Кто-то шел по его следу и успел нащупать его связь с сомнительными сделками.
Малькольм впал в оцепенение. Он долго сидел, уставившись в одну точку. Если его имя всплывет, его репутация честного инвестора будет навеки погублена. А власти могли легко докопаться до истины, отыскав улики, свидетельствовавшие о преступной стороне его деятельности.
И тогда Малькольм решил принять необходимые меры, чтобы спасти себя.
Некоторое время он сосредоточенно писал что-то.
Когда Дженнингс зашевелился, Малькольм отложил перо в сторону, встал, обошел стол и приблизился к своему пленнику. Взяв Дженнингса за плечо, он заставил его подняться на ноги.
– Пойдем! – приказал он.
Ошеломленный Дженнингс попытался, сопротивляться, но Малькольм вытолкал его из библиотеки, протащил по коридору и втолкнул в кухню! Увидев распахнутую настежь деревянную дверь, ведущую в подвал, Дженнингс запаниковал. Он стал упираться, не желая подчиняться воле Малькольма, но тот был выше и сильнее его.
Подтащив Дженнингса к порогу, за которым зияла темнота, Малькольм остановился.
– Если ты перестанешь сопротивляться, я позволю тебе, самому спуститься по лестнице, – заявил он. – В противном случае я просто сброшу тебя в подвал, и ты сломаешь себе шею на каменных ступенях.
Поколебавшись, Дженнингс кивнул и сам двинулся вперед мелкими шагами. Его ноги у лодыжек были опутаны веревкой.
Взяв фонарь одной рукой, Малькольм вцепился другой в плечо своего пленника и стал спускаться вслед за ним по ступенькам, освещая дорогу. Он был совершенно спокоен, зная, что Дженнингс крепко связан и не может оказать серьезного сопротивления.
Когда они спустились в подвал, Малькольм приказал Дженнингсу сесть на табуретку, стоявшую у одного из каменных опорных столбов. Дженнингс, шаркая ногами, приблизился к ней и тяжело опустился. Не успел он опомниться, как Малькольм привязал его веревкой к столбу.
Справившись со своей задачей, хозяин дома направился к каменным ступеням, собираясь покинуть подвал. За его спиной раздалось громкое мычание. Остановившись у подножия лестницы, Малькольм повернулся.
– Ты хочешь знать, почему я так поступил с тобой? – спросил он, подняв фонарь и осветив фигуру своего пленника.
Дженнингс поспешно закивал.
– Потому что во мне нежданно-негаданно проснулась совесть, – сказал Малькольм, и его губы скривились в усмешке. – Ты, конечно же, хочешь знать, что я собираюсь с тобой делать.
Дженнингс снова кивнул.
– Ну что ж, я чувствую, что обязан сказать тебе это, поскольку мы работали вместе почти семнадцать лет. – И Малькольм кратко изложил свой план: – Я не снимаю с себя, ответственности за то, что сделал, но не хочу брать на себя и твою вину. Да, идеи были мои, но ты сам развивал их и воплощал на практике. В течение последних пятнадцати лет я не давал тебе прямых указаний, ты всегда действовал по собственной инициативе. Ты помнишь миссис Эдит Балмэн?
В мутных глазах Дженнингса зажегся огонек.
– Вижу, что помнишь. Это было в самом начале нашей карьеры, когда был еще жив Лоудер, мой опекун. Он потерпел полный крах, и тогда миссис Балмэн любезно дала мне один совет. Она сказала, что мне не следует строить далеко идущие планы. Это не приведет ни к чему хорошему. – Малькольм опустил фонарь. – Завтра за тобой, придут. Я советую тебе чистосердечно во всем раскаяться и просить суд о снисхождении.
Малькольм поднялся на несколько ступенек, но тут за его спиной снова раздалось натужное мычание.
– Ты хочешь знать, что будет со мной? – обернувшись, спросил Малькольм.
Дженнингс закивал. Лицо Малькольма исказила гримаса отвращения.
– К тому времени, когда сюда явятся люди, я буду уже далеко.
Когда Сара, Чарли, Барнаби и Габриэль добрались до конюшни Моруэллан-Парка, им навстречу выбежал Кроукер со своими помощниками. Всадники спешились. Взглянув на них, конюхи не смогли скрыть своего изумления. Лица хозяев усадьбы и их гостей были перепачканы сажей и копотью.
Габриэль остался сидеть в седле и сопровождал своих друзей верхом до крыльца дома.
Сара подняла на него глаза.
– Скоро уже начнет светать. Может быть, останетесь у нас до утра? До Касли несколько миль.
Габриэль с улыбкой покачал головой:
– Дело в том, что Алатея не ляжет спать до тех пор, пока я не вернусь.
Чарли фыркнул:
– Ничего не поделаешь, такова супружеская жизнь.
Они простились с Габриэлем, и он, свернув на посыпанную гравием подъездную дорожку, вскоре растворился в темноте.
Чарли, Сара и Барнаби вошли в дом, где их встретили встревоженные Крисп и Фиггс. Экономка приготовила глинтвейн для господ, чтобы она согрелись и подкрепили свои силы с дороги. А затем дворецкий доложил им о том, что произошло в их отсутствие.
– Мы разместили малышей в бывшей классной комнате, – сказал он. – Мисс Куинс и миссис Картер будут спать в комнатах, расположенных рядом с ней. А мистера Кеннета мы устроили в том крыле, где живет прислуга. Бедные крохи! Служанки будут по очереди нести дежурство в их комнате всю ночь.
Осушив стакан глинтвейна, Барнаби поставил его народное Криспа.
– Завтра за завтраком, – сказал он Саре и Чарли, – мы сможем обсудить, что делать дальше.
Крисп сообщил Барнаби, что ему в комнату немедленно доставят горячую воду, и отдал соответствующие распоряжения лакеям.
– Милорд, миледи, – обратился дворецкий к Чарли и Саре, – если у вас будут какие-нибудь приказания…
– Благодарю, Крисп, вы можете быть свободны, – перебила его Сара. – И вы, Фиггс, тоже. Надеюсь, Гвен ждет меня?
– Да, мэм, – ответил Крисп. – Она готовит вам ванну.
– В таком случае мы с графом поднимемся к себе. Завтрак подадите завтра в десять часов.
– Слушаюсь, мэм.
Сара взяла мужа под руку, и они уже направились к лестнице, как за их спинами послышался изумленный возглас.
– Что с вашим сюртуком, милорд?! – ахнул Крисп. – Сзади он весь прожжен насквозь!
– Все не так плохо, как вам кажется, – сказала Сара, обернувшись к дворецкому. – Доктор Калибурн осматривал графа и дал ему целебную мазь, от которой ожоги очень скоро заживут. – Вынув из кармана баночку, Сара показала ее слугам. – Он научил меня, как ее надо наносить. Сейчас мы поднимемся к себе, и я начну лечить графа.
Войдя в спальню, Сара сразу же направилась в смежное помещение, в котором стояла ванна. Гвен уже все приготовила – для своей госпожи, и та отпустила ее.
Вернувшись снова в спальню, Сара увидела, что Чарли стоит перед зеркалом и пытается взглянуть на свою спину.
– Идите сюда, – позвала она, – и не пытайтесь пока снять сюртук.
