— И твой дядя, — закончил он. Пламя, бушевавшее в нем, угасло.
Касси подошла к нему, протянув и тут же отдернув обратно руку, не решаясь прикоснуться и не зная, что делать. Ей очень хотелось успокоить его, но она боялась, что он ее отвергнет. Она осталась стоять рядом, глядя на него, в то время как он молча смотрел в окно.
— Почему ты не рассказал мне этого раньше, Шэйн?
Он безрадостно рассмеялся.
— Этого не полагалось знать даже мне. Это не тот секрет, которым можно поделиться со многими.
Тем не менее то, что он поделился им с нею, пусть таким запуганным и болезненным путем, тронуло ее.
— Но можно же было избежать всего этого. Теперь я понимаю, почему ты так беспокоишься за Майкла.
Шэйн только кивнул в знак согласия, принимая ее нерешительное прикосновение, когда она положила руку поверх его.
— Шэйн, между мной и Майклом никогда ничего не было. Я пыталась заставить тебя понять это.
Наконец, он повернулся и заглянул в те глаза, которые в прошлом сияли желанием и темнели от ярости. Сейчас он видел в них только искренность, доверие и правду. Тем не менее прошлое все еще довлело над ним.
— Однако, увидев тебя в моих объятиях, он реагировал, мягко говоря, странно.
— Он просто увлечен, Шэйн. — Теперь настал ее черед отвернуться. — И если быть до конца честной, согласна, я использовала его, сыграв на его увлеченности. — Мгновение она смотрела в пол. — Но разве у меня был какой-то иной выбор? Я боролась за свою жизнь.
Сожаление исказило его лицо и проступило в голосе.
— Я верил прежде. Отныне я никогда не повторю вновь подобной ошибки.
Догадываясь, что он говорит о матери, Касси робко положила свою руку поверх его.
— Шэйн, забудь на минуту, что она была твоей матерью. Подумай о них просто как о влюбленных мужчине и женщине, охваченных такими же чувствами, как и все влюбленные.
Он колебался, прежде чем произнес слова, которые исходили из самых глубин его души.
— Я знал, что мой отец и Люк Дэлтон несколько раз дрались из-за матери, когда все они были молодыми. Но она сделала свой выбор, когда вышла замуж. Твой дядя знал, какая она была ранимая. Он воспользовался тем обстоятельством, что отец пропал. — Шэйн замолк, словно слова оказались гораздо болезненнее, чем он мог вынести. — Это случилось во время индейских набегов. Па пропал и отсутствовал почти год. — Голос его опять стих, на него волнами наплывали воспоминания. — Мы думали, он мертв. Но он вернулся домой, а моя мать уже носила в себе сына Люка Дэлтона.
— Но ты же, тем не менее, научился любить Майкла, не так ли?
Шэйн снова провел нетерпеливой рукой по волосам.
— Конечно. С этим никогда не было проблем.
— Если бы ты любил кого-либо так же сильно, как мой дядя любил твою мать, разве ты не пытался бы все время вернуть этого человека обратно? — спросила она, думая о том, что таким противоречивым и злобным человеком ее дядя стал из-за любви к матери Шэйна.
Лицо Шэйна напряглось.
— Она уже была замужем, она уже сделала свой выбор.
— Но, может быть, Люк не мог смириться, не мог жить с этим выбором. Ведь он так никогда и не женился. Несомненно, он всегда любил твою мать. Нет, не хочу сказать, что все случившееся нормально, но она была уверена, что твой отец умер. Любовь меняет правила.
Шэйн посмотрел в сторону, упрямо цепляясь за взгляды и чувства, которые он хранил и лелеял в себе с четырнадцатилетнего возраста.
— Не все правила.
Голос ее звучал мягко, как шепот:
— Твой отец знал?
Шэйн провел рукой по лицу.
— Майкл родился спустя немногим более восьми месяцев после его возвращения. Думаю, он подозревал, но не знал этого наверняка. После смерти матери наступила засуха, Люк, как топор, занес свои права на воду над головой отца. Отец видел, как его близкие друзья и соседи страдают от жажды и умирают, и тогда он уступил и передал часть имения Лейзи X. твоему дяде. Он сдался, но не смог жить с мыслью, что Люк опять отравил ему жизнь. Вскоре после этого он умер.
— Но Люка вынудили причинить боль, разве ты не понимаешь, Шэйн? Он был лишен не только любви твоей матери, но также и собственного сына. Возможно, это разрывало его душу на мелкие части каждое мгновение его жизни.
Лицо Шэйна осталось замкнутым.
— Он не страдал от одиночества, не так ли?
— Пойми, они были всего лишь мужчина и женщина, такими же, как ты и я, разве ты не можешь понять этого? — воскликнула она.
Он с сожалением посмотрел на нее.
— Нет, не такие, как ты и я.
Слезы заструились у нее по щекам, когда она поняла, как много значит для нее этот человек. Трудно было разглядеть, что кроется за его внешней силой. Однако теперь Касси поняла, что таилось в его многосложной душе.
Касси видела, как он боролся со своими противоречивыми чувствами. Отвергая то, что она говорила, он тем не менее взял ее в крепкие объятия. И она приняла их, как приняла его слова. Когда его губы коснулись ее лица в отчаянном стремлении стереть прошлое, ей хотелось понять, неужели ненависть, которую Шэйн питал к ее дяде с самого детства, толкнула его к крайнему рубежу. Неужели этот человек, чьи руки обещали ей рай на земле, в действительности убийца ее дяди?
Она закрыла глаза, чтобы спрятаться от этой мысли, и уютно свернулась в его объятиях. Ей хотелось запомнить этот вечер, так как будущее могло оказаться холодным спутником.
Шэйн нерешительно постучал в дверь спальни Майкла. Не получив ответа, осторожно открыл ее и вошел. Майкл не заметил его появления. Подойдя к шкафу с одеждой, Майкл доставал из него свою одежду и бросал как попало в чемодан, лежавший на кровати. Глядя на эту сцену, Шэйн судорожно сглотнул.
— Передумал относительно юридической школы?
Не получив ответа, Шэйн подошел к столу, Взял дагерротип с изображением матери. Вглядываясь в снимок, невольно подумал, кого из родителей он сейчас разочаровывает.
Поставив портрет на место, вновь повернулся к Майклу, заметив, что тот пока еще не убрал в чемодан костюмы.
— Собираешься отправиться на Восток, я так понимаю?
— А какая разница? Ты получил, что хотел.
— Разумеется, большая разница. Я хочу…
— Меня больше не волнует, что ты хочешь, большой братец. Настала пора самому заботиться о себе.
Ирония этих слов поразила Шэйна, как удар.
— Знаю, ты мне не поверишь, но именно этим я занимался всю свою жизнь.
Майкл на мгновение остановился, затем вновь принялся собирать вещи.
— Да, ты дьявольски ясно показал это.
— Может быть, ты и прав. Мне чертовским способом приходилось говорить о многих вещах.
