камине снова не затрепетало пламя. С улыбкой он уселся на диван. За окнами бушевал ветер, суровый ветер Северного моря, но здесь, в маленькой гостиной, царили уют и тепло.
Он обнял одной рукой Онорию, и она положила голову ему на плечо.
— Всего лишь десять часов, — сказал ласково Джек. — Думаешь, сможешь выдержать?
— Я хорошо поспала после обеда, знала, что придется долго ждать. Я твердо намерена встретить Новый год.
Джек положил руку на ее округлившийся живот.
— А как себя чувствует сегодня вечером наш маленький наследник?
— Хочет спать, также, как и его мама. Джек засмеялся.
— Мы сможем подождать наверху. Приляжем на кровать…
— Тогда я засну. Нет, лучше останемся здесь.
Они оба замолкли, чувствуя себя уютно и счастливо.
— Джек?
— Да, любимая?
— А мы встретили Рождество не так уж плохо, помнишь, мы боялись, что все получится хуже?
— Да, — признался он, помедлив. — Я считаю…
Мне кажется, что все то, что я раньше так ненавидел, оказалось не таким уж и страшным.
— Это потому, что ты вернулся возмужавшим. И ты знаешь, что твои родители не могут тебе ничего сделать. — Онория пододвинулась к нему и заглянула в его глаза. — Он и вправду намеревался сделать из тебя священника?
— Это участь третьего сына в семье. Только подумай, если бы я родился раньше Джорджа, мне пришлось бы идти в армию. Я думаю, мне бы там понравилось.
— И я никогда бы не встретила тебя. Он крепче прижал ее к себе.
— Ты права. По крайней мере, могу поблагодарить отца хоть за это.
— Ты собираешься поведать отцу о Джентльмене Джеке?
— Норри, есть вещи, о которых родителям лучше вообще ничего не знать.
— Мне кажется, герцог обрадовался, когда ты сказал ему о ребенке.
— Только потому, что он считает, что я собираюсь остепениться.
— А ты и вправду собираешься?
Джек, подумав, открыл рот, чтобы произнести речь в свое оправдание, но по задорным искоркам в ее глазах понял, что Норри его поддразнивает. Он взял ее за руку.
— Я никогда не думал, что могу быть таким счастливым, как сейчас.
— Правда?
— Да. Сейчас я не представляю себе большего удовольствия, чем сидеть здесь и наблюдать все оставшиеся пять месяцев, как ты становишься все круглее и круглее.
Онория скорчила недовольную гримаску.
— Я так рада, что мы съездили в Париж. А тетушка София очень огорчилась, узнав, что мы не приедем в город к открытию сезона.
— Я отвезу тебя туда в следующем году. — Джек уткнулся лицом в ее шею. — Если, конечно, ты не станешь снова беременной к тому времени.
— Мне бы хотелось надеяться, что нет!
— Но не из-за недостатка старания, — он приник поцелуем к ее губам, нежно и страстно, и у Онории по всему телу прошел сладостный жар.
— Может быть, мы все-таки встретим Новый год наверху? — изнемогая, прошептала она. — Если ты обещаешь постараться, чтобы я не заснула.
— О, конечно, — заверил ее Джек. — Я непременно постараюсь.
